Джамбул - Юлия Звягина

Софья вышла из дома и, опустив плечи, побрела к машине.

Егор вышел на крыльцо и задумчиво посмотрел ей вслед. Она влезла в какое-то плохое дело и явно растеряна. Захотелось схватить ее и запереть в доме, чтобы никто и никогда не обидел.

В голове всплыла картина, как Софья, очнувшись в его доме, испугалась и забилась в угол. В глазах читался смертельный страх. И разбитое лицо, и сломанные пальцы, и синяки по всему телу. Только сейчас он понял, как стала она дорога ему за тот короткий срок, что они знакомы, а еще понял, как сильно переживает за нее.

— Соня, не уезжай. Погоди. Давай поговорим.

— Извини, мне больше нечего тебе сказать. — Она даже не оглянулась.

— Соня…

Она обернулась и, не слушая его, сказала:

— Да, еще хотела сказать, не доверяй Старкову.

— Почему? Объясни! — Он снова начал сердиться. — Ромку я знаю много лет! Все о нем знаю! А о тебе ничего! — с вызовом сказал он ей вслед.

Она не ответила, повернулась и пошла к машине.

— Погоди. Пожалуйста, не уходи вот так…

Он вдруг, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, догнал ее и, крепко обхватив за плечи, поцеловал… Потом отстранился и, все еще не разжимая рук, заглянул в глаза. Сердится или снова насмехается?

Но она посмотрела снизу вверх испуганными глазами и вдруг, прижавшись к его груди, прошептала:

— Я думала, ты никогда не решишься.

Он улыбнулся и снова склонился к ее губам, а потом поспешно, будто боясь, что она передумает, подхватил на руки и понес обратно в дом…

Глава 23

Вместе они провели целый день и всю ночь, уснув лишь под утро в объятиях друг друга. Оба были счастливы и не понимали, как же они до сих пор не осознали, что вместе им лучше, чем врозь.

Рано утром, все еще валяясь в постели, Соня прижалась к Егору:

— Совсем не хочется, но надо уезжать.

— Соня, я за тебя волнуюсь, — наконец сказал Егор то, что больше всего его волновало, — а ты не хочешь говорить, что с тобой происходит. Я же чувствую, ты чего-то боишься.

Она замолчала и уткнулась носом ему в грудь.

— Пожалуйста, не спрашивай. Не порти такое чудесное утро.

— Но ты можешь хотя бы рассказать, как оказалась во дворе моего дома?

Она помолчала.

— Ладно… Расскажу… Альберт избил меня, когда подумал, что это я деньги с его счетов украла.

— Альберт все-таки. Вот сволочь! — Егор сжал ее в объятиях.

— Да, а потом угрожал убить. Но Старков мне помог убежать.

— Рома? — удивленно посмотрел на нее Егор.

— Да. Честно сказать, не ожидала от него такого хорошего поступка.

— У вас с ним плохие отношения? — догадался он.

— Ну так, не очень. Я его недолюбливаю.

— Расскажи, как получилось, что ты оказалась в такой глуши?

— Мы были на благотворительном вечере фонда, — нехотя начала Софья, было заметно, что ей совсем не хочется вспоминать о том, что тогда случилось. — Вдруг Альберту кто-то позвонил, он тут же вывел меня из зала и посадил в машину. За рулем был Старков. Лукашевич сел рядом и долго говорил со мной, пытаясь добиться от меня признания в краже денег.

— То есть бил? — Егор был готов прямо сейчас рвануть и разобраться с Лукашевичем.

Она кивнула и вытерла набежавшие слезы.

— А я ни сном ни духом, вообще не понимала, о каких деньгах речь. Конечно, я сказала, что ничего не брала и ничего не знаю. Тогда они вывезли меня в лес, Альберт угрожал убить, если я не верну деньги, а потом хотел привязать к дереву, ударил в живот, я упала. Он думал, что я потеряла сознание, и пошел к машине за веревками, Старков за ним, но успел наклониться ко мне и сказать, чтобы я бежала прямо вдоль дороги, там поселок. Старков отвлек Альберта, а я вскочила и побежала, скрывшись за ближайшими деревьями. Долго бежала, падала, спотыкалась о поваленные деревья, вставала и снова бежала. Уже под утро набрела на твой дом. Дальше ты знаешь…

Егор до боли сжал кулаки, кажется, сейчас он на самом деле был способен на убийство. Хотелось придушить негодяя собственными руками!

— А как он тебя принял обратно?

— Мне позвонили, когда я была в больнице, и сказали, что нашли настоящего виновного…

— Мишку…

— Да. Я вернулась. Альберт долго извинялся и даже подарил мне этот «Купер» в знак примирения.

— Соня, скажи… у вас с Лукашевичем были отношения?

— Нет! У нас никогда и ничего не было! С чего ты вообще это взял?

— Ромка сказал.

Соня поджала губы.

— И снова Ромка, — проворчала она себе под нос и, уже обращаясь к Егору, заявила: — Он наговаривает. Непонятно только зачем… Может, ревнует…

— Что? Ромка? Он имел на тебя виды?

— Да. Но у Старкова вообще-то жена есть, она у меня работает, в финансовом отделе. Полагаю, из-за нее Лукашевич и подумал сначала на Старкова, но он как-то смог оправдаться. А Альберт давно ко мне неравнодушен, и даже подкатывал когда-то, но я ему отказала. Теперь я всего лишь его финансовый директор. А у него и без меня хватает девиц.

Егор с сомнением посмотрел на нее. Неужели она отказала своему боссу и он так просто отстал от нее? Что-то тут не вяжется…

Ему было очень жаль Софью, он крепко прижал ее к себе и вдруг выдал, запоздало поняв, что спрашивает глупость:

— Соня, а ты осталась бы здесь? Со мной. Навсегда.

Она, конечно, рассмеялась:

— Что? Здесь? С ума сошел? Как здесь жить-то? Даже ванной комнаты нормальной нет.

— Ну почему? У меня вполне приличный душ. А когда-нибудь…

— Перестань, ни за что на свете! — Она отодвинулась.

— Понятно. Ты права, мы очень разные. — Егор поднялся и сел на край кровати.

— Ну что ты обижаешься? Я, между прочим, до сих пор сержусь, что ты устроился в компанию Лукашевича, даже не сказав мне. И по-прежнему считаю, что тебе лучше уйти из компании. — Соня посмотрела на него жалобно. — Я правда боюсь за тебя.

— Соня, ты должна мне доверять… Я не привык отступать и пасовать перед опасностью, так меня научил один человек, старый друг. И я не отступлю.

— Вот этого я и боюсь, — прошептала она, снова прижавшись к нему.

— Почему?

— Да потому что это опасно! — Она снова отстранилась. — Думаешь, я не поняла, зачем ты туда устроился? Будешь свое расследование вести?

— Почему свое? — удивился Егор и попытался ее обнять. — Это наше расследование, общее. И ближе к Альберту я буду полезнее.