"Умирать страшно лишь однажды" - Цеханович Геннадьевич

Через несколько минут движения стали всё чаще и чаще стали попадаться небольшие блок-посты, прикрывающие дорогу, а через несколько километров мы уткнулись в хвост большой колонны подразделений внутренних войск. Чуть в стороне гудела раскалённым газом разорванная снарядом труба, дымились развалины разбитых построек, где за разваленным забором виднелись остовы ржавой, брошенной техники. Приняв влево мы проехали ещё немного вперёд и выехали на свободное пространство, где остановились у небольшого, высотой метра три, бугра, за которым грудились кучи мусора привезённого из города. К этому времени, подувший небольшой ветерок, почти разогнал туман и я увидел перед собой всю местность, которую мне придётся проезжать, видеть и воевать на ней больше месяца.

Слева, в ста метрах, густая и широкая зелёнка, куда уходила дорога и выныривала уже у бетонного забора вокруг серого трёхэтажного здания. Туберкулёзный диспансер – услышал я объяснение Малофеева. За диспансером виднелись высокие деревья, переходящие в жилые пятиэтажные дома. Если смотреть вперёд, то за небольшим леском или рощей и была высота 220.3, которую будут сейчас занимать подразделения 245 полка. А когда они её займут, то дальше пойдут уже наши подразделения. Я вскинул бинокль: местность там была поросшая средней высоты кустарником, виднелось несколько заброшенных старых нефтяных вышек и дальше сама высота 284.4 с пологими склонами. На её вершине густо стояло штук двадцать высоких и мощных деревьев. Высота как высота – никакого движения. Хотя если судить по карте, то с неё практически половина Грозного как на ладони. Справа от нас небольшая долинка. Метров триста шириной и довольно крутым подъёмом, там тоже ревело большое пламя газа. Долина тянулась километра два и упиралась в зелёнку, на правом крае которой, виднелись постройки похожие на животноводческие фермы, а на левом краю густо натыканные кресты большого русского кладбища. Ещё дальше две ржавые, большие цистерны в зелёнке, которая и замыкала горизонт.

Покрутившись у бугра и поняв, что только с него и можно нормально наблюдать за предстоящим боем мы решили командно-наблюдательный пункт на нём и расположить. После короткого распоряжения командира 245 полка его сапёры лопатами быстро срезали часть склона бугра, где уже можно было расположиться самим и приборы. Я занял правую часть КНП, куда мои бойцы быстренько, из подогнавшего ПРП, подвели связь с дивизионами. Слева от себя я воткнул свой любимый оптический прибор большой мощности и был готов к работе. Сзади гомонила большая толпа ВВэшников, готовясь занять диспансер и перерезав по улице Старые Промыслы, начать выдавливать боевиков в Грозный.

Получив доклад от полковника Ткач, генерал Малофеев дал команду на занятие высоты 220.3. Мимо нас проревев двигателями, прошли три БМП мотострелкового взвода 245 полка и скрылись за рощей. А слева подразделения внутренних войск пешим порядком двинулись в сторону Старых Промыслов. Через пятнадцать минут прозвучал доклад командира взвода о благополучном занятии высоты и все повеселели. Начало было хорошее. Не испортила наше настроение и хорошая очередь из АГС, прилетевшая от боевиков откуда то от диспансера. Три расчёта миномётов "Василёк" мгновенно развернули свои миномёты и выпустили туда до сорока мин, а подразделения ВВ всё лились и лились в ту сторону. Там вспыхнула лёгкая перестрелка и быстро прекратилась.

– Ну что, Валерий Валентинович, – повернулся Малофеев к Сергееву, – давай своих разведчиков посылай на занятие высоты.

– Товарищ полковник, разрешите со своими разведчиками сгонять. Чего я вечно на КНП сижу? – Подскочил к командиру Юрка Шадура.

Солнце в этот миг выглянувшее из-за облаков и преобразившее своим ярким светом окрестности, бесконечно льющее в сторону Грозного подразделения ВВ, лёгкое занятие рубежа взводом 245 полка и уверенность в благополучном взятие высоты, предопределило решение полковника Сергеева.

– Ладно, Юра. Сходи, разомнись.

За КНП также весело рассаживались по машинам разведчики, туда же лез Чистяков и Ахмеров. Солдаты первой роты тоже быстро расселись и БМП, за ними приданные танки, рыча двигателями и сильно дымя перегоревшей солярой, двинулись мимо нас. Быстро доехали до позиций взвода 245 полка, после которых скорость замедлилась. Проехав ещё с полкилометра, спешились. Дальше развед. рота должна идти одна. По радиостанции Шадура передал, что кругом боевиками нарыты свежие окопы, позиции оборудованы очень грамотно, но самих их нет. Прошло ещё пять минут и я увидел в свой прибор цепь разведчиков, медленно двинувшихся к высоте, располагавшийся в километре от них. К этому времени погода окончательно разгулялась и солнце щедро заливало своими лучами землю, сразу резко потеплело, что тоже подняло не только настроение, но и уверенность в благополучном исходе атаки.

Понаблюдав пять минут за неспешным продвижением разведчиков на высоту, я навёл большой прибор на высоту. Но в который раз, за эти часы я не заметил даже признака присутствия боевиков. Ну что ж и этот день закончится для нас благополучно. Я отодвинулся от прибора и стал прислушиваться к разговору Малофеева, который рассказывал командирам полков, как в первую войну за эту высоту десантники положили две роты….

Рёв как минимум двухсот автоматов, донёсшийся от высоты, заставил нас всех вскинуть бинокли, а я прильнул к своему двадцатикратному прибору. Цепи уже видно не было, все лежали на земле, не дойдя до высоты двести метров. Лишь иногда вскидывалась фигурка солдата, пробегала несколько метров и падала под огнём боевиков.

Командир запрашивал Шадуру по радиостанции, я же Чистякова. Доклады были неутешительные. Боевики били с высоты и ещё обошли слева, сразу же сложилась критическая обстановка. Огонь был до того сильный, что невозможно было поднять голову и вести прицельный огонь, уже не говоря о продолжении атаки.

…– Лесник 53, "воги"* летают густо, как мухи. Откройте огонь по высоте.

Мгновенно связался с дивизионами и тяжёлым молотом дождь снарядов обрушился на высоту. Всё там закипело от разрывов, в небо полетели земля, обломки деревьев и всю вершину затянуло пылью и дымом. Но и такой мощный удар не облегчил участи разведчиков: невозможно было даже отойти, а число раненых стремительно росло.

– Лесник 53, Я, Бродяга. Дайте под меня первое хозяйство, а вы вторым дымите. Попробуем так отойти.

Передав Чистякову первый дивизион, я вторым нанёс удар влево от залегших разведчиков, а потом начал одной батареей задымлять вершину высоты, двумя остальными продолжал гвоздить по вероятным позициям боевиков. Постепенно разведчики, прикрываясь огнём артиллерии, дымами, начали откатываться и сумели оторваться от боевиков только на рубеже, где находилась первая рота. Итог неудачной атаки был печальный: один убитый и пять человек ранено. Один из них капитан Осипенко – помощник командира первого батальона по артиллерии. Интенсивность огня артиллерии снизилась и сейчас по высоте работала лишь одна батарея, ведя беспокоющий огонь. Небольшая роща на вершины высоты заметно поредела, но мы так и не сумели выявить точные позиции боевиков.

Пока занимались вытаскиванием разведывательной роты из под огня боевиков, мы как-то не обращали внимание на возникшую суету в тылу нашего КНП среди ВВэшников и на ожесточённую стрельбу за туберкулёзным диспансором. К генералу Малофееву подошел командир бригады ВВ и доложил: при втягивании в улицу сзади диспансера, подразделения попали в хорошо организованный огненный мешок и после короткого, но ожесточённого боя были отбиты. Потери в результате боя были ошеломляющие: свыше сорока человек погибло, десятки ранены, а двенадцать солдат с офицером кого боевики пропустили мимо засады – пропали без вести. Сейчас ВВэшники без строя выходили из боя и располагались сзади нас, приводя себя в порядок. Мимо них в сторону боевиков проследовало несколько БМП-2, которые сразу же вступили в бой. Я развернул большой прибор в ту сторону и удивился: до боя боевиков не было видно, а сейчас они, особо не скрываясь, передвигались вокруг здания диспансера, выглядывали из окон, стреляли по солдатам ВВ, прибывшим на БМП. Несколько человек суетились на плоской крыше здания, что то устанавливая и скрываясь за кирпичным парапетом. Группа боевиков в пять человек, прикрываясь бетонным забором, решила пройти влево и из укрытия, в упор, обстрелять левый фланг ВВэшников. Уже отойдя от здания метров на сто, они были обнаружены одной из БМП. Длинная очередь из пушки боевой машины, подняла высокие фонтаны от разрывов тридцатимиллиметровых снарядов вблизи от группы чеченцев и заставила их залечь. Но один из них, сделав отчаянный рывок, метнулся вперёд и побежал вдоль забора в сторону левого фланга. Наводчик пушки "Гром", дал по нему одну очередь, потом вторую, третья точно также безрезультатно вспорола землю сзади боевика. Душара мчался вдоль забора всё быстрее и быстрее: наверно, он никогда не бегал так быстро. Наводчик догадался взять упреждение и ещё одна очередь взметнула землю почти под ногами у боевика, но было поздно – чеченец спрыгнул в траншею, которая шла вдоль забора и сейчас только голова стремительно перемещалась над бруствером. Следующая очередь из БМП разбила часть бетонного забора над головой, не причинив тому никакого вреда и голова исчезла. Через несколько секунд она показалась гораздо левее, прежнего места и больше я её не наблюдал, а наводчик от злости дал ещё одну очередь по забору и перенёс огонь по зданию диспансера, заставив боевиков засуетиться на своих позициях.