Наказание браком доктора - попаданки (СИ) - Юраш Кристина

- Как вы думаете, что там? – медленно произнес муж, а я почувствовала, что у меня есть несколько секунд, чтобы что-то предпринять.

А что может предпринять хрупая девушка в такой ситуации? Ударить по голове стулом – не вариант. Поэтому осталось единственное!

Герцог уже собирался подойти к столу и взять письмо, как вдруг я дернула ночную рубашку за завязки, и она упала на пол мне под ноги.

- Ой! – громко произнесла я, закусив губу.

Муж обернулся на мой «ой!» и забыл, зачем вообще шел. Мне кажется, что в этот момент он забыл, как его зовут. Какой конверт? О чем это вы?

- Вы что делаете? - сглотнул муж, а я видела, как его рука превращается в когти и скребет по столу.

- Я же сказала, я пришла попросить прощения, - произнесла я, до сих пор поражаясь! Да за три часа можно было разжалобить даже трюмо! – Так вот. Вы просили три часа. А я как умею!

Герцог внезапно нащупал письмо, а я сделала резкий шаг к нему и прижалась к его губам коварно - страстным поцелуем. «Мммм! Какое у герцога проклятье!» - поразилась я, когда прижалась к нему ну очень сильно!

Жаркие руки обняли меня, а я краем глаза увидела, как упало на ковер проклятое письмо, выпавшее из рук обалдевшего герцога.

Задыхаясь от яростных и нежных губ, которые проклинали меня за то, что я с ним делаю и обещали, что если меня случайно не убьют этой ночью, то будут любить вечно, я краем глазика выискивала упавшее письмо. Не забывая при этом отвечать на поцелуи!

В старинном зеркале я видела наше отражение. Представьте себе картину. Жадные сильные мужские руки, скользящие по изгибам моего тела, страстные поцелуи, которые расцветают на моем теле томным желанием, герцог, который яростно снимает с себя камзол… И я. Стою себе посреди всего этого эротического безобразия и осторожно закапываю ножкой под ковер злополучное письмо, которое должно было стоить мне жизни! При этом, не отвлекаясь от процесса!

Глава 49

Кошечка так осторожно не возится в лотке, как я во время страстного поцелуя.

Когда письмо было похоронено под ковром, а сверху на него упала тонкая батистовая сорочка, бесстыже прятавшая от женских глаз роскошное тело, я бы выдохнула с облегчением, если бы не одной но.

Я прямо физически чувствовала, как жгучая ревность мужа смешивалась с желанием. Когда сильные руки прижимали меня к себе, я просто сходила с ума. Расстегнутая пуговка штанов вызывала во мне дикую слабость.

В каждом жадном и грубоватом поцелуе смешивалась ревность, словно муж хотел высказать мне поцелуем все, что думает обо мне, о моих любовниках и о той ужасающей ревности, которая сжигает его дотла.

Черные волосы герцога рассыпались лишь для того чтобы я вплела в них свои пальцы и немного потянула их на себя, раздвигая игривым поцелуем его губы и ловя жар его дыхания.

- Вы сейчас доиграешься, - прошептал, задыхаясь, герцог, сжав меня так, словно хочет сломать пополам. Казалось, вокруг нас бушевало пламя. Даже воздух раскалился. Свет от камина становится невыносимо жарким.

Глаза мужа вспыхнули желтым светом, а я почувствовала руки, которые жадно схватили меня, вжимая в свое тело. Стол покачнулся, а я вздрогнула в его руках, выгнувшись навстречу ярости и любви. А муж навалился на меня всем жарким телом, не давая мне ни вздохнуть, ни опомниться…

- Да вы просто животное, - задыхалась я в его руках. Зря я шепнула это ему на ухо. Казалось, от его любви нет спасения. И сколько бы ни молили о пощаде мои губы, их накрывали пожирающим беспощадным поцелуем и начинали все сначала…

Кровать протяжно простонала, когда меня уложили на нее, покрывая поцелуями. Казалось, что сквозь поцелуй я слышу рычание. А иногда у мужа выдвигаются когти.

Мучимая сладкой истомой, я уже впивалась пальцами в подушку, чувствуя, как дрожат мои несчастные колени.

По моему плечу прошелся жаркий язык. Он же скользнул по моей шее.

- Ты сумасшедший… - шептала я ему на ухо, чувствуя, как по моей груди скользят его длинные черные волосы. – Ты безумец…

Я сдавалась каждый раз, когда чувствовала, как остывает яростный, полный ревности и неутолимого желания поцелуй на моих губах.

Сердце колотилось в ритме жаркого фламенко, когда пламенный шепот обжигал мою кожу.

- Если я узнаю, - задыхался муж, положив руку на мою шею, а сам прерывая мои вздохи короткими поцелуями. – Что у тебя есть любовник… Что обожаемая строит глазки другому…

И глаза у него при этом горели в темноте. В один момент мне показалось, что я вздрагиваю не в человеческих руках, а в тяжелых львиных лапах. И что это не красавец – муж покрывает поцелуями мое тело, а огромный жуткий лев терзает добычу.

Какой любовник, мать его итить?! Зачем?! Чтобы просто выспаться? У меня есть муж, после которого я еще полдня с кровати встать не смогу! И какой тут может быть любовник? Любовника заводят, когда чего-то не хватает! А тут прямо в избытке!

На мгновенье у меня в глазах потемнело, а мой протяжный и мучительный стон накрыли и поглотили жаркие губы.

- Вы так и не ответили на мой вопрос, - прошептала я, чувствуя, как поцелуи скользят по моей шее. – Это вы убиваете местных?

Ответом мне был загадочный поцелуй.

Все! Кажется, я влюбилась! Окончательно и бесповоротно. Мне хочется свернуться у него на руках и сладко мурчать. И мне абсолютно плевать, кого он там убивает в деревне!

Обессиленная, я придремала на груди. Проснулась я от того, что лежу на холодильнике. Именно так мне показалось! Я прислушалась.

Рокочущий звук, похожий на тихое рычание раздавался откуда-то из груди спящего мужа.

- А мы тут, оказывается, немного мурзик. Мурзик – тарахтелка… - беззвучно рассмеялась я, снова припадая и прислушиваясь. Мурчал он громко. Как перфоратор. И сам явно был не в курсе. Осторожно стянув парчовое покрывало с его бедер, я замоталась в него и ступила на ковер.

Наша одежда валялась по всей комнате. Так, это, кажется, мое? Нет! Это его сорочка! Так! Где у нас тут камзол!

На кровати все притихло.

- Ты мурчи, мурчи, - прошептала я, слыша, как муж перевернулся на другой бок и снова замурчал. Кстати, а я девушка или нет? А то все так случилось, что я даже не заметила!

- Я – права, а он – лев! – заметила я, стыдливо покусывая расцелованные губы. Осторожно нырнув рукой в карман камзола, я извлекла ключик от стола. Потом я отогнула ковер и вытащила мятый конверт.

Я осторожно сорвала убогую невнятную печать. На стол легла записка.

Ну, что тут пишет нам зло?

Почерк в записке был похож на предыдущий. Но это не точно. Нужно класть две записки рядом, чтобы сказать наверняка.

«Уважаемый герцог Мажестрис! Ваша супруга Фелиция вам неверна. Спросите у нее, где ее ожерелье? Наверняка она что-то придумает. Скажет, что его у нее украли! Но я, наверное, вас огорчу. Она подарила его своему любовнику…»

Я остановилась. Странная логика у этого негодяя!

Я, конечно, не жадная. Скорее, практичная и экономная. Но вот вопрос! Это что ж такого должен сделать любовник, чтобы я подарила ему такое украшение? Он что? Должен одновременно танцевать яблочко рассказывать стихи с табуретки, вкручивать лампочку, которую еще не изобрели, чесать мне спинку, жонглировать рафаэлками и, так сказать, делать дело, ради которого его заводили?

Или уметь десантироваться в меня с потолка, распеваясь при этом, как оперный певец, а пока он меня любит со страшной силой, одной ногой чинить розетку, а второй готовить яичницу?

Я тряхнула конверт, а из него высыпалось мое ожерелье. Я за него уже даже компенсацию получила!

- Вы серьезно? – насмешливо спросила я, бесстыжими глазами глядя на свое отражение в старинном зеркале.

Мой взгляд упал на умопомрачительного красавца – мужа, от которого дыхание сбивается и пульс учащается, потом на ожерелье.

– Это все мне? - усмехнулась я. – О, как это мило, уважаемое зло. Хотели довольствоваться моим трупом, а лишь сделали мелкую кучку под дверью.