Тропа тайкера - Павел Искра

Данг включил телевизор, и под звуки ритмичной музыки какой-то рок-группы немного потанцевал, чтобы размять мышцы и суставы; затем принял контрастный душ. Потом, попросив Марию подать ему завтрак в номер (салат «Оливье» и чай с бутербродом), снова прилег на уже застланную кровать. Перед тем, как идти к Чачуа, надо было, во-первых, еще раз прогнать свою легенду, заранее отметив ее слабые стороны. И во-вторых, окончательно разработать все детали постановки спектакля раскрытия дела в кабинете Чачуа. Ведь пока он собирал свой банк данных, все прочее просто вылетело из головы.

Легенда, разработанная еще вместе с Горбовским, была очень гибкой. Настолько, что ее можно было подогнать под любую ситуацию — даже настолько дикую, когда Данга все принимали за того Андрея Воронина, без вести пропавшего двадцать лет назад. Но в данном конкретном случае у нее просто не могло не оказаться слабых сторон, и их необходимо было вычистить заранее. Ум Данга работал четко — хоть он и не был настоящим профессионалом, как, скажем, Одноглазый лис или Каммерер, но кое-чему его все же учили.

Нет, Данг совсем не опасался того, что вдруг случайно встретится с сотрудниками своей фирмы, которая якобы была ему под крышей разведки. Данг, несмотря на то, что был лишь одним из акционеров, являлся её единственным учредителем, и никто бы не смог доказать, что за его спиной не стоит ГРУ. Он также не особо опасался свидания с кем-либо из бывших друзей настоящего Воронина — не Советника Президента в Граде, а того, в чье тело на Земле машина Бромберга втолкнула психоматрицу Данга. Он помнил свое первое время пребывания в Москве XX века — какие-то знакомые, доставшиеся ему в «наследство», очень быстро куда-то исчезли. Они были ему неинтересны, все бывшие связи рвались, как гнилые нити… Нет, в таком случае Данг просто ушел бы в глухую «несознанку», И вопрос, кому бы поверил Чачуа в данной ситуации, был бы почти риторическим.

«Сельма!» — яркой вспышкой осенило Данга, — «вот это уже серьезно.» Дангу даже стало обидно, что данных по Сельме Нагель у него очень мало. По крайней мере для вычерчивания настоящей психокарты. В самом деле, жили-были муж и жена, потом мужа послали в какую-то экспедицию. Туда, где еще никто не был и где может случиться все, что угодно. Экспедиция бесследно исчезла. И вдруг через двадцать лет муж возвращается, — правда, ничего абсолютно не помнит, И совершенно не постаревший. Жена, конечно, первое время горевала, потом успокоилась, стала любовницей президента, и открыла модный салон. Захочет ли она встретиться и переспать с бывшим мужем? Хотя бы из чистого любопытства или чтобы вспомнить те далекие счастливые ночи?

А ведь захочет, — уже не сомневался Данг, — кажется, Сельма любила Андрея. Многие к ней подкатывались, в том числе и Гейгер, а выбрала-то она Воронина. Потом, когда тот исчез, ей стало уже все равно с кем быть, а в таком случае женщины уже чисто подсознательно думают о повышении своего социального статуса. А выше президента никого нет. Да и не любовница она ему, а скорее неофициальная жена А почему, интересно, их брак не стал официальным? Гейгер не захотел? Нет, скорее всего, Сельма не хотела терять свободу. Она вроде шлюхой еще той была Хотя нет, ее вроде бы и деньги не особо интересовали, просто переспать с мужиком ей было, что выпить «джин-тоник». И Гейгер-президент и стал этим «джин-тоником» — самым дорогим и приятным, но не более того.

Кстати, а как поведет в такой ситуации сам Гейгер? Он, конечно, мужчина, но в первую очередь президент. Интересно ли ему будет на сто процентов удостовериться, что Данг не «засланный казачок», а настоящий Андрей Воронин? Уж Сельма наверняка помнит особые приметы его обнаженного тела — всякие там родинки, шрамы. Опять же поведение в сексе… Конечно, Гейгер не такой дурак, чтобы открыто толкать Сельму в объятия Данга, но будет ли он чинить такому мезальянсу настоящие препоны?

«Сельма… — мысленно прокачивал ее Данг. — Сорокалетняя, но хорошо сохранившаяся дама. Наверняка заткнет за пояс многих тридцатилетних. Стоп! — чисто автоматически отметила внезапная мысль одно несоответствие, — почему сорокалетняя? Ей вроде должно быть около сорока пяти. А Чачуа говорил: сорок. Правда, он мог ошибиться, для него, наверно, особой разницы нет. Надо будет проверить. Ну ладно, это же не столь важно. Главное, станет ли она подбивать ко мне клинья? И если станет, как себя вести? Спать с ней очень рискованно, избегать ее — будет казаться неестественным. Да, у него амнезия, но его поведение наверняка будет подвергнуто анализу сотрудниками МВД. А то и какой-нибудь службой Фрица Гейгера. Что же, на нос Чачуа ассоциативное мышление сработало, а на красавицу-жену — нет? Да не травите мне байки, любезнейший…»

«Все-таки, какое счастье, что в Граде нет настоящей разведки, порадовался про себя Данг, — она бы расколола меня моментально. Но для профессионалов необходимы хоть какие-то выходы на тот свет (так называли горожане Землю). А Град же варился в собственном соку».

«А и черт с ней, — внезапно успокоился Данг. — Ну найдет она какое-нибудь не то родимое пятно, что случится? Здесь может произойти все, что угодно. Если уж даже прокатил тот факт, что я ничуть не постарел, то уж родинки эти… Знать ничего не знаю, что есть, то и есть. И думайте, что хотите.»

И тут у Данга вдруг возникло желание, которое никогда бы не пришло в голову настоящему профи. Он почувствовал, что хотел бы сам переспать с Сельмой. Что его необычное сходство с Ворониным может и не являться простым совпадением. Куда подевался тот Воронин? Ушел в антигород. Когда-то Данг пытался рассчитать математическую модель того мира — за визором БВИ. Знаний фундаментальных наук ему явно не хватало, но это пространство он себе немного представлял — некая спираль, симметричная в одной точке. И если Воронин двигался в направлении этой точки, то из Антигорода навстречу ему же шел его зеркальный двойник. И вот, если произошла их встреча, что дальше? Тут по расчетам было фифти-фифти. Или их обоюдная гибель, или их выбрасывают на тот свет. Только в разное вероятное время. И совсем не обязательно в то, откуда они прибыли, тут работает небольшая погрешность. Так что версия, что они и вправду оказались на Земле, не была уж очень невероятной. Ну, а то, что психоматрицу Данга отправили именно в тело того Воронина, было бы вполне естественным — машина Бромберга четко расчитала наиболее необходимую кандидатуру. Она ведь и нацеливала Данга именно на Град…

В дверь осторожно постучали. Данг поднялся с кровати, подошел к двери и открыл ее.

— Я принесла Вам завтрак, господин полковник, — на пороге стояла Мария с подносом в руках.