Запредельник - Тимоти Мэдден

О-Скар уже успел открыть крышку люка и теперь опускал в него гранату. Маккензи приготовился к взрыву, как вдруг над его головой вновь прогремел лазерный залп. Инстинктивно он растянулся во весь рост и осторожно осмотрелся.

Несмотря на то, что площадка утеса, где находилось орудие, была разрушена, силовое поле спасло пушку. Маккензи вновь прицелился. Тут он заметил, что ствол пушки был неестественно задран вверх. Потом он понял почему. Его выстрелы разрушили часть уступа, и она сошла вниз вместе с лавиной. Основание пушки провалилось в образовавшийся выступ. Пушка вновь выстрелила, но снаряд пролетел в пяти метрах над головой О-Скара и разорвался, не причинив никому вреда. Теперь, даже при самой точной наводке, орудие не могло попасть в крышу.

Он уже поднимался, когда от взрывной волны всколыхнулась под ногами крыша. Маккензи удовлетворенно хмыкнул. Звуковые гранаты, не могли убить, но вибрация звука, которую они вызывали взрывом, провоцировала сильнейшую боль и практически лишала всех находившихся в зоне взрыва возможности двигаться по меньшей мере на час. Он начал двигаться вперед, молясь про себя, чтобы Светла не оказалась вдруг рядом.

Когда он наконец приблизился к люку, О-Скар уже просовывался в его отверстие. Маккензи присел на корточки, озираясь по сторонам в поисках неожиданной опасности. Пушка еще раз выстрелила, не причинив никому вреда, а затем упала в сапфировую гладь Внутреннего Моря, разорвавшись в ослепительной вспышке света.

— Спускайся, Маккензи. Путь свободен, — откуда-то снизу позвал его голос О-Скара.

Маккензи опустился в люк и начал спускаться по лестнице. Когда он достиг пола, то огляделся по сторонам. Похоже, что они находились в центре связи. Вокруг без сознания лежало четыре солдата Внутренней Службы.

— Где мы находимся? — спросил Маккензи.

— В штабе Кассерна, — ответил О-Скар, подходя к будке командира, расположенной в центре зала. — Как правило, отсюда осуществляется управление ходом обычных операций. Но в экстренных случаях командование переносится в Боевой Командный Информационный центр, расположенный глубоко в скалах. Сейчас мы как раз его атакуем нашей лазерной установкой.

Непрерывное дрожание пола свидетельствовало о том, что эта атака была пока бесплодной.

О-Скар отдал какую-то команду через пульт управления. На экране дисплея появилась информация, которую он сосредоточенно изучал некоторое время, затем пожал плечами и ввел еще несколько команд. Наконец он произнес:

— Лейтенант Стоковик должна быть в последней комнате по коридору. Думаю, что у дверей нас встретит пара охранников.

— Что значит «я думаю»?

— Граната нарушила некоторые системы локационной связи. Сигналы нечеткие…

О-Скар продолжал говорить, когда дверь зала открылась, и в комнату ворвались с ружьями наизготовку три солдата Внутренней Службы. Один из них закричал:

— Стойте на месте и опустите оружие, если хотите жить!

Маккензи взглянул на О-Скара. Либониец медленно отводил руку в сторону, словно собираясь бросить свой лазер. Но другая его рука была не видна нападавшим за панельным щитом рубки управления, и он незаметно доставал бластер из кобуры.

Маккензи начал поднимать руки, а потом вдруг неожиданно упал за пульт управления и пополз на четвереньках к солдатам. Он продвинулся примерно на метр вперед. Позади него раздались два выстрела из бластера… Затем им ответил еще один выстрел из центра комнаты. Это стрелял О-Скар. Не было времени продумывать все детали операции. Он присел и осторожно выглянул.

Двое нападавших были убиты, но третий продолжал стрелять, целясь в рубку, где прятался О-Скар. Маккензи поднял свой лазер и выстрелил три раза подряд. Последний солдат отлетел к стене и неподвижно застыл.

О-Скар поднялся на ноги, сделав Маккензи запрещающий знак рукой. Он двинулся к двери.

— Я займусь охранниками Светлы. Ты оставайся здесь и жди моего сигнала.

— Нет. Так не пойдет, — быстро откликнулся Маккензи. — Думаю, что охранники начеку, и, как только ты высунешь нос в коридор, они начнут стрелять. Или займутся Светлой.

— Тогда что ты предлагаешь?

Маккензи кивнул головой на убитых солдат.

— Я переоденусь в их форму и пойду по коридору. Если мне повезет, они не учуют ловушки, пока я не разделаюсь с ними.

О-Скар потер рассеченную челюсть и пробормотал:

— Это противоречит полученным приказам. Сирус приказал ни в коем случае не подвергать тебя опасности… Но ему также нужна и Светла Стоковик. Я не знаю…

Маккензи не мешал ему размышлять. Пол под ногами вибрировал от глухих разрывов где-то в глубине скалы, но, казалось, они затихали.

— Хорошо. То, что ты говоришь, имеет смысл, — наконец признал О-Скар.

Маккензи подошел к ближайшему охраннику, чья фигура походила на его, и начал стаскивать с него форму.

— Еще раз проверь показания локатора, пока я переодеваюсь. Может быть, система заработала, — сказал он О-Скару.

Либониец вернулся к пульту и отдал необходимые команды.

— Немного получше. От двери идут два сигнала. Они не изменили своего положения, так что это должны быть охранники. Но внутри комнаты тоже есть два сигнала. Это значит, что кроме Светлы, там есть еще кто-то.

О-Скар минуту помолчал, потом продолжил:

— Ты был прав, Маккензи. Если бы мы последовали моему плану, лейтенанта Стоковик могли уничтожить. — В его голосе звучали странные нотки, словно он просил прощения за свою недальновидность. — Нам не избежать перестрелки, если мы ничего не придумаем. Ты сможешь уложить тех, что у дверей, без стрельбы?

— Я владею боевыми восточными единоборствами. Ты увидишь сам через несколько минут.

О-Скар кивнул.

— Хорошо. Только будь осторожен. Я прикрою тебя с тыла.

Маккензи натянул поглубже на лоб каску охранника, сделал глубокий вдох и на несколько секунд задержал дыхание. Затем выдохнул, чувствуя, как наполняет его тело легкость, позволяя расслабиться и очищая сознание. Он открыл дверь и ступил в коридор, но не пошел сразу же к охранникам, а, повернувшись назад, сказал, словно обращаясь к кому-то невидимому:

— Хорошо, я займусь этим, пока вы тут все уберете.

Это звучало как приказ другим солдатам, что участвовали в атаке. Потом он повернулся и с озабоченным видом зашагал по проходу.

Оба охранника повернулись к нему.

— Эй, что там случилось? Кто на нас нападает? — беспокойно спросил один из них.

Маккензи не ответил. Его отделяло от них менее половины пути. Он шел, подавшись вперед, покачивая из стороны в сторону головой, словно в сильнейшем недовольстве. Еще несколько шагов, думал он, несколько шагов… Он уже был в пределах их досягаемости, когда меньший из двух охранников вдруг понял, что не знает его и потянулся за бластером.

Маккензи бросился вперед, ударив его по лицу рукой, как бьет, нападая, тигр. Этот удар почти лишил охранника зрения, а за ним последовал еще один, в пах. Затем он откинулся назад, нанеся удар ногой второму охраннику.

Этот второй не сразу понял его уловку, но лучше среагировал на удар. Маккензи удалось выбить бластер из его руки, но охранник все еще мог защищаться.

Маккензи занял выжидающую позицию, давая противнику возможность первому нанести удар. Охранник приготовился к нему, затем нанес быстрый боковой удар.

Маккензи без труда сумел отразить удар, но вдруг он понял, что это было лишь обманным маневром противника. На самом деле он пытался дотянуться до выступавшей из стены кнопки сигнала тревоги. Маккензи с лету нанес двойной удар. Левой ногой он с силой ударил по извивающейся руке противника, но охранник сумел поставить блок локтем. Маккензи упал на колени, но противник не оставлял его, с силой прижимая к полу и удерживая мертвым захватом.

Маккензи попытался вывернуться, но он слабел, а охранник продолжал удерживать его, с силой обхватив сзади шею. Тогда Маккензи попытался откинуться назад, отворачивая подбородок в сторону и лихорадочно пытаясь защитить глотку, но рука мертвой хваткой лежала на горле, и Маккензи понял, что у него больше не было сил сопротивляться.

Но он все же продолжал бороться без всякой цели или надежды на спасение, отлично сознавая, что ему осталось жить лишь несколько секунд: он почти терял сознание, а когда оно его покинет, охраннику не составит большого труда сломать ему шею. Он отчаянно пытался отвлечься от этой мысли, но, казалось, даже кровь кипела в его голове. Все, что ему удалось вспомнить, были слова учителя Чена: «Когда ты встречаешь противника, равного тебе по силам, его мертвую хватку частенько невозможно ослабить». В сознании возникли образы несчастных животных, пожираемых хищниками. Его всегда поражала безропотность, с которой оглушенная жертва сдавалась на милость своего палача, покорно ожидая, когда острые клыки безжалостно разорвут невинную плоть. Но сейчас он мало чем отличался от тех бессловесных животных, и это наполнило его отвращением. Переборов подступавшую к горлу тошноту, он собрал остатки сил, раздвинул губы и глубоко вонзил зубы в обнаженную руку противника. Зубы вошли глубоко, и он продолжал с силой сжимать челюсти, не ослабляя захвата, словно удав, обвивший кольцами быка. Он видел это однажды в игорном доме на Эктэлоне. И вдруг с необъяснимым чувством почти сексуального удовольствия он почувствовал на губах вкус крови.