Записки опального директора - Натан Гимельфарб

К сожалению, мы глубоко заблуждались. После нашего возвращения из путешествия по Израилю критика в адрес президента и правления клуба разразилась с новой силой. Нас по-прежнему обвиняли в зажиме критики, преследовании недовольных, диктатуре, узурпации власти, а в последнее время даже в злоупотреблении служебным положением.

В одном из откровенных разговоров с нашей дочерью её подруги рассказали ей, что в общине распространяются слухи о получаемых. нами «комиссионных» за

организацию экскурсий и отправку посылок и о том, что работа наша в клубе строится вовсе не на бескорыстных началах. Верочке было обидно слушать такие упрёки в наш адрес и она стала настаивать на немедленном и достойном ответе клеветникам, защите нашего человеческого достоинства. По её мнению единственно верной реакцией на клевету, не встречающую должного отпора со стороны большинства членов русскоязычной общины, должен был стать наш немедленный выход из состава правления и уход из клуба. Такого же мнения придерживались в семье сына, наши взрослые внуки, многие друзья и доброжелатели.

Моё жизненное кредо - не оставлять несправедливость без ответа. С этим я до сих пор шёл по жизни. Мне казалось, что взаимоотношения правления с общиной достаточно полно были выяснены на отчётно-выборном собрании и всяким наговорам должен был быть положен конец. Если же этого не произошло, делом моей чести оставался только уход из клуба и поиск для общения иного сообщества.

Своими мыслями я поделился с Женей и другими членами правления. Их взгляды на сложившуюся ситуацию оказались схожими. Особенно решительно по этому вопросу высказался Женя. Он принял однозначное решение уйти с руководства клубом, основателем и бессменным руководителем которого являлся на протяжении трёх лет его существования. Его примеру последовала секретарь правления Нелли Топорская и другие наиболее активные члены правления.

На очередном собрании мы заявили о своей отставке и, несмотря на настойчивые уговоры большинства одноклубников, настояли на выборах нового руководства.

В течении нескольких следующих лет менялись президенты, избирались правления, однако клуб медленно, но верно шёл к своей гибели, пока, наконец, не объявил о прекращении своего существования.

64

Как я уже упоминал, моей сестре Полечке по душе пришлась иммигрантская жизнь в Америке. Ей не нужно было, как многим другим, расходовать свои сбережения на покупку подержанного автомобиля, снимать квартиру за полную стоимость, покупать в магазинах посуду и домашнюю утварь, тратить деньги на одежду и обувь. Всем этим и многим другим мы по-братски делились с ней и

получаемого ею пособия вполне хватало на безбедную жизнь. Более того, она даже смогла за несколько месяцев отложить некоторую сумму на «чёрный день».

У неё было много свободного времени, которое можно было использовать на отдых, развлечения, изучение английского. В первое время она с удовольствием этими возможностями пользовалась: посещала школу, где легко догнала своих одноклассников, стала членом «Русского клуба» и участником художественной самодеятельности, заимела друзей и с интересом проводила с ними часы досуга. Всему этому мв были от души рады.

Так и казалось, что Полечка здесь стала другой и начнёт жить в своё удовольствие. К сожалению, так только казалось. Не прошло и полугода вольготной жизни, как ею, по-прежнему, овладели заботы о детях и внуках, и она вновь позабыла о себе. Оплата её телефонных счетов в Москву заметно превышала расходы на питание, а главной целью её жизни стало ускорение приезда детей. Она начала копить для этого деньги, приобретать для них одежду, искать им спонсоров. Последнее оказалось самым трудным.

В год её приезда существенно изменились условия предоставления статуса беженца по мотивам гонения и преследования на национальной почве. Госдепартамент США к тому времени пришёл к заключению, что с государственным антисемитизмом в России покончено, а бытовая неприязнь к евреям есть во всех странах и она не может служить основанием для эмиграции в Америку на прежних льготных условиях. На интервью в американском посольстве в Москве всё чаще отказывали в праве на въезд в США по этим мотивам или предоставляли статус «Пароль» с правом проживания в стране при наличии спонсора, гарантирующего возмещение расходов государства на любую помощь, оказываемую иммигрантам. Были изменены условия предоставления финансового гаранта и повышена ответственность спонсора, подписавшего гарантийные обязательства. Если раньше она была чисто формальной, то теперь лицо ставшее гарантом несло юридическую ответственность за погашение всех финансовых расходов, оказанных государством иммигранту.

Особенно большими такие расходы могли быть за медицинские услуги и компенсацию ущерба при автомобильных авариях или несчастных случаях.. Они порой исчисляются десятками тысяч долларов и по решению суда подлежали взысканию со спонсора.

С введением нового закона мало кто мог отважиться стать финансовым гарантом из-за риска благополучия своей семьи и опасности лишиться не только денежных сбережений, но и своих домов, другой недвижимости и транспортных средств. Спонсором теперь могли стать только очень богатые люди, которым возмещение расходов государства на помощь иммигранту разорением не угрожало.

Была ещё одна возможность въезда в Америку, когда гарантом становилось предприятие или организация, пригласившая иммигранта на работу. Воспользоваться такой возможностью было тоже не просто, так как редко какая фирма соглашалась стать спонсором для обыкновенного иностранного специалиста даже при наличии у него высшего образования.

В сложившейся ситуации многие иммигранты так и не смогли воспользоваться статусом «Пароль» для въезда в Америку. Многие, но не дети нашей Полечки. На свете не было таких преград, которые она не смогла бы преодолеть для удовлетворения желаний своих любимцев. В этом она была готова на любые лишения и страдания, и никакие трудности или расходы не могли стать тому преградой..

В поиске спонсора она нашла преуспевающего бизнесмена Диму, о котором в городе шла молва, как о добром и отзывчивом человеке, нередко оказывающем помощь многим иммигрантам, и в первую очередь евреям, в трудоустройстве. Конечно, речь не шла о личном спонсорстве. На это даже Дима не мог решиться, но он мог через свою фирму устроить приглашение на работу, которое явилось бы основанием для въезда в Америку.

Полечка напросилась поработать няней маленького ребёнка в семье Димы. В этом может быть не было ничего страшного. Многие наши знакомые подрабатывали таким образом несколько сот долларов в месяц для покупки автомобиля, мебели или решения других финансовых проблем. Спрос на такую работу был большим и она довольно высоко оплачивалась. Но наша Полечка не была похожей на других. Моя сестра работала усерднее многих и получала за свой труд меньше, чем кто-нибудь другой за подобную работу.. Она выкладывалась больше, чем позволяло здоровье в её семидесятилетнем возрасте, вскоре заболела и слегла в больницу.