Остров жертвоприношений - Дуглас Брайан

– Я ни слова больше не скажу, пока этот, как вы говорите, «призрак» стоит здесь и нагло глядит мне в глаза! – отрезал Диармайд.

– Ну хорошо, хорошо, – молвил Конан успокоительным тоном, словно обращаясь к слабоумному, чье пожелание непременно следует выполнить, иначе он впадет в буйство. – Сейчас я прогоню его.

Киммериец несколько раз махнул рукой и замогильным тоном произнес:

– Сгинь, исчезни, Гжегош! Растворись! Вернись туда, откуда пришел!

Гжегош, разумеется, не сдвинулся с места. А Конан обратился к Диармайду с улыбкой:

– Ну вот, теперь он ушел. Его больше нет. Мы можем продолжать разговор, не так ли, мой добрый Диармайд?

– О чем вы толкуете, приятель? – Диармайд начал злиться. – Вы считаете меня безумным? Но вы заблуждаетесь! Я совершенно нормален, как и вы!

– Я ни в чем не сомневаюсь, – заверил его Конан. – Напротив, каждое ваше слово я считаю за истину.

К удивлению молодого запорожца, Диармайд сдался.

– Хорошо, – он пугливо покосился на Гжегоша, затем перевел взгляд обратно на киммерийца, – предположим, этот ваш спутник ушел.

– Конечно, ушел! – воскликнул Конан.

– Ладно, – Диармайд вздохнул. – Не знаю, кто из нас двоих безумен. Хочется думать, что вы. О чем вы хотели спросить? – И быстро добавил: – Но сначала деньги!

Конан протянул ему мешочек, где звякало пятнадцать серебряных монет.

Диармайд жадно схватил кошелек, дернул завязки и заглянул внутрь. Потом вздохнул и пожал плечами.

– Раньше мои услуги ценились дороже.

– Раньше и услуги были значительнее, – отрезал Конан. – Берите, не то передумаю.

– Нет! – Диармайд спрятал кошелек за пазухой. – Спрашивайте же!

– Синрик с острова Илейв, – сказал Конан.

Это имя произвело странное действие на старого работорговца. Тот отшатнулся и побледнел, губы его задрожали. Конан с интересом наблюдал за ним.

– Вижу, это имя вам знакомо, – заметил он.

– Более чем знакомо, – прошептал Диармайд. – Синрик с острова Илейв! Этот остров называют «Островом Жертвоприношений».

– Впервые слышу, – сказал Конан спокойно. – А почему?

– Несколько раз я поставлял Синрику партии рабынь, – не отвечая на вопрос, продолжал Диармайд. – Он был одним из лучших моих заказчиков. Раньше, давно. Пока несчастья не разорили меня. Он всегда выбирал самых красивых. Платил неплохо, хотя, конечно, не так щедро, как я заслуживал. Обычно я не интересуюсь судьбой девушек, которых продаю. Я всегда считал, что красота и навыки в любви служат им наилучшей защитой, даже в том полном превратностей мире, в котором они существуют. Но однажды… только однажды! – я нарушил собственное правило.

– Интересно было бы послушать, – вставил Конан.

Диармайд усмехнулся не без горечи.

– Услышите! Вот прямо сейчас и услышите. Я споткнулся об нее, когда она сидела на пороге моего дома. Вот этого самого дома. Я не узнал ее. Это была обезображенная шрамами отвратительная мегера. От ее былой прелести не осталось и следа. Если бы ее подвергли пыткам – она не была бы… такой. Но кто-то как будто нарочно стремился изувечить ее, изуродовать ее внешность, изменить ее до неузнаваемости. А когда-то это была красивая стройная девушка, с гладкой черной кожей, большими влажными глазами и копной пушистых волос. Она и самому мне нравилась!

– Почему она пришла к вам?

– Хороший вопрос, и я, пожалуй, на него отвечу – только не сочтите за хвастовство, потому что это чистая правда. Я был ее единственным другом во всем белом свете. Понимаете? До какого отчаяния нужно было дойти, чтобы считать своим другом человека, который продал тебя в рабство! Но у нее действительно не имелось поблизости ни одного знакомого. Она назвала свое имя, напомнила мне о себе… В конце концов, я кое-что припомнил. Имя, некоторые обстоятельства. Да, это была та самая девушка. Ну и кроме того, скажу вам честно, – он ухмыльнулся, выставив испорченные зубы, – ни одна женщина, даже самая старая и уродливая, не приходила в этот дом по собственной воле. Всегда это были или шлюхи, или вот такие рабыни. А эта – явилась самостоятельно.

– Видать, здорово ей досталось, – вставил опять Конан.

Диармайд хмыкнул.

– Это точно. Она многое мне порассказала. Про то место, куда попала по моей милости. Илейв – это небольшой скалистый островок севернее острова Фоморов. В ясную погоду крепость Синрика хороню видна с его северной оконечности. Синрик привозит туда девушек и некоторое время проводит с ними, развлекаясь обычным способом, то есть в постели.

Иногда с одной, иногда с двумя или тремя. А потом начинаются пытки. В ход идут клещи и ножи, раскаленные прутья и бичи со свинцовыми шариками на конце. Потом настает черед более изощренных пыточных снарядов…

– Не нужно, – остановил Конан. – Я имею представление о подобных вещах. Дальше.

– Дальше? – Диармайд испустил странный квохтающий звук, похожий на хихиканье. – А дальше он брался за острый нож и начинал их увечить. При этом он взывал к некоему демону, которого умилостивлял подобным способом.

Конан насторожился.

– К демону?

– Ну да, – сказал Диармайд, поежившись. – Я не слишком много расспрашивал ее об этом демоне, потому что, честно говоря, боюсь подобных разговоров. Меня пугает темнота. В темноте прячутся страшные лица.

– В том числе и твое, – пробормотал Гжегош.

Диармайд покосился на него, но на сей раз промолчал, коль скоро они с Конаном договорились, что никакого Гжегоша «не существует».

– Словом, этот… это существо, – продолжал Диармайд, – издревле обитало в море неподалеку от острова Илейв. Когда-то этот остров принадлежал ему, но затем там поселился человек. Предок Синрика. Он возвел там замок… Демон явился к нему, разозленный подобной наглостью. Никто не знает, что произошло между демоном и первым из людей, кто завладел Илейвом, но в конце концов они пришли к соглашению.

Много столетий в море вокруг острова жил морской народ. Таинственные люди, больше похожие на дельфинов, нежели на обычных людей. Этот жестокий демон, избравший своим обиталищем иену волн, что разбиваются о скалы остров Илейв, был их заклятым врагом. Морские люди сражались с этим демоном, не позволяли ему губить корабли, спасали потерпевших кораблекрушение… Не всегда им удавалось одолеть своего исконного врага. Но очень часто все-таки выходило так, что морские люди брали верх, и тогда демон начинал голодать. Он впадал в ярость и летал над волнами, скрежеща зубами и рыча. Эти звуки слышали мореходы и страшились их. Недаром они пугались! При любой удобной возможности демон набрасывался на беззащитные корабли и губил их.