Войти в Тень - Ольга Волоцкая

Мне показалось, сейчас затрещит лобная кость, столкнувшись с неменьшей силой. Несколько мгновений я переживал одно из самых тяжелых ментальных противостояний в моей жизни. А потом все исчезло. Я моргнул, стряхивая с ресниц пот, и натолкнулся на бешеный взгляд доктора, чуть удивленный, но очень довольный. Наверное, у меня был сейчас не лучше.

– Да, я думаю, Оскар будет доволен. Да и вам, Мартин, здесь многое пошло на пользу. Конечно же, я не смею вас больше задерживать.

Я усмехнулся, встряхивая головой и отбрасывая на спину несоубранные этим утром в хвост волосы.

– Насчет меня можете не сомневаться. А Оскар, – я помялся, – ну там будет видно.

Герр Михель одарил меня понимающим взглядом и неожиданно протянул руку для прощания. Это был удивительный жест для паранорма. Но я подумал, что теперь он нам уже ничем не грозит. Мы обменялись крепким рукопожатием, и я навсегда, как я надеялся, покинул стены этого гостеприимного заведения.

Разумеется, около калитки меня никто не встречал. Но я абсолютно точно знал, что через десять минут, как только скроется за моей спиной решетчатый забор клиники, меня подберет на трассе машина. И я даже знал, кто будет сидеть за рулем.

Глава вторая

– Март, – раздался в моей голове голос начальства. – Я знаю, что ты можешь проваляться вечность где-нибудь в тиши у моря, но если ты через пять минут не будешь на месте, то на задание поедешь мокрым. В лучшем случае.

Вот так всегда, стоило мне предаться воспоминаниям, а точнее приведению себя в порядок после них, как я сразу понадобился.

О нынешнем задании мы с Джо узнали как обычно. Стаковски говорил, что давать нам до поры до времени лишнюю информацию просто опасно для нас же самих. Поэтому начальной подготовкой, как и встречами с предположительным заказчиком, он занимался сам. Прикинув специфику будущей работы, брал меня или Кая и исчезал на неделю, две.

Спрашивать его о чем-то, что он еще не решил сказать, дело бессмысленное. Немного проще было разговорить Кая. Но со временем это удавалось мне все труднее.

На данный момент Кайто – семнадцатилетний мальчишка – телекинетик и компьютерный гений по совместительству, спокойный, как танк, и ядовитый, как банка скорпионов. Он начинал работать со Стаковски самым первым из нас, тогда у них был еще дуэт. Его мать-японка наперекор родственникам с островов вышла замуж за гайдзина-европейца, а точнее – латиноамериканского метиса. И получилась гремучая смесь из восточного хладнокровия и латиноамериканского обаяния по имени Миядзаки Кайто, если брать его имя по родине матери, и Кристофер Ламбродзо – по отцу. Для удобства мы скрестили эти два имени, и получилось Кай Ламбро. Артистичен он был невероятно и так же невероятно непредсказуем. Справиться с ним мог только Оскар.

Впрочем, если брать нас всех по отдельности, я даже не могу предположить, сколькими бы трупами закончилась наше сотрудничество, если бы не Стаковски.

Как-то, после очередного задания, Оскар с Каем пришли к выводу, что им не хватает еще одного силового специалиста, и так нашелся Джонас О'Келли. Пирокинетик, боевик и совершенно сумасшедший, с точки зрения его бывшего начальства и лечащих врачей, ирландец. Его списали из Иностранного легиона за «особые заслуги». Тогда же, когда он обрел эти «особые заслуги», и проявился его Дар. Шоковая ситуация сработала как провокация, а дальше все покатилось по наезженной не одним поколением паранормов дороге. Шок – вскрытие Дара – сумасшедший дом – как повезет…

Неуловимой, какой-то странной животной грации двадцатишестилетний вояка. Три с хвостиком года назад, когда я, собственно, и появился в команде, О'Келли было всего двадцать три, и его только год как подобрали в Английской психиатрической клинике Оскар и Кай. Ирландца держали там под постоянным воздействием наркотиков и были рады от него избавиться. Был он к тому времени уже абсолютно седой. Прозрачно-бирюзовые глаза и навечно въевшийся в кожу загар.

Теперь команда давно уже квартет. И, конечно, у каждого сложились свои индивидуальные обязанности.

Например, всем бизнесом – связями и общими финансовыми делами – занимается Оскар. У него даже есть по этому поводу какое-то образование, но в основном он выезжает на своем Даре видеть и частично править вероятности. С предвидением весьма удобно играть на бирже, к примеру. До сих пор не могу понять, почему Оскар не занимается только этим.

Спрашивать у Оракула подробности о нем самом? Нет уж, увольте. Одной головной боли на неделю мне вполне хватило. А он вполне может это устроить и на более долгое время. Дар – он же обычно не узконаправленный, а еще и с побочными, так сказать, эффектами.

Кай возится с технической проработкой операций и благополучно тренирует свой Дар в быту и полевых условиях. Поэтому, когда я ему хамлю, я всегда прикидываю путь отступления или хотя бы прикрытия.

Не хамить Каю выше моих сил. А его длинные иссиня-черные волосы, которые он собирает в хвост на манер предков-латиносов, приводят меня в состояние просто патологической вредности. И только жесткий самоконтроль, необходимый при моем Даре, не дает мне возможности превратить свою голову в дохлую сушеную лягушку с помощью Дара Миядзаки Кайто, который непременно сделает из нее это подобие, если я дам волю своим намерениям. Но пока дело ограничивается ментально-вербальными пикировками. Хотя в моем рукаве, кажется, начали уже заводиться козырные тузы по поводу нашего азиатского чудища.

Джонас гоняет себя на тренировках до седьмого пота, собирает коллекцию оружия и посещает церковь. Он редкий в наши времена тип настоящего верующего католика и искренне считает, что все, что у нас есть, Дар включительно, идет от Бога. К счастью, религиозность его на нашу работу практически не влияет. Но как большой знаток всего мистического и оккультного, а также прекрасно разбирающийся в любой из существующих религий, как нынешних, так и прошлых, он весьма полезен. Обычно он молчит, но когда дает себе труд отрыть рот, демонстрирует весьма недурное образование, хотя, глядя на его внешность, третий курс Гарварда трудно даже представить. Этакий просветленный философ с режущими и огнестрельными аргументами.

И я – единственный и неповторимый. Телепат, Март, Мартин Той, его высочество и т. д. Я не обижаюсь даже на последний эпитет, хотя изобразить праведный гнев могу весьма убедительно. Дело в том, что я ленив. Патологически. И это не последняя моя особенность, на которой с таким мастерством играет наш ясновидящий.

Отвлечь меня от блаженного безделья может только исполнение моих непосредственных обязанностей. И моя личная заинтересованность пополам с неистребимым любопытством. Так что люди, знающие меня не так уж хорошо, могут весьма заблуждаться насчет моей истинной активности.

Да, в мои прямые обязанности входит постоянное ментальное зондирование окрестностей на предмет опасностей и любого подозрительного возмущения, поддержка связи на задании между нами четырьмя и все, что может потребоваться от телепата моего уровня. Вплоть до сожжения агрессивного настроенно разума, если это в моих силах. Сейчас, после почти четырех лет профессиональной практики и специального обучения тонкостям своего Дара, могу, не хвастаясь, сказать, что…

– Март, если тебе для завтрака необходимо зеркало, можешь взять его с собой.

Это, конечно, Кай. Не узнать его интонацию по менталу было бы невозможно…

И мне пришлось спуститься в кухню.

Оскара не было почти полторы недели.

В этот раз он взял с собой Кая, и нам с Джо было предоставлено сколько угодно свободы, свежего горного воздуха и практически полного отсутствия возможности потратить свои деньги. Но если О'Келли это в принципе не волновало – церковь в городишке имелась, а две скобяные и одна антикварная лавка вполне могли занять его на несколько дней, – то для меня к концу этих шести дней, два из которых мы с ирландцем были исключительно вдвоем, скука начала приобретать угрожающие размеры. Мне начало сниться прошлое, а это значит, что мой уровень покоя уже зашкаливал. В этой чудесной добропорядочной стране, которую нам выбрал Стаковски для насильственного отдыха, даже красивую драку в кабаке было очень трудно спровоцировать.

Но я старался. И особенно стараться я начал тогда, когда понял, что сон является для меня проблемой. Всевозможные препараты, чтобы сон был именно отдыхом, а не подсчетом кошмаров, – такая химия паранормам была противопоказана, а засыпать и видеть сны я не желал по понятным причинам.

– Март?

Я зашел на кухню.

Ночью вернулся Стаковски, и благословенная и проклятая жизнь лентяя для меня закончилась.

Я мечтаю о покое, но меня выматывает сидение на месте. Что ж, и на этом противоречии Оскар так же прекрасно играл.