Смерть и самый короткий день - Мэри Фитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вы видели, как Джон входил в будуар? Или он позвал вас туда?
- Мы встретились снаружи. Джон сказал, что хочет поговорить со мной. Мы вошли в будуар, он закрыл дверь и лег на диван, а потом начал говорить о том, как подвел всех и загубил собственную жизнь. Джон заявил, что виноват в гибели Чарли и смерти Джейн, хотя он всегда о ней заботился, но подсознательно желал от нее освободиться. Он сказал, что ее лицо и голос особенно один ужасный крик - постоянно преследуют его. Джон не мог себя простить, но не был уверен, что в аналогичных обстоятельствах снова не поступил бы так же... Мы оба были очень расстроены - я никогда не видела его в таком состоянии. Я не знала, что он так переживает, хотя думала, что понимаю его лучше других.
- И что вы ему сказали?
- Я сказала... Валентин, могу я вам доверять?
- Конечно, Эммелайн.
Она снова протянула к нему руку, и он ободряюще сжал ее.
- Джон говорил, что Ева не любит его и никогда не любила по-настоящему, но держала его в своей власти, а теперь... ну, очевидно, переключила внимание на вас.
- Господи!- воскликнул Валентин.
- Я пыталась успокоить Джона,- продолжала Эммелайн.- Я сказала, что у вас нет дурных намерений, что вы скоро опять уедете и Ева придет в себя. Джон засмеялся. Вы знаете его неестественный смех, похожий не то на лай, не то на кашель. Он ответил, что все пойдет по известному образцу и что дело не ваших намерениях, а в том, чего хочет Ева. Потом Джон добавил, что это не важно, что он устал от жизни, а больше всего от самого себя. У него был пистолет нашей матери, который он взял из ящика ее бюро. Я забрала его, и он заплакал. Это было ужасно!
Я сказала, что у него есть выход - отказаться от Евы и уехать. Но Джон ответил - и это было хуже всего,- что он не в силах от нее отказаться, пока жив, что не может изгнать ее ни из своих мыслей, ни из своего сердца. Жить без нее он не в силах и готов скорее поступить, как Чарли Полл. По его словам, это было бы справедливо - жизнь за жизнь, и что будет так же справедливо, если его место займет брат Чарли Полла.
Я говорила все, что приходило мне в голову, но Джон не обращал внимания. Сомневаюсь, что он меня слышал. Я напомнила ему, что у него есть Джози, но для него ничего не имело значения, кроме Евы. Пистолет все еще был у меня в руке, и я подумала, что Джон не сможет повредить себе, пока его не заполучит, и если я позволю ему говорить, он устанет и отправится спать. Думаю, так бы и случилось, если бы не вошла Ева. Она начала пилить его за то, что он слишком много выпил и унизил ее своим поведением. Джон почти не отвечал, а Ева никак не могла угомониться. Я и не знала, что она в состоянии быть такой... грубой. В конце концов, я оставила их вдвоем, выйдя через другую дверь в "пороховой склад". Не думаю, что кто-то из них это заметил. Я положила мамин пистолет в один из ящиков в "пороховом складе" и вернулась сюда. Сцена потрясла меня до глубины души. Я винила себя за то, что не унесла с собой пистолет, но думала, что там он спрятан надежно. Вероятно, Джон слышал, как я открываю и закрываю ящик...- Эммелайн оборвала фразу.Видите? Я не могу отделаться от мысли, что это самоубийство. Но я должна верить вам, когда вы говорите, что это не так.
- Безусловно, должны. Но я хочу спросить вас об одной мелочи. Когда вы были в будуаре, вы заметили где-нибудь ракету?
- Да. Она лежала на маленьком столике возле этой жуткой статуэтки из слоновой кости.
- Вам не нравится Куан-Йин?
- Нет и никогда не нравилась. Она считается богиней милосердия, но, по-моему, у нее жестокая улыбка.- Эммелайн освободила руку и встала.- Что вы собирались мне сказать?
Валентин набрал воздух в легкие.
- Думаю, я знаю, кто убил вашего брата.
Лицо Эммелайн являло собой застывшую маску ужаса.
- Знаете?
Он кивнул.
- То, что вы мне рассказали, подтверждает это.
- Но... у вас нет доказательств!
- Я добуду их до завтрашнего утра - во всяком случае одно. И воспользуюсь им.
- Но вы еще ничего не предприняли? Не сообщали полиции?
- Нет. Я должен провести последний эксперимент.
- Что еще за эксперимент?
- Увидите. В наши дни наука способна на многое.
- А вы говорили об этом кому-нибудь еще? Например, Люциусу?
Валентин покачал головой.
- Он скоро все узнает. И остальные тоже.
- Не лучше ли оставить все как есть? Нам больше не нужны трагедии в этом доме!
Он снова покачал головой.
- Помните, что вы сказали обо мне, Эммелайн? Что я безжалостный. Это правда. На сей раз я позабочусь, чтобы кое-кто заплатил за свое преступление.
Эммелайн посмотрела ему в глаза. В ее взгляде он увидел силу страсти быть может, восхищения,- которая удивила и испугала его.
- Вы просто чудесны,- пробормотала она, едва шевеля губами, и неожиданно улыбнулась.- И вы очень красивы.
В дверь апартаментов постучали. Валентин и Эммелайн застыли от неожиданности. Вошла встревоженная горничная.
- Это мистер Джевонс, мадам. Он говорит, что звонил мистер Ревир...
- Да, Нора?- нетерпеливо сказала Эммелайн.
- Мистер Ревир сообщил, что он и няня не смогут вернуться сегодня из-за состояния дорог. Он просил не беспокоиться...
Эммелайн нахмурилась.
- И это все?
- Да, мадам. Мистер Ревир вернется утром как можно скорее.
- Хорошо, Нора, можешь идти. Присматривай за детьми, пока не вернется, няня, ладно?- Эммелайн повернулась к Валентину.- Надеюсь, вы пообедаете со мной, раз я осталась в одиночестве?- Увидев в его глазах отрицательный ответ, она отвернулась, как обиженный ребенок.- Возможно, вы правы. Но как скучно, дорогой Валентин, быть правым всегда и во всем.
- До свидания,- попрощался Валентин.- Прошу меня извинить, Эммелайн.Он быстро вышел.
Эммелайн смотрела ему вслед с полуулыбкой на устах. Она знала, с кем Валентин надеется пообедать этим вечером. В ее голове роились самые разнообразные догадки и предположения, хотя лицо оставалось гладким, как лепестки розы. Она позвонила в колокольчик.
- Убери эти вещи, Нора, и принеси мне пасьянсные карты. Сегодня я не буду обедать - просто посижу на случай, если мистер Ревир позвонит снова. Ты можешь идти, если оставишь мне кофе.
- Вы имеете в виду, что я могу идти домой, мадам?
- Да. Я передумала - до утра я как-нибудь справлюсь с детьми. Не хочу тебя задерживать.
- Я останусь, если вы хотите, мадам.
- Нет-нет, я обойдусь. С детьми все в порядке?
- Они крепко спят, мадам. Устали возиться со снеговиком.
Эммелайн засмеялась.
- Вот и отлично. Тогда ты свободна до утра. Только приходи пораньше, а то вдруг няня не сможет вернуться.
Она села у камина и начала раскладывать пасьянс на низком столике. Постепенно ее нервы успокоились. Эммелайн представляла себе Валентина, возможно стучащего в дверь Евы. Она думала о нем с жалостью, как о человеке, лишенном надежды на спасение. Эммелайн пыталась спасти его от судьбы Чарли и Джона, но он, как и они, этого не пожелал. Значит, она ни за что не отвечает.
Часы негромко тикали. Нора принесла сандвичи и термос с кофе, а потом пожелала хозяйке доброй ночи. Аромат цветов струился вокруг головы Эммелайн, склонившейся над картами. Она снова осталась одна, как и во многие другие вечера.
Глава 7
Выйдя из апартаментов Евы, сэр Джордж направился в свой кабинет. Ему не хотелось работать - да и работать было не над чем, так как вся жизнь приостановилась, но он не чувствовал в себе сил посмотреть в глаза леди Скун. Она видела его насквозь и сразу поняла бы, что, хотя он действительно сообщил Еве о необходимости покинуть дом, ее царствование отнюдь не завершилось.
Сэр Джордж ругал себя за свое абсурдное отношение к Еве. Женщина на тридцать лет моложе его стала ему необходима по его же собственной вине. Он уже был не сэром Джорджем Скупом, властелином собственной судьбы, а старым дураком, влюбленным в женщину, которая дважды была замужем, в том числе за его сыном, и могла поработить почти любого мужчину, если бы захотела. Его соперником, очевидно, был красивый молодой человек, так же привлекательный для женщин, как Ева - для мужчин. Каким же образом он оказался в столь невыносимой ситуации?
"По моей же собственной глупости,- внутренне простонал сэр Джордж.- Я лицемерил сам с собой, притворяясь, будто Ева нужна мне в качестве жены для моего сына. Если я сам себе не верил, как мог поверить кто-либо еще? А теперь я очутился между молотом и наковальней: я должен либо выгнать Еву из дома и из моей жизни, либо до конца дней страдать от бед и унижений - в мои-то годы! И все же я не могу сказать ей напрямик: "Ева, твои отношения со мной и моей семьей подошли к концу. Уходи и найди себе молодого человека, достаточно сильного, чтобы удовлетворить все твои требования. Уходи подальше, чтобы я больше никогда тебя не видел. Уходи..." Сэр Джордж вновь затрясся от страха и гнева при мысли о том, что ему предстоит вынести, прежде чем он найдет выход из положения...
Но одну вещь он может сделать немедленно. Его глаза блеснули, а шаг ускорился. Спрятав испачканный помадой платок во внутренний карман, сэр Джордж распахнул дверь кабинета.