Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Эссе » Тропами северного оленя - Мариуш Вильк

Тропами северного оленя - Мариуш Вильк

Читать онлайн Тропами северного оленя - Мариуш Вильк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 41
Перейти на страницу:

— Что случилось? — спросил я.

— Эта блядь, — сказал Валерий про гору, — вечно меня к Пункаруайву подталкивает. Небось, за то, что я ее Чертовыми Сиськами обзываю. Сегодня специально забрал посильнее влево, так все равно здесь очутились. Слышишь шум Индичйока?

— Нет.

— Вот и я тоже — нет. А должны бы. Значит, он остался далеко слева.

— И что теперь?

— Хорошо, что я вовремя спохватился, а то залезли бы выше, так пришлось бы потом спускаться в лагерь по кручам Пункаруайва. Со мной так было однажды — едва жив остался. Но в темноте, да еще с хромым Тадеком — никаких шансов. Пришлось бы ждать рассвета. Впрочем, он и так уже скоро. Возвращаемся к Индичйоку и идем вниз.

На крутом спуске с плато к лагерю нога Тадека окончательно отказалась повиноваться. Сильно хромая, он перебирался от одного дерева к другому, не попадая в наши следы. До вежи мы добрались на рассвете. Двадцать два часа ходьбы.

Весь следующий день мы валялись на оленьих шкурах, мысленно еще бродя по горам. В полусне всплывали эпизоды экспедиции — то в дымнике метель завоет, то в кастрюле на печи ручей забормочет — да и тело напоминало о себе и трудном пути. Лишь аромат ухи из кумжи вернул нас к реальности. Фирменное блюдо Андрея.

Колено Тадеуша не сулило скорого выздоровления, так что тянуть с отъездом не стоило. Тем более, что Луявр у берегов начал замерзать, и если мы прозеваем момент, вернуться в Ловозеро будет непросто. Валерий тоже торопился — надо успеть завезти из поселка провиант «на замерзание». Прощайте, мои олени! Надеюсь, мы еще встретимся.

— Что значит «на замерзание»? — спрашивает Тадеуш.

— На тот период, когда озеро замерзло настолько, что на лодке по нему уже не пройти, но лед еще недостаточно окреп, чтобы проехать на «Буране». Бывает по-разному — когда неделю, когда две, а когда и дольше. В прошлом году нас тут мариновало с ноября до января. Так же с весенним таянием, когда лед становится таким тонким, что на «Буране» ездить уже страшно, а на лодке плыть еще рано.

— Вы все остаетесь на замерзание?

— А как же, это самое спокойное время. Можно уходить в горы, не опасаясь, что в вежу нагрянут незваные гости.

— Не скучно?

— Ну… бывает, что ум за разум заходит, но, в конце концов, только с идиотами этого не случается, потому как они обделены и тем, и другим.

— Кстати, о разуме… Взгляните, — Тадек разложил на столе спутниковые снимки Луяврурта. — Вам не кажется, что если смотреть из космоса, Ловозерские тундры напоминают человеческий мозг?

— Не ты первый это заметил, — оживился Лемминг. — Год назад приезжали парапсихологи с приборами для исследования мозговых волн. Представьте себе, они обнаружили, что наши Тундры излучают какую-то мысленную энергию. Потом подвели под это целую теорию — про разум Земли.

— Мужики, у вас самих от этих баек ум за разум скоро зайдет, — вмешался Сергей. — Баня готова.

Вообще-то русскую баню я люблю, но на сей раз отказался. Во-первых, мы с Наташей как-то ее опробовали, и мне, привыкшему к солидному срубу и каменной печи, в пастушьей баньке было как-то не по себе. Обтянутый полиэтиленовой пленкой деревянный каркас на берегу озера больше напоминал теплицу, чем настоящую русскую баню. Внутри тесно, одежду сложить негде, пар оседает на полиэтиленовых стенках, стекает ручейками, и жар не такой, чтобы уши в трубочку заворачивались. Во-вторых, на темном небе как раз начиналось шоу северного сияния.

Сказочная иллюминация! Сперва из-за Луявра выстрелили четыре мощных снопа пурпурного света — словно противоавиационные прожекторы, — и долго, будто прицеливаясь, кружили над Пункаруайвом. Потом начали ломаться, постепенно образовав лилово-малиновую полосу, которая затем опустилась к земле полыхающим занавесом. Вскоре уже весь небосклон над Луявром пульсировал сиянием. Вдруг трепещущую ткань разорвал алый зигзаг. Затем второй, третий. То в одном месте, то в другом вспыхивали кровавые брызги, а отблески их опускались в озеро, угасая на ультрамариновой глади красной зыбью. Словно в древней саамской легенде о Найнасе.

Из бани, пронзительно свистя в два пальца, выскочил голый Лемминг. Тадек помчался в чум за фотоаппаратом — такого представления Париж еще не видывал. Возле вежи свистели Андрей и Сергей. Видимо, саамский обычай свистом отпугивать духов предков, что борются на небе в обличье сполохов северного сияния, вовсе не умер. Более того, он действует! Зигзаги отступили к Нинчурту, простегивая вспышками горную гряду.

Однако стоило мужикам вернуться в баню, небесный театр света возобновился. На этот раз из-за Суолуайва полыхнул клубок желтого дыма и тут же разорвался в клочья, которые, вращаясь вокруг собственной оси, в одном месте вытягивались полосами, в другом — развевались вуалями, где-то горели ярко, где-то едва тлели. Тени, обрисованные цветными лентами (словно крупными мазками), создавали фантастические композиции, в которых батальные сцены разыгрывались на фоне онирических пейзажей: порой какая-то фигура выходила на первый план, чтобы мгновение спустя исчезнуть в сияющей мгле; пейзажи сменялись, как в калейдоскопе, судорожно переплетаясь, пронизывая друг друга, — а поверх всего этого вздымался пульсирующий огненный плюмаж. Просто космический фейреверк!

В конце концов холод меня доконал. Картина настолько завораживала, что я потерял счет времени — это на морозе-то, в одном свитере… В сенях вежи до меня долетели обрывки разговора. Как всегда, болтали… про йети.

— Йети в этих местах?

— А что ты думаешь!.. В Ловозерских тундрах его многие видели, и многим это стоило жизни. В саамских мифах йети называется Мець-вуйнас («мець» — хозяин) — мохнатое, темное и безвредное для человека существо, если только его не прогневать. Вот если рассердится — конец.

Валерий рассказал о загадочной гибели пяти своих воспитанников-дзюдоистов. Несколько лет назад, после окончания учебного года, они отправились на экскурсию на берег Сейдъявра и не вернулись в оговоренное время. Тела нашли на спуске с перевала Эльмарайок, в нескольких сотнях метров от шахты. Скрюченные, на лицах — гримаса ужаса. Экспертиза показала, что все пятеро умерли от разрыва сердца. А ведь парни были как на подбор — каждый год проходили медкомиссию. Что-то их до смерти напугало.

Слушая Валерия, я вспомнил повесть Чатвина о йети. Брюс не верил в снежного человека, хотя в Гималаях писателю показывали его останки и фотографии его следов. Чатвин считал, что все монстры такого рода — плод коллективного безсознательного. Вопрос только, способны ли чудовища наших снов материализоваться настолько, чтобы убивать?

Ночью я еще несколько раз выходил во двор. Шоу продолжалось. Перед рассветом в районе Нинчурта я увидел тень фигуры — в полнеба, — окаймленную зеленоватым светом. Фигура склонилась ко мне, протягивая руки, словно просила о чем-то.

Назавтра на память о пребывании в «Пирасе» Валерий подарил Тадеушу оленью шкуру, а мне — зачитанного до дыр Моралеса. Мы быстро собрались и около полудня тронулись в Ловозеро. Небо затягивали грязно-бурые тучи, вода в Луявре стыла на глазах, обретая вид и консистенцию не то расплавленного свинца, не то серого оливкового масла. Вскоре появилось сало.[138] Затем льдинки. И наконец началась борьба — кто кого.

Короче говоря — обратный путь занял двое суток вместо полутора часов. Было все: лодка вмерзала в «сало», ломались весла, мы крушили лед винтом, вытаскивали обледеневшую лодку на Низкий остров, заночевали в вонючей рыбацкой избушке со случайными товарищами по несчастью (угостившими нас копченым налимом), а утром увидели солнце над ледяным полем, образовавшимся на месте вчерашнего бурлящего озера. Остаток пути до Ловозера прошли пешком, по свежему льду. Дрожа от страха.

На мелководье лед был прозрачный, словно на дне лежало зеркало, отражавшее недвижные травы, песок и камни, порой — тень рыбы. А на глубине напоминал черный мрамор гробовой плиты, украшенной орнаментом из белого папоротника. Лед то и дело не выдерживал и проседал под ногами — бежали с пронзительным звуком лопнувшей струны или тетивы длинные трещины. Валерий говорил — лед играет. Музыка эта звучит у меня в ушах до сих пор.

И еще один кадр — словно полотно Вермеера Делфтского. Изба Абрама Васильева. До Ловозера — две версты. На столе — связка сушеной щуки и бражка из голубики. После заплесневелых сухарей и промерзшего картофеля, которыми мы питались последние сутки в попадавшихся по пути рыбацких хатах, — царское пиршество. Абрам то и дело подливал нам бражки. Они с Галиной уже двадцать лет живут в этом одиночестве. Познакомились в Ловозере, Галина — из саамского рода Галкиных, Абрам приехал на Кольский из-под Пскова. Через некоторое время тоже стал жить, как саам. Галина Герасимовна в нашем пиру не участвовала. Вышивала в соседней комнате у окна. Тадеуш сфотографировал ее. Молчаливая саамская кружевница в полоске золотого света.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 41
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Тропами северного оленя - Мариуш Вильк торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит