После шторма - Мэлисса Лэнг

Ник в сердцах стукнул кулаком по дивану.

— Не хочу слушать весь этот бред. Если тебе нечего сказать, не звони вообще!

— Послушай, милый! Не забывай, что я твоя жена и тебе не так-то просто будет от меня отделаться, мой красавчик! Я останусь здесь до тех пор, пока не родится ребенок. Вот тогда мы и выясним, как посмотрит дирекция «Жемчужины» на сотрудника, который бросил жену с младенцем на руках. Надеюсь, твои боссы сообразят, что скандал, который я подниму, отразится на репутации их заведения, и поспешат избавиться от тебя…

Ник швырнул трубку. Угрозы Эммы привели его в бешенство.

Через несколько минут телефон зазвонил снова, но Хоуп никак не отреагировал на звонок. Он больше не мог оставаться один в замкнутом пространстве квартиры: стены давили на него. Набросив легкую куртку и захлопнув за собой входную дверь, он спустился по лестнице, вышел на улицу и размашисто зашагал по направлению к пляжу. Ему казалось, что это единственное место, где он сможет немного успокоиться.

Примерно в это же время Долли уже в который раз подлила себе в чашку кофе, продолжая вспоминать последний бурный разговор с Ником. Все получилось не так, как хотелось. В этом Долли винила в первую очередь себя. Не нужно было ей злоупотреблять колкостями и едкими замечаниями. Ни к чему хорошему это привести не могло. Хоуп собирался высказать свою точку зрения на вещи — вот и следовало спокойно выслушать его, чтобы подвести дело к логическому завершению…

Отодвинув опустевшую чашку, Долли поднялась и некоторое время ходила по кухне из угла в угол, продолжая размышлять и еще, и еще раз убеждаясь в том, что поступила неправильно. Окончательно утвердившись в этой мысли, она сняла трубку и набрала номер квартиры Ника. С замирающим сердцем ожидала она мгновения, когда услышит знакомый голос. Такой, как прежде, без резких ноток…

К телефону никто не подходил. Долли поймала себя на том, что машинально считает гудки. Примерно на восьмом ее начала бить нервная дрожь, она поспешно положила трубку, испытав при этом непонятное облегчение. В глубине души она все же побаивалась этого разговора.

Придя к заключению, что сейчас ей не уснуть, Долли переоделась, погасила в квартире свет и отправилась на ночную прогулку. Ноги сами вынесли ее к широким ступеням, ведущим на пляж. Здесь уже не было фонарей, окрестности освещались лунным светом. Услыхав тихий плеск волн, Долли собралась было спуститься к воде и полюбоваться серебристой дорожкой отражающегося в океане ночного светила, но в этот момент заметила краем глаза какое-то движение. Присмотревшись, она разглядела темный силуэт человека, медленно бредущего вдоль кромки воды по направлению к спрятанной среди скал бухте.

Несмотря на то, что человек удалялся, Долли вдруг стало не по себе. Она зябко поежилась, жалея, что пришла сюда одна в ночную пору. В эту минуту ей подумалось об отце и о том, как он будет переживать, если с ней что-либо случится. Проклиная собственную глупость, она повернула назад…

А Ник еще долго сидел на валуне, прислушиваясь к шепоту волн…

Утром Долли завтракала в столовой вместе с Уной и Сюзанной. Она заметила, что подруги время от времени обмениваются взглядами, и поняла, что те давно судачат между собой о ее отношениях с Хоупом, пытаясь понять, что же происходит на самом деле. Очевидно, пришла пора посвятить их в некоторые детали, подумала Долли, иначе их любопытство разрастется до громадных размеров и начнет мешать работе. Поинтересовавшись, свободны ли Уна и Сюзанна сегодня вечером, она пригласила их к себе домой.

— Отлично! — радостно воскликнула Уна. — Я захвачу бутылку вина. Давненько мы уже не собирались втроем. Что-то у тебя в последнее время понурый вид, Долл. Если это от паршивого настроения, то тут незаменим хороший массаж. Все как рукой снимает! Правда, я сегодня весь день занята, но можно попросить об этом кого-нибудь другого. — И прежде чем Долли успела что-либо сказать, Уна оглянулась по сторонам и крикнула, завидев за соседним столиком Майка: — Эй, Майк! У тебя сегодня есть «окно»?

— Да, вчера две моих пациентки уехали, так что час-полтора у меня свободны. А что?

— Долли нужно сделать общий массаж. Сможешь?

— С удовольствием. Приходи в одиннадцать часов, Долл, — деловито кивнул Майк.

— Да я, собственно… — неуверенно начала та, но Уна тут же шикнула на нее:

— И слушать ничего не хочу. Сама увидишь, как тебе сразу станет лучше.

— А завтра можешь заглянуть ко мне в гимнастический зал, — добавила Сюзанна.

Позже, приведя к бассейну с искусственной волной группу пациенток, Долли удивилась тому, что их встретил не Ник, а один из спасателей, работавших на пляже. Это был молодой, до черноты загоревший парень с короткими, торчащими ежиком светлыми волосами. Временами он помогал Нику, когда в этом возникала потребность.

— Мистер Хоуп попросил меня подменить его сегодня утром, — пояснил он, заметив удивленный взгляд Долли. — Он уехал по делам в Лос-Анджелес и сказал, что к полудню вернется.

— Вот как? — задумчиво произнесла она. — Что ж, надеюсь, мы справимся и без него.

— Без проблем, мисс Пауэлл! Я умею управляться со всеми механизмами.

И вскоре по бассейну прокатилась первая волна…

Ровно в одиннадцать часов Долли была у массажного кабинета, в котором работал Майк. Она секунду помедлила, размышляя, нужен ли ей на самом деле массаж, но потом все же постучала в дверь.

— Входите! — донеслось из кабинета.

— Можно, Майк? Это я, — произнесла Долли, удивляясь собственной робости.

— Да, конечно, заходи, Долл. У меня никого нет. — Майк обернулся к ней. Он стоял у умывальника и намыливал руки. — Сейчас я буду готов. Ты пока раздевайся. — Он кивнул на ширму в углу.

Долли прошла, куда ей было указано, и принялась расстегивать пуговицы форменного халата салатного цвета. Повесив его на спинку стула, она сняла белый кружевной бюстгальтер, после чего в нерешительности взялась за верхний край трусиков, не зная, нужно ли снимать их. Но, вспомнив, что пациенты Уны раздевались донага, решила последовать их примеру.

Из-за ширмы Долли вышла, прикрываясь халатом. Майк уже ждал ее.

— Не знаю, все ли я сделала, как здесь принято? — смущенно пробормотала она.

Майк недоуменно поднял брови.

— Ты что, стесняешься? Брось, Долл. Боюсь, что я, как какой-нибудь ярый поборник нудизма, скоро совсем перестану воспринимать женскую наготу. Моя работа имеет свои отрицательные стороны… Кроме того, я могу прикрыть тебя. — Он потянулся рукой к шкафу и взял из аккуратной стопки верхнее полотенце. — Ложись на стол.