Зачарованная толстушка на отборе (СИ) - Бегоулова Татьяна

Глава 39

За густой порослью кустарника было видно, как довольные девушки в сопровождении фрейлин королевы возвращаются в покои. По радостным голосам и довольным улыбкам можно было сделать вывод, что прогулка удалась. Но подробности можно выведать и попозже, зайдя перед сном к Натюэль. Сейчас меня волновала моя магия.

- Какие у вас будут предложения, Леон? Как вы считаете, в этом огромном дворце мы сможем найти место, где нам никто не помешает?

Граф загадочно улыбнулся:

- Я за эти дни неплохо исследовал дворцовую территорию. Думаю, я знаю, где мы можем без свидетелей заняться вашей магией. Вы доверяете мне, Флоренс?

Я поспешно кивнула, чтобы мой язык опять не сболтнул что-нибудь неподходящее моменту.

- Если вы не возражаете, я накину на нас покров невидимости, чтобы мы без лишних вопросов покинули это двор.

- А вы думаете, стражник ничего не заметит? Сразу предупреждаю, я не умею передвигаться беззвучно, как мышка, - добавлять о том, что теперь я топаю, как беременный бегемот не стала.

- Не переживайте, Флоренс. Стражник ничего не заметит.

Он снова взял меня за руку. В тот же момент появилось ощущение, что сверху опустилась пелена, почти невесомая, которая, едва прикоснувшись, тут же растаяла. Я прекрасно видела и себя и Леона, но вот окружающие нас не замечали. Мы спокойно прошли мимо задержавшихся на крыльце девиц. А стражник, при нашем приближении вдруг очень заинтересовался цветами на клумбе и даже подошел поближе, полностью освобождая для нас тропинку.

Это было странное чувство. Мы будто и не прятались, но в то же время были скрыты от посторонних взглядов. Нас с Леоном будто объединяла общая тайна, и это ощущение было невероятно волнующим.

Не выпуская мою руку, граф вел меня через парк. А мне оставалось лишь гадать, что за уединенное место нас ожидает. Мы миновали башню Гронвела, прошли влево вдоль высокой ограды парка и, обогнув старый и засохший цветник, вышли к каким-то развалинам. Судя по остаткам кирпичной стены и уцелевшему оконному проему, раньше здесь стоял небольшой домик. Теперь же каменные останки дома густо заросли бурьяном и представляли печальное зрелище. Тут же, возле обломков лежал и ствол рухнувшего дерева. Ствол был такой толщины, что на нем было вполне удобно сидеть, не боясь свалиться.

Леон щелкнул пальцами, и плена невидимости исчезла.

- Вот, уверен, здесь нам никто не помешает. Я набрел на эти развалины, изучая старинную карту дворца. В этом месте хорошо думается. Наверняка, так действует энергетика последних хозяев.

- А кто был хозяином этого дома?

- Один придворный маг, ныне уже почивший. Многие придворные маги, вынужденные жить во дворце, перевозили сюда и свои семьи. Магистр Гронвел тому пример. Ну так что, приступим?

Леон снял камзол и, положив его на поваленный ствол дерева, пригласил присесть.

- Итак, Флоренс. Вы просто закрываете глаза и запоминаете всё, что увидите.

Я думала, что Леон снова возьмет меня за руку, но когда его горячие пальцы коснулись моих висков, вздрогнула. Я не успела смутиться от обжигающего прикосновения. Мое сознание вдруг куда-то поплыло, голова закружилась. А когда кружение прекратилось, я вдруг увидела себя со стороны. Я находилась в приемном зале. Да это же тот ужасный ритуал, во время которого моя магия раскалила кулон, пытаясь вырваться на свободу! Вот и Леон, стремительно движущийся в мою сторону. Снова головокружение. И я вижу себя стоящей перед зеркалом в своей комнате дома. Моя стройная и изящная фигура окутана мерцанием и прямо на глазах превращается в нечто пышное и тяжелое. Снова все поплыло перед глазами. Теперь я вижу себя возле родительского дома, магистр Лигр проводит занятие. Я пытаюсь взмахом руки заставить раскрыться бутоны цветов на клумбе, которые еще только набухли. И сначала у меня все получается, бутоны наливаются, разбухают. Вот уже показались тонкие лепестки золотисто-оранжевого цвета. А потом бутоны один за другим распускаются, и чашечки любимых маминых кудрявых лилий начинают благоухать. Но не успела я радостно улыбнуться, как раскрывшиеся бутоны вдруг окутало невесть откуда появившееся пламя. Вмиг от цветника остались лишь пожухлые и сгоревшие стебли. И снова головокружение.

Я вижу себя маленькой девочкой. Мне лет девять, не больше. Отец учит меня простейшим магическим приемам. Например, создать на ладони магический всполох. И сначала у меня все получается. Я вижу на своей ладошке серебристо-голубой огонек, который переливается и мерцает. Но вдруг он резко меняет цвет и становится огненно-красным. Я испугано скидываю его с ладони. А всполох, коснувшись пола, громко хлопает и комнату наполняет удушливый дым. Да, я помню все свои печальные магические опыты.

Следующее головокружение длилось дольше обычного. А потом я сначала услышала шум морского прибоя. Я никогда не была на морском побережье, но, услышав дыхание моря, я сразу поняла, что это именно оно. Светлеющее рассветное небо. И женская фигура, лежащая на песке. Ее ног касаются набегающие волны. Руки женщины беспомощно раскинуты в стороны. Фигура становится ближе, и я могу разглядеть её лицо. Женщина совсем еще не старая. Средних лет. Её светлых волос еще не коснулась седина.  Потрескавшиеся губы и кровоточащая ссадина на лбу, лохмотья, в которые превратилась её одежда. Что здесь происходит?

К умирающей женщине подходит старик в выцветшем балахоне. Монах? Жрец? Его лицо, ладони, и икры ног покрыты письменами. Он присаживается на колени перед женщиной. Осматривает её, горестно вздыхает, словно понимая, что не может спасти. А потом достает из своей холщовой сумки какую-то статуэтку. Вкладывает эту фигурку в руки женщины и читает монотонную молитву. Из всех слов я смогла выделить лишь восклицание: «Эзро Магиро».  Глаза женщины закрылись. Её грудь перестала вздыматься, а фигурка в руках ярко осветилась огненно-красным сиянием и погасла.

Я ощутила сильный толчок и распахнула глаза. Мир на мгновение смазался, вызвав приступ тошноты. Но я тут же пришла в себя. Увидев перед собой Леона, за его спиной развалины и заросли кустарника, выдохнула. Я вернулась. Мое сознание при мне. И меня даже не разнесло по кусочкам.

Глава 40

Когда я пересказала увиденное Леону, он ответил не сразу. Молча о чем-то размышлял. А я осторожно наблюдала за ним. Как он хмурит брови, барабанит пальцами по стволу дерева, запускает пятерню в свою темную шевелюру. Я и не подозревала, насколько это интересное занятие – рассматривать Леона. И я так увлеклась, что когда вдруг встретилась с ним взглядом, даже забыла сделать вид, что это произошло случайно. Так и продолжала смотреть на мага.

- Флоренс, кажется, я понял, какая магия примешалась к вашей. И даже знаю, почему она так отреагировала на ритуал на крови.

- Если честно, я сама не знаю, что означает мое видение. Может, поделитесь своими выводами? Что это была за женщина, что за старик и что вообще происходило на берегу моря?

Леон не стал медлить и кивнул:

- Охотно поделюсь. В древности за пределами нашего королевства существовал некий магический орден. Представители этого ордена владели силой, которую сами называли магией живых. Эзро Магиро на древнем языке того ордена и означает живая магия. Смыслом существования этого ордена была борьба с некромантией и её порождениями. Это у нас в королевстве некромантия была запрещена испокон веков, а вот соседние государства относились мягче к некромантам и вообще к темной магии. За что и поплатились. Маги ордена вели непримиримую борьбу с черными магами, а их сила сама реагировала на малейшие отголоски некромантии. Когда во время ритуала вы почувствовали себя плохо, Флоренс, это была реакция чужой магии. Эзро Магиро отреагировала на обряд крови, прежде всего потому, что очень многие ритуалы некромантов завязаны на этих обрядах.

- А зачем на отборе невест проводить ритуалы черной магии?