Шипы и лепестки - Нора Робертс

— Эта дверь изнутри запирается? — прохрипел Джек.

Эмма погрузила пальцы в его шевелюру.

— Какая дверь?

— Эмма, ты меня убиваешь. Давай просто…

— Ах, эта дверь. Нет. Подожди. Черт. Еще разочек. — Эмма обхватила его лицо ладонями и опять жадно впилась губами в его губы, впитывая его вкус и запах, затем медленно отстранилась. — Сейчас нельзя. Динь и… — Не скрывая сожаления, она вздохнула и огляделась по сторонам. — Да и места здесь нет.

— А когда она уйдет? Я вернусь.

— Я точно не знаю, но… подожди.

Теперь Джек обхватил ее лицо и заглянул в ее глаза.

— Почему?

— Я… мне не приходит в голову веская причина. Кажется, в последние секунды я потеряла тысячи мозговых клеток. Я не помню, занята ли я вечером, Мне начисто стерло память.

— Я вернусь в семь. Привезу еду. Если ты не позвонишь и не отменишь. В семь. Здесь.

— Ладно. Хорошо. Я проверю ежедневник, когда снова смогу соображать. Но…

— В семь, — повторил Джек и опять поцеловал ее. — Если захочешь поговорить, мы поговорим.

— Только короткими предложениями и одно-двусложными словами.

— Думаю, мы справимся. — Промелькнувшая на его лице улыбка словно подбросила дров в тлевший в ней костер. — Тебе отсюда что-нибудь нужно?

— Да, но я не могу вспомнить, что именно. Дай мне секундочку. — Эмма провела руками по волосам, закрыла глаза. — Так, вспомнила. Это и это. Донесешь, и уходи. Я не смогу работать, если буду думать о тебе… О сексе. О чем угодно.

— Расскажешь мне. В семь, — повторил Джек, помогая ей вынести цветы.

— Я, да, с этого и начнем, — сказала она, когда он поставил цветы у ее рабочего стола. — Когда я буду не так… занята.

— Отлично. — Джек смотрел ей в глаза еще пару секунд, затем повернулся к ее помощнице: — До встречи, Динь.

— Не сомневайся. — Динь обрезала еще несколько стеблей, поставила их в контейнер. За это время Джек успел ретироваться.

— И давно вы этим занимаетесь?

— Чем занимаемся? Не выдумывай. — Качая головой, Эмма повернулась к полкам, выбрала подходящую вазу для каминной композиции. — Ничего подобного.

— Если станешь отрицать, что он обслюнявил тебя у холодильника, я назову тебя лгуньей.

— Не понимаю, почему ты… — «Глупо», — оборвала себя Эмма, доставая флористический оазис. — Как ты догадалась?

— Ты вернулась с совершенно пьяными глазами, а он был похож на парня, которому удалось поклевать, хотя он мечтал откусить большой кусок.

— Откусить. Ха-ха.

— И чего ты тянешь? Он высший класс.

— Я… мы… Знаешь, секс меня не смущает. То есть разговоры о сексе, потому что, если сам секс не смущает хотя бы немного, ты что-то теряешь. Но сейчас я в замешательстве.

Хотя в этом потоке слов трудно было уловить какой-то смысл, Динь кивнула с мудрым видом.

— Связи с друзьями имеют одно преимущество: ты хорошо знаешь, с кем падаешь в койку.

— Вот именно. Но может возникнуть неловкость, верно? После.

— Только если кто-то из вас наделает глупостей. Поэтому мой тебе совет — не будь дурой.

— Как ни странно, очень разумный совет. — Эмма положила оазис в раствор, чтобы он как следует пропитался. — Я должна свериться с ежедневником.

— Валяй. На твоем месте я вписала бы туда свидание! — крикнула Динь ей вслед. — И тогда завтра ты будешь не просто цветочницей, а счастливой цветочницей.

— Еще один плюс.

— Ежедневник подсказал, что вечер свободен. Строчки после пяти часов зачеркнуты одним большим крестом — напоминание не поддаваться на самые настойчивые приглашения. К тому же свидания требуют столько подготовительной работы… Но ведь сегодня не настоящее свидание. Джек приедет, привезет еду, а там… а там будет видно. И не нужно переодеваться, не нужно думать, что надеть, и…

— Боже, кого она обманывает? Конечно, и думать она будет, и психовать. И что бы ни произошло между ней и Джеком, она не должна оставаться в рабочей одежде и с позеленевшими от стеблей и листвы ногтями.

— Да! Обязательно освежить цветы и свечи в спальне… и, пожалуй, принять ароматную, пенистую ванну, чтобы хоть немного расслабиться. Разумеется, красивый наряд — очень важный момент столь многообещающего вечера… даже не столько сам наряд, сколько то, что он скрывает.

— Эмма закрыла ежедневник и, продумав детали, пришла к выводу, что ненастоящее свидание требует гораздо больше трудов, чем настоящее. Она поспешила обратно к своим цветам. Свидание свиданием, однако нельзя разочаровывать клиентов. Клиентам — только лучшее. А до семи останется полно времени. Она успеет подготовиться идеально, но так, что Джеку и в голову не придет, как она старалась поразить его.

9

Эмма остановилась на воздушном платье с набивным рисунком и коротком кардигане. Получилось просто и мило, а то, что она надела под платье, убивало наповал.

Довольная результатом, Эмма в последний раз покрутилась перед зеркалом и обвела взглядом спальню. Свечи, розы, лилии. Романтическое освещение, романтические ароматы. В плеере компакт-диск с романтическими мелодиями. Подушки взбиты, шторы опущены. Очень женственно, очень соблазнительно. Есть чем гордиться. Не хватает только того самого, единственного мужчины.

Эмма спустилась вниз, убедилась, что и здесь полный порядок. Винные бокалы, свечи, цветы. И снова музыка, тоже тихая, но более ритмичная, чем дремлющий в спальне микс. Эмма включила плеер, уменьшила громкость, обошла комнату, зажигая свечи.

Они выпьют вина, поговорят. Потом поужинают и еще поговорят. Им всегда было легко разговаривать, и вряд ли сегодня возникнут какие-то проблемы, хотя и Джек и она прекрасно понимают, к чему все идет. Итак, они поговорят, расслабятся, просто насладятся компанией друг друга, прежде чем…

Эмма повернулась к распахнувшейся двери, пытаясь подавить нервозность…

— Лорел?

— Привет, Эм. Ты не могла бы собрать мне парочку… — Лорел резко остановилась, выгнула брови, обвела взглядом комнату. — У тебя свидание. У тебя свидание с сексом.

— Что на тебя нашло? С чего ты взяла?

— Послушай, подруга, сколько мы знакомы? По-моему, вечность. Ты поставила новые свечи. Включила чувственную музыку.

— Я все время ставлю новые свечи, и я обожаю этот микс.

— Дай-ка взглянуть на твое бельишко.

Эмма выдавила смешок.

— Ни в коем случае. И за парочкой чего ты пришла?

— Это подождет. Ставлю двадцать баксов, на тебе сексуальное белье. — Лорел подошла, потянула вырез платья Эммы, но получила по руке.

— Отстань.

Лорел потянула носом.

— Ты приняла ароматическую ванну. Я чувствую.