История ракетно-ядерной гонки США и СССР - Евгений Вадимович Буянов

Поступление информации по двум различным каналам позволяла утверждать её достоверность в глазах учёных и политиков без дополнительной проверки. Полученные сходные данные и от Персея, и от Клауса Фукса способствовали быстрому восприятию и использованию важнейшей информации об устройстве атомной бомбы, результатах и сроках испытаний.

Службу безопасности манхэттенского проекта возглавил бывший белогвардеец русского происхождения полковник Борис Паш (Пашковский) из CIC. Он же возглавлял и «миссию Алсос» по захвату немецких атомных секретов. Б. Паш – сын митрополита русской православной церкви США и бывший белогвардеец, был известен своими антисоветскими взглядами (см. [58], с. 32).

Имелись и серьёзные провалы, – например, из-за предательства и бегства 05.09.1945 г. в Оттаве шифровальщика И. С. Гузенко с секретными документами, от действий других «перебежчиков» и от американской контрразведки, – например, в рамках операции «Венона». Некоторые разоблачённые советские агенты согласились сотрудничать с американской контрразведкой, например, Гарри Голд, Рут и Дэвид Грингласс, спасая свою жизнь, выдали известных им советских агентов Этель и Юлиуса Розенбергов. Были провалы и в результате отдельных ошибок советских разведчиков и руководителей разведки, которых не удалось избежать. Так, в нарушение конспирации и агентами, и руководством резидентуры (давшей канал связи), агент Голд вышел на Грингласса, и эта связь между разными ветвями разведки в нарушении правил конспирации, по воспоминаниям Судоплатова П. А., привела и к провалу обоих агентов. Судоплатов отмечает, что осуждение Розенбергов по «атомному шпионажу» было необоснованным. Информация от них по ядерному проекту имела второстепенный характер, а более ценную информацию они предоставили по химии и радиолокации (см. [16], с. 346). Хронологически этот выход Голда на Грингласса случился летом 1945 года. А «нервные» и поспешные действия центра в Москве и резидентурах могли быть связаны с желанием быстро получить сведения о первых американских испытаниях атомной бомбы. Сообщение от разведчиков о том, что испытание будет проведено 10-го июля, не подтвердилось из-за того, что оно было перенесено из-за плохих погодных условий. Такая ситуация поставила под сомнение источник информации и могла вызвать нервную реакцию Берии. Но когда испытание было проведено 16-го июля, эти сомнения исчезли вместе с сомнениями, что атомную бомбу вообще можно создать. Этот пример показывает, что причиной провала агентов бывают и поспешные, плохо рассчитанные действия руководства разведки, которые ставят агентов под удар. Такие действия связаны с необходимостью быстрого получения информации, ценность которой падает в случае её запаздывания. Серьёзно подвела и Элизабет Бентли – курьер, возлюбленная и доверенное лицо Джейкоба Голоса, – руководителя оперативной группы НКВД в США. После смерти Голоса, она в ноябре 1945 года выдала ФБР список из 30 имён американцев, сотрудничавших с советскими спецслужбами – в том числе Лаклин Кери (бывшая помощница президента Рузвельта) и Харольд Гласер – сотрудницу министерства финансов.

В группу Ю. Розенберга входили коммунисты Альберт Сарант и Джоэл Барр, которые, спасаясь от преследования, эмигрировали сначала в Чехословакию, а потом в СССР. Они были выдающимися инженерами, которые вложили много труда в создание советской электроники и вычислительной техники, создали первые управляющие микро-ЭВМ (ниже о них сказано в главе о развитии вычислительной техники).

«…В сообщениях, расшифрованных в проекте «Венона», упоминалось и много других кодовых имен – «шпионов», прямо или косвенно связанных с Манхэттенским проектом. ФБР собрало довольно объемные досье на многих физиков, в том числе на Бете, Ферми, Пайерлса, Лоуренса, Сербера и Сциларда. Некоторые кодовые имена не расшифрованы и по сей день, в частности КВАНТ и ФОГЕЛЬ/ПЕРС…» (Бэггот, [24]с. 279).

Клаус Фукс избежал гибели на электрическом стуле в США, видимо, потому, что он сам работал на английскую разведку, передавая ей секреты Манхэттенского проекта, которые американцы скрывали от всех, – даже от Великобритании. И потому, что он признался в своей деятельности в пользу СССР (что Ким Филби посчитал ошибкой). Видимо, здесь была заключена сделка со следствием, условием которой был отказ от его депортации в США и смягчение наказания британским правосудием. По официальной версии британских властей, Фукса «разговорил» лучший в стране психолог по проведению допросов Уильям Скардом. Условием сделки была, видимо, и невыдача Фуксом агентов-связников и резидента, а источником информации был он сам. После освобождения Клаус Фукс женился, стал членом Академии наук ГДР и заместителем директора Института ядерной физики, членом ЦК СЕПГ и лауреатом Государственной премии.

Советская сторона использовала шифр Вернама. Простая и понятная суть кодировки состояла в том, что цифровой код каждого символа посредством булевской алгебраической операции складывался со случайным числом, которое было ключом данного символа. Кодирование производилось при помощи шифровального блокнота или ленты с ключами кодов. Код невозможно было взломать без повторного использования ключей. А запись нового сообщения невозможно было расшифровать по захваченным старым кодам, если они не повторялись. Но в результате ошибки с повторным использованием ключей американцам в рамках операции «Венона» удалось дешифровать около 3 тыс. сообщений из нескольких сотен тысяч, и по ним получить ориентировку на некоторые источники этих сообщений. Здесь американцам помог и скрытый ночной налёт на представительство «АМТОРГа» с доступом к документам, которые оказались решающими для проведения сравнительного анализа радиограмм. Хотя в шифровальном блокноте использованные страницы были вырваны и уничтожены, остались не уничтоженными отдельные сообщения и по одному из расшифрованных сообщений ФБР стало ясно существование советского крупного источника информации о работах Лос-Аламоса. Подозрения пали на Рудольфа Пайерса и Клауса Фукса. Кроме того, имя Фукса значилось в записной книжке одного из агентов, взятых после показаний перебежчика Гузенко. Так подозрение ФБР пало на Клауса Фукса.

Можно заметить, что в отношении атомных проектов обе стороны – и США, и СССР сделали всё для сохранения своих секретов и всё, что смогли – для разведки секретов противника. Но удалось это им по-разному. И в части разведки секретов американцев, и в части сокрытия своих секретов советская разведка и контрразведка оказались на высоте и во многих отношениях переиграли американские спецслужбы. Но здесь надо учитывать и такой момент: американцы долгое время лидировали в общем объёме секретной информации ввиду их опережения по времени советских разработок и общего огромного объёма работ. А больший объём информации скрыть труднее, чем меньший. Хотя бы просто потому, что к нему имеют доступ большее число людей, участвующих в работе с этими «секретами». Этот фактор способствовал тому, что «дыр» для утечки информации со стороны США было больше. И внимание американской стороны на первых этапах «атомного проекта» было приковано к германскому атомному проекту, к извлечению или уничтожению (на советской стороне фронта) его секретов по линии операции «АЛСОС». А внимание советской стороны с самого начала заострилось именно на американском атомном проекте, но при этом искали и следы