Вы у меня посмеётесь! - Юрий Викторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты средоточье бытия!
Собою жизнь ты знаменуешь!
(Красиво, правда, выдал я?
А то! Поэт, ядрёный корень!
Ну, ладно, дальше попою..)
Ты мне в страданиях и горе
Дарила радости струю!
Поэт и Женщина – едины!
(Напомню, это я – Поэт)
Я счастлив, как простой мужчина,
Что я тобой всегда согрет!
Лишь о тебе теперь молю я,
Я для тебя на всё готов!
Ну, хочешь, твой портрет смалюю?
(Пою я, кстати, как Серов,
И очень хорошо рисую,
Особенно портреты дам.
И песню сочинить могу я…
Но, ладно, всё ж вернусь к стихам.)
А, хочешь, высеку в граните?
(Я и в граните сечь могу,
Во мне талантов до…Простите,
Но я ни капельки не лгу. )
Ну, в общем, всем, наверно, ясно -
Я Женщину боготворю,
И этот стих, такой прекрасный,
Я ей на праздник подарю!
Он будет лучшим! Супер!! Ультра!!!
Поскольку написал сонет
Я – лучший здесь художник, скульптор,
Певец, и, главное, Поэт!!!
Летнее
…С утра взрыхлить пятнадцать грядок,
Дать удобрения кустам,
В сарае навести порядок,
По кучкам разместивши хлам.
Червя лопатой размножая,
Почувствовать себя Творцом
И, как философ, размышляя,
Понаблюдать за огурцом.
Потом набрать навоза в тачку
И разбросать на огород,
Погнать приблудную собачку,
Что орошает корнеплод.
С соседом пьяненьким повздорить,
Что громко музыка орёт,
И за обедом тяпнуть с горя,
Что некультурен наш народ.
Потом, намазав поясницу,
Пойти сорняк повырывать,
Не уставая материться
На всю его природу-мать.
А вечером докушать водку,
Поскольку день был так непрост,
И под картошечку с селёдкой
Болтать с женою про компост.
А утром вновь навоз и вилы
И множество работ в саду…
А комары – как крокодилы,
Почуявшие вдруг еду.
И с чувством удовлетворенья
По пробкам двинуться в Москву,
Везя домой для угощенья
Пучок петрушки и моркву.
И это всё – не принужденье,
Не рок, не злой эксперимент….
Какое странное явленье –
Российский дачный уик-энд!
О Культуре
Сила искусства
У них в программе нынче Моцарт,
Чего-то там про «ми бемоль»,
А мы же ж ведь не эскимосы,
Чтоб всё шансон да алкоголь.
Хоть в этих фугах ни бельмеса,
Но, чтоб не стыдно пред людьми
И чисто ради интереса,
Пошёл я слушать эту «ми».
На сцене даже места нету –
Артистов штук так сорок пять!
И все по одному билету
Мне будут Моцарта давать!
К ним вышел дирижёр солидный
С каким-то хлыстиком в руках,
Ну иностранец,сразу видно, -
В костюме, галстуке, носках!
Он этой палкой погрозил им –
Тут все смычком туда-сюда,
И понеслась со страшной силой
Со сцены звуков череда.
И так со страху заиграли,
Что чувствую – душа щемит!
(У нас недавно на вокзале
Так пел безногий инвалид)…
Пенсионер на пианине
Такое сделал «ай лав ю»,
Что я буквально на картине
Увидел молодость свою!
Скрипач вдогонку забабахал,
Порвавши душу пополам,
И сразу вспомнилась Любаха,
Подъезд,любовь-морковь, «Агдам»…
Эх, Люба! Жизнь прошла со свистом,
Оставив только «се ля ви»,
А ведь могли бы, как артисты,
Сыграть симфонию любви…
Дудели дудки, скрипки пели,
Струною жалобно звеня,
И грустно-грустно, еле-еле
Внутри звенело у меня…
Тут дирижёр им дал отмашку,
Печально скрипнули смычки
И мне на новую рубашку
Слеза скатилась со щеки.
…Душевно выдали ребята,
Вот я бы точно так не смог!
Все отработали зарплату,
Не зря был иностранец строг!
Я видел, что играли рьяно,
Никто из них не сачковал…
Эх, вот сейчас бы им баяны
Да про «Владимирский централ»,
Цыган бы парочку на сцене
И пиво завезти в буфет!
. . . . . . . . . . . . . . .
Но Моцарт, он, конечно, гений
И по нему вопросов нет!
За нашу русскую культуру!
Какой художник был Саврасов!
Так рисовал – аж в горле ком!
Причём без разных выкрутасов,
А чисто кистью и мазком.
Казалось бы – грачи, природа,
Весна и вся такая даль,
А у смотрящего народа
В душе рождается печаль..
Ещё был гений Айвазовский
Иван (по папе Айвазян).
Он так писал моря и доски -
Никто не мог так из армян.
Как поглядишь на «Вал девятый»,
Так сразу дрожь – конец всему…
И этим ужасом объятый,
Идёшь в печали, как в дыму.
А Левитан ?! Пусть Исаак он,
Но средней полосы пейзаж
Так забабахивал, однако,
Что сразу видно – парень наш!
Глядишь – а осень как живая,
Со всей тоскою сентябрей.
И поневоле забываешь,
Что где-то Исаак еврей…
А Репин в «Бурлаках на Волге»
Так жалостно подал ребят,
Что все, кто видел, очень долго
Капиталистов матерят.
Какую ни смотри картину,
Везде печали глубина -
Вот Грозный укокошил сына,
Вот топнет бедная княжна.
Здесь Верещагин с черепами,
А тут стрельцов с утра казнят,
Там на горе покой с крестами…
И так – куда ни бросишь взгляд.
Вот, вроде, – лес, четыре мишки,
Но как присмотришься плотней -
Лесоповал напомнит Шишкин
И ужас наших лагерей.
Короче, наши живописцы
Имели мастерства калибр
Такой, что проникают кистью
Аж до печёнок и до фибр.
