ВИКИНГ Книга 1 БАХМУТ - Вячеслав Киселев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вы барон где обучались воинской науке?
— Мне ваше сиятельство, к сожалению, не довелось обучаться в университете, я был на домашнем обучении, но у моего батюшки, царство ему небесное, была отличная библиотека!
После показа Потемкин попросил рассказать и показать ему на местности ход боя с отрядом нуреддина и, пребывая в состоянии задумчивости, собрался назад.
— Что ж, удивили вы меня барон, завтра жду вас у себя, с предложениями, как сии новшества употребить для пользы дела, — сказал на прощание Потемкин и отправился в Бахмут.
[1] Волновался.
[2] Река на Донбасе.
[3]Орудийная принадлежность, деревянная колодка со щёткой на древке для очистки канала ствола от порохового нагара после выстрела и гашения остатков тлеющего зарядного картуза (во избежание преждевременного воспламенения нового заряда).
[4] Счет.
Глава 17
Молот и наковальня
На следующий день, к полудню, я был в штабной палатке Потемкина.
Поздоровавшись, Потемкин начал разговор, — Если не возражаете господин барон, в приватной обстановке предлагаю общаться по-простому, по имени-отчеству, возраста мы с вами одного, а мне эти политесы по Петербургу уже оскомину набили.
— Какие могут быть возражения Григорий Александрович! — ответил я, подумав, что это хорошее начало.
— По вашим новшествам поговорим позже, я сейчас хочу спросить вашего мнения по организации похода, вы Иван Николаевич, как я успел узнать, человек весьма деятельный, и при этом выбирающий весьма нетривиальные способы разрешения проблем, — продолжил Потемкин, — Походы в Крым нашими предками уже совершались неоднократно, и при государыне императрице Елизавете Петровне, и при государе императоре Петре Алексеевиче и ранее, с различными результатами, но суть одна — Крымское ханство на месте и набеги совершать продолжает! — сказал, как забил гвоздь, Потемкин и замолчал.
— Как я уже говорил Григорий Александрович, у моего покойного батюшки была обширная библиотека, которую начал собирать еще мой дед, так вот, был в ней один любопытный труд Михаила Васильевича Ломоносова по историографии, в котором описаны походы графа Миниха на Крым. Сей труд весьма обширен, однако, что можно выделить — наши войска сожгли Бахчисарай, взяли Карасубазар[1], Белую мечеть[2] и Козлов[3], потеряли в боях не больше тысячи солдат, нанесли татарам огромные потери, но ушли из Крыма, — начал я размышления, — В пути понесли большие потери по причине болезней, нехватки воды и продовольствия, а набеги степняков продолжились, значит, во-первых, нам нужно не повторять его ошибок по части обеспечения водой, продовольствием и фуражом, а во-вторых — сей нарыв на теле малороссии, по моему разумению, нужно срезать, раз и навсегда!
— Именно, именно Иван Николаевич, зачем сейчас ходить за Днепр и, тем более, за Днестр — это дело будущее, а Крым и Кубань под ногами, — вскочил Потемкин со стула и заходил кругами по палатке, — Перед убытием сюда имел разговор с государыней императрицей и доводил до нее сии размышления мои, совпадающие с вашими, — государыня, конечно, будет рада Крыму, но в Петербурге царят разные мнения, план войны, подготовленный графом Чернышовым и высочайше утвержденный, не дает нам возможности захватить Крым, граф Миних ходил сюда с 50-ю тысячами, а у нас и десяти нет.
— А что, если с графом Румянцевым сей вопрос обговорить, его армия на оборонительные позиции поставлена, но если мы удачно в Крым зайдем, то и обороняться будет уже не от кого, можно оставить небольшой заслон в направлении Азова, а остальную армию двинуть к Перекопу и занять весь левый берег Днепра, заблокировав Кинбурн, граф должен согласиться, он наверняка настоящего дела жаждет, а его оставили в обороне сидеть. Кроме того, полагаю необходимым привлечь речные суда войска Донского, дабы по Азову на Чонгар снабжение обеспечить, если турецкий флот будет скован действиями балтийской эскадры, то может получиться, — предложил я.
— Совершенно с вами согласен, сегодня же спишусь с графом Румянцевым и войсковым атаманом Ефремовым, — деловито сказал Потемкин, — А что, по подготовке к походу скажете?
— Как я уже говорил, успех похода, по моему мнению, будет зависеть от наличия воды, поэтому в первую очередь необходимо запасти побольше бурдюков, потом они пойдут на изготовление плотов — пытаться штурмовать Перекоп в лоб — глупость, значит остается один путь в Крым, через гнилое море Сиваш, кавалерия, конечно, сможет найти броды и переправиться сама, но тогда придется бросить обоз, а без обоза делать в Крыму нечего, поэтому без плотов нам никак, касательно изготовления новых зарядов к пушкам — постараемся сделать побольше, но точных цифр я вам не скажу, всеми ремесленными вопросами ведает капрал Чернов, по фейерверкам скажу, что обращение с ними требует множества знаний и длительной подготовки, у нас на это времени нет, да и мастеровые будут заняты изготовлением зарядов. — закончил я.
— Хорошо Иван Николаевич, так и поступим, ваш капрал пусть обратится к подполковнику Михайлову, я распоряжусь, он окажет все необходимое содействие.
Закончив разговор с Потемкиным, я поехал в Бахмут на базар, узнать цены на бурдюки.
Следующие три недели прошли в усиленной подготовке к походу: мастерская по производству пороха работала круглосуточно — Потемкин выделил необходимые средства, кроме этого для работ по изготовлению картечи, не требующих специальных знаний, привлекли Бахмутских ремесленников — всего получилось изготовить по двадцать зарядов на пушку, закупили бурдюки и дополнительные телеги, кроме того подготовили комплекты для сборки плотов, в степи дерева нет.
В последних числах апреля, бахмутские гусары, направленные в мой эскадрон, встали лагерем возле Луганского шанца — подготовка к походу заканчивалась.
Через два дня прибыл посыльный от Потемкина — выступаем! Князь Голицын, не завершив комплектование полков, перешел Днестр и пошел на Хотин.
2 мая 1769 года колонны астраханцев и донцов вышли из Бахмута, на следующий день к ним присоединились мы и через три дня вышли к верховьям Кальмиуса, чуть южнее современного Донецка. Калмыков там, естественно, не было, мы вышли раньше плана. Потемкин еще из Бахмута отправил к ним гонцов с указанием — идти сразу к реке Берде. Пополнив запасы воды, продолжили движение и, глотая серую степную пыль, через десять дней вышли к берегам неширокой плавноводной Берды, где встали лагерем в ожидании калмыков.
