Лунная пыль. Академия Эдарон (СИ) - Крук Эмилия

— А вот мы сейчас и попробуем! — Ноэль предвкушающе потерла руки.

Мы разошлись спустя полтора часа. Амулет не работал так, как я хотела. Он глушил звуки в радиусе двух шагов, но любой, кто находился ближе, вполне мог стать свидетелем происходящего. Ноэль научила как экранировать звуки внутри налагаемого купола тишины. И это было здорово.

Шкатулка нашлась в комнате на столе. Целая и невредимая. Как она сюда перенеслась? Мне стало даже жутковато от осознания ее возможностей. И рассказывать кому бы то ни было о такой опасной находке расхотелось вовсе. Точно Стешскому сдадут — и ее и меня. Бррр.

Поспать ночью очень хотелось, но понять, как открыть этот умный артефакт хотелось еще сильнее. Можно, конечно, попробовать спросить…

— Шкатулочка, миленькая, а как ты открываешься? — эффекта такая фраза не возымела, но я не унывала. Отчего-то казалось, что данная вещичка с характером, при чем вредным.

— А если я тебя поглажу, будешь со мной дружить? — казалось бы, несу бред, но сработало. Крышка едва заметно засветилась. Если бы не ждала какого угодно знака от нее, не заметила бы.

С радостным возгласом я начала гладить шкатулку со всех сторон, повторяя беспрестанно какая она красивая, вся такая нежная, деревянная, гладкая, древняя, но выглядит отлично, гораздо моложе своих лет. В общем, говорила все то, что может понравится женщине, проживший долго без общения и комплиментов. И она мне поддавалась — сияла все ярче, да крышка заметно потеплела.

Так-то! Соскучилась шкатулочка. Интересно, кто ее истинный владелец, и от чего она решила показаться именно мне.

Но открываться, однако, вредина не спешила. На мой закономерный вопрос, засветилась всеми вырезанными символами. Посыл понятен без слов — прочитай и откроюсь. Пришлось снова плестись в библиотеку.

Стоит ли говорить, что следующие пару месяцев я почти не спала. Постоянные тренировки с Ароном, абсолютно бесполезные, кстати; дополнительные занятия у Ноэль, взявшейся за меня с удивительным энтузиазмом; общая подготовка с Тосканом, который вовсе не собирался жалеть первокурсников. И бессонные ночи в библиотеке.

Сил не оставалось даже на брата, который приходил на лекции каждый день. Не знаю, насколько ему была интересна сама учеба, но вот от Скоры он глаз оторвать не мог точно. Мне даже иногда приходилось его тыкать локтем под ребра, когда зависал, рассматривая ее. Девушка к Карлу тоже проявляла интерес, правда менее явный. Но узнав, что они вечером выбрались на прогулку, я была рада. Скора хорошая, сильная, и сможет в случае чего помочь моему братику. В том, что он еще куда-нибудь обязательно вляпается — не сомневалась.

Как к адептке ко мне претензии были, хоть и не у всех. Некоторые преподаватели будто нарочно привязывались, давая дополнительные задания, доклады. Словно пытаясь доказать всем, и мне в первую очередь, что не тяну я боевой факультет. Виной тому, видимо, особая опека Тоскана. Я не высовывалась, как он и просил, но меня все равно выделяли. Адепты — из-за «отношений» с Ароном. Тут был заметен в первую очередь он, а мне прилетало заодно. Хоть отношений как таковых у нас и не было, но доказать это сначала не получалось, а потом я просто махнула на всё рукой. Ну считают все вокруг, что я его девушка, пусть, мне же лучше. Потому что Арона бояться, а значит ко мне с букетами и конфетами не лезут. Хоть в первые недели и пытались, но пару фингалов, поставленных Ароном на наглых лицах старшекурсников, полностью решили проблему.

Преподаватели выделяли, потому что я старалась и подходила к любому занятию основательно. Но почти всегда, при подведении результатов допускала мелочную ошибку. Меня сначала пытались жалеть, немного вытягивали отметки до отличных, но видя, что я совсем не огорчаюсь, а отношусь к итогам ровно, быстро привыкли. Мне хватало «хорошо» в учетной ведомости, а им хватало старательной адептки, которая не стремится в лидеры.

Но Тоскан, сам того не желая, настроил некоторых преподавателей против. Он слишком часто забирал с занятий, которые считал не такими важными, чтобы позаниматься со мной лично. Ведь Арон постоянно докладывал об отрицательных результатах тренировок. Да, становилось только хуже. От этого нервничала я, ругалась Ароном, который слишком твердо настроен был мне помочь. И на чистом импульсе, прикладывала его пульсарами, заклинаниями — парализаторами, жалящими плетениями. Он мог бы прикрываться щитами, все-таки адепт старшего курса, но этого не делал. Потому что потом заставлял его лечить и требовал возмещения ущерба поцелуями.

Но среди многочисленных минусов, я все-таки находила и плюсы. Ведь методика Арона заставляла меня сдерживаться в своих импульсах и учила терпению. Особенно после того, как пару раз приходилось идти на занятия с опухшими после поцелуев губами. И видела это не только я — глумливо хихикали в след девчонки, скабрёзно ухмылялись парни. Было неприятно, и хотелось скорее помыться. И казалось бы — какое им дело до чужой личной жизни, если у всех своей в избытке? Но наше противостояние с Ароном отчего-то интересовало всю Академию, а значит и перемирие привлекало немало любопытных.

На шкатулке я расшифровала только 3 символа, и то потому, что теперь знала где искать.

В старинных рукописях фей. Шкатулка видимо, ранее принадлежала им. И почему попала в наше королевство оставалось загадкой. Слова между собой никак не вязались — «совершенство», «пыльца», «лунный свет». Я также старалась найти информацию по самому артефакту, к сожалению, безрезультатно. Было очень обидно, ведь времени потрачено масса, но я слишком устала, чтобы переживать.

Ночь сегодня выдалась яркая и полная луна очень мешала спать. Сквозь тяжелую пелену ко мне пробивался Волчонок. Он звал, давая понять, как ему плохо. Без меня. Эта тоска постепенно проникала в сердце, и желание облегчить ее становилось нестерпимым. Он ластился и терся о ноги, а я понимала, что за время моего отсутствия Волчонок вырос. Он и раньше был мощным, но теперь казался огромным. Я его гладила, давала облизывать руки, а в ответ получала довольное урчание и понимание, что зверь выбрал своего хозяина.

Проснулась под утро успокоенная. Я ведь за него переживала. Боялась, что поймают моего Волчонка, сделают больно. И он казался таким потерянным в нашу последнюю встречу, хоть и все понимающим.

Сегодня суббота и мой единственный выходной, поэтому отвернувшись к стене, хотела продолжить спать, но услышала вой. Тело прошибло холодным потом. Неужели? Как он мог добраться до столицы?

Даже не заметила, как оделась. Идти на улицу не стоило — не безопасно это, да и декану сразу доложат о том, что я выходила за ворота. Но остаться и спокойно сидеть, когда там может быть мой Волчонок, просто не могла.

Вокруг темно, как и должно быть в 4 утра поздней осенью, но тепло, ведь на территории Академии погода всегда регулировалась. Исключением были полигоны, там все настоящее, включая первые морозы. Потому что адепты боевого факультета должны быть готовы к любым погодным условиям. Мы на себе это уже неделю как прочувствовали — холодно, слякотно, да еще и мокрый снег периодически «радовал».

Но сейчас я бежала раздетая, облаченная только в форму. Потому что тело кидало из холодного озноба в жаркую лаву. Меня раздирала такая паника, что становилось физически больно. Это не наше захолустье, в столице патрулей на улицах во много раз больше. А оборотни, которые не могут вырваться из звериной ипостаси подвергаются уничтожению.

Ворота поддались беспрекословно, и вылетев на середину улицы, я позвала в отчаянье:

— Волчо-о-о-оно-о-о-к, — говорила не тихо, чтобы точно услышал. Ведь он не понимает до конца опасности. — Иди сюда, маленький, не бойся!

Вой тут же прервался, и я почувствовала мурашки, которые расползались по рукам.

Только сейчас накрыло мыслью, что это может быть не мой оборотень. И я уже было хотела метнутся обратно, как увидела надвигающегося на меня хищника. Огромный, сильный, со светящимися в темноте зелеными глазами.