Последний бастион. Фантастические романы - Спрэг де Камп

Изготовить трубку с деревянным прикладом, как и пули, не составляло особого труда. Главное затруднение было в порохе. Мы обнаружили, что споры дерева ясувар, которое обычно используется для фейерверков и другой пиротехники, не годятся для наших целей. После множества опытов проблема была решена моим коллегой Неле-Джурдаром из Катай-Джогорая. Ему удалось приготовить взрывчатую смесь различных веществ. Дальнейшее уже было делом техники.

— Стимулированное изобретение.

— Что?

— Ничего, — ответил Феллон. — Земной термин, который я слышал от Фредро. Кто кроме вас принимал участие в работе?

Сэйнэйн вновь зажег погасшую сигару:

— Здесь всего двое достойны называться учеными. Неле-Джурдар… но, увы, он недавно погиб, испытывая свою взрывчатую смесь… Когда же это было? Какой сегодня день? Так трудно определять время лишь по смене охраны в этой ловушке.

— Пока я не забыл, три землянина — Соарес, Боткин и Дейли — исчезли в Заниде за последние три года. Вы что-нибудь слышали о них? Не работают ли и они в арсенале Чабариана?

— Нет, здесь только еще один мой коллега — Зарраш из Маджбура. Другие руководители нашего проекта лишь опытные механики, их пятеро, и все они кришнане. Трое из них погибли от естественных причин… Остальные двое находятся здесь и будут находиться до тех пор, пока Кир не испытает мощь нового оружия в кровопролитном сражении и не освободит нас, как обещал, с таким количеством сокровищ, какое мы только сможем унести. Конечно, если доур не прикажет перерезать нам горло, чтобы мы сохранили тайну, или ештиты не убьют нас, так как мы слишком многое узнали о секретах их культа.

— Где теперь этот Зарраш?

— В третьей комнате отсюда. В настоящий момент мы лишь вежливо здороваемся.

— Почему?

— Разошлись во мнениях по поводу теории познания. Зарраш, как реалист-трансценденталист, придерживается дедуктивного метода; я же, как номиналист-позитивист, склоняюсь к индуктивному. Слово за слово — и мы поссорились. Длительное заключение, знаете ли, расшатывает нервы. Но, конечно, через несколько дней мы помиримся, так как он здесь единственный человек, с которым можно разговаривать.

— Знаете ли вы состав пороха? — спросил Феллон.

— Конечно, но вам я этого не скажу.

— Вы надеетесь продать свои знания другим кришнанским властителям, например доуру Гозаштанда?

Сэйнэйн улыбнулся:

— Делайте вывод сами, сэр. Но я не рискну дать прямой ответ, пока не выберусь из этой ловушки.

— Как вы думаете, к чему приведет появление ружей на планете?

— Старик Неле-Джурдар порицал весь проект, участвуя в нем лишь потому, что его иначе убили бы. Он считал, что изобретение подобных смертоносных средств — грех перед всеми людьми, занятие, недостойное истинного ученого. Зарраш, наоборот, полагает, что использование ружей приведет к полному прекращению войн на Кришнане: слишком ужасными и кровопролитными они станут, эти войны. Хотя на Земле ничего подобного не произошло…

— А вы?

— Я смотрю на это с другой точки зрения. Пока у нас, кришнан, не будет такого же мощного оружия, как у землян, мы ничего не сможем противопоставить угрозам.

— Но кто же вам угрожает?

— Пока никто, сэр. До сих пор вы проявляли образцовую скромность. Но вы, земляне, изменчивы и непостоянны. С одной стороны, вы снабжаете нас разными полезными вещами, например мылом. С другой — среди вас встречаются явные мошенники. Ваши методы отбора тех, кто прилетает на нашу планету, ставят нас в тупик. Вы не разрешаете вашим ученым передавать нам знания — боитесь потерять превосходство — и в то же время насылаете на нас рой беспокойных миссионеров из сотен враждующих религиозных сект, чьи учения немногим лучше наших абсурдных культов.

Феллон открыл рот, собираясь возразить, но Сэйнэйн прервал его:

— Вы, как я уже говорил, очень изменчивы. Среди вас нет двух похожих. Мы только приспособимся к одному из вас, как на его место является другой, с совершенно иным характером. Возьмите, например, мастеров Кеннеди и Абру — оба образованные и достойные представители своей планеты. Они вернулись в Новоресифе, а заменили их отупевшие от пьянства варвары Глумелин и Горчаков. Вообще же вы относитесь к нам, как добрый и заботливый хозяин к слугам: он не будет с ними бессмысленно груб и жесток, но в случае необходимости заставит повиноваться. Вот, скажем, этот консул в Заниде — как же его зовут?

— Я знаю Перси Мжипу, — сказал Феллон. — Но разве вы не боитесь, что эти ружья принесут ужасные разрушения? Или надеетесь, что из-за них все ваши народы объединятся?

— На первое я отвечу, что человек, застреленный из ружья, так же мертв, как и убитый дубиной. Что касается второго — мы нуждаемся в едином правительстве. Прежде всего, оно нам нужно для того, чтобы вступить в ваш надменный Межпланетный Союз. И потом, оно даст нам преимущество в отношениях с вами.

— Но разве такое единое правительство не может появиться в результате добровольного соглашения всех наций? — Феллон улыбнулся, подумав, что он, циничный искатель приключений, проповедует земной политический идеализм, в то время как мудрец Сэйнэйн защищает макиавеллевский реализм.

— Добровольного согласия при нынешнем уровне нашей культуры никогда не будет, и вы, земляне, это отлично знаете. Даже если наши ближайшие небесные соседи с планеты Кордиор — как вы на Земле называете ее?

— Вишну, — подсказал Феллон.

— Да, я вспомнил, по имени какого-то земного божества. Так вот, я говорю: если эти свирепые дикари нападут на нас, — допустим, их доставят космические корабли землян (земляне могут пойти на это по каким-нибудь недоступным для нашего понимания причинам), — как вы думаете, заставит эта угроза объединиться наши народы? Нет. Гозаштанд попытается отомстить Микарданду за захват Меозида. Сурия и Джаукия постараются избавиться от ига Квааса, а затем каждая попробует уничтожить противника при помощи инопланетных захватчиков, не думая о своей грядущей судьбе.

Если бы мы имели впереди еще тысячу лет естественного развития… Но этого времени у нас нет. И, если я не забыл земную историю, вы сами чуть не взорвали свою планету, прежде чем смогли достичь согласия. А ведь уровень вашей культуры намного превосходил наш. Поэтому, говорю я, мы должны создать единое правительство так, и только так…

— Простите, — перебил Феллон, — но мне пора уходить, пока не сменился мой друг-охранник.

Он погасил сигару, встал и открыл дверь. Фредро за ней не было.

— Бакх! — воскликнул Феллон. — Либо этот дурак отправился самостоятельно осматривать подземелье, либо его схватила стража. Идемте, Сэйнэйн, помогите мне отыскать его.