Ну точно — это любовь - Кейси Майклз

Джейн прижала пальцы к вискам. Она почти обрадовалась головной боли. Это отвлекало от тошноты.

— Я не создана для всех этих интриг. Политика такая запутанная.

— Нет. Просто следи за властью и за деньгами. А сейчас следи за Обри Харрисоном и посмотри, куда он ведет. Из двух сотен участников по крайней мере три четверти здесь только для того, чтобы разузнать, в чем замешан Харрисон. Остальные уже знают, и я хочу разведать, что именно.

— И ты хочешь, чтобы я скормила это Молли… Я думала, ты убьешь меня.

— Нет. Мы команда, Джейн. Пока ты не истекаешь слюной по Диллону Холмсу.

— Я не истекаю… Грубиян.

— Извини. В общем, приключение продолжается, Джейн. Веселись до упаду, пусти все на самотек. Поиграй недельку в свою кузину Молли. Но запомни одну вещь — Диллон Холмс влюблен в Диллона Холмса. Так что поищи кого-нибудь другого.

— Я не такого приключения хотела. В твоих устах все звучит так грязно, словно я мечтаю прыгнуть в постель к первому встречному.

— Мечтай — не мечтай, Джейни Престон, но ты уже спишь с таким в одном номере.

Она пристально посмотрела на него и повернулась на бок.

— Да, надо поспать.

Джон обошел комнату и выключил все лампочки.

— Не забудь почистить зубы, — он забрался в постель, а Джейн натянула одеяло на голову.

— Ты какой-то довольный, — Обри Харрисон повернулся от импровизированного бара со стаканом скотча в руке.

Диллон Холмс пересек гостиную маленького люкса, ослабляя галстук, и забрал у сенатора стакан.

— Спасибо, я с удовольствием выпью. Как ты догадался?

Харрисон пару раз надул щеки, повернулся и налил себе виски в другой стакан. Двойную порцию.

— Я только что видел Тоби Паттерсона, — Диллон аккуратно сел, слегка подтянув брюки, чтобы не мялись на коленях. — Он начинает волноваться.

— Почему? Какая муха его укусила?

Д ил лон изящно пожал плечами. Он все делал изящно.

— Он хочет, чтобы ты объявил прямо на этой неделе. А лучше вчера. Я бы сказал ему, когда, но мне спокойнее, когда он вне игры. К тому же некоторые его сотрудники начинают шуметь о Клакстоне, о том, чтобы Паттерсон поддержал его. В конце концов, Клакстон очень популярный губернатор штата.

— Губернатор Пенсильвании? Ну-ка, Диллон, назови имена президентов из Пенсильвании. Я могу привести тебе только одно, потому что больше нет. Бьюкэнен[14]. Старина Джимми даже не мог удержать Южную Каролину, и мы все знаем, что случилось потом.

— Зато Клакстон абсолютно чист, и многим он нравится. Я бы посоветовал протолкнуть его на пост твоего вице-президента, но только никто не захочет президента из Нью-Джерси, а вице — из Пенсильвании. Тебе нужен кто-то из Калифорнии.

Сенатор отодвинул от маленького столика стул с прямой спинкой и оседлал его.

— Ты так уверен, что я буду баллотироваться?

— Все уверены, Обри. Ты бы слышал нашу маленькую мисс Престон, которая воспевала тебя. По ее словам, ты любимец каждого, включая Романовски, а мы знаем, что он — фуфло. Он до сих пор меня беспокоит, но уже меньше. Наверное, он просто хотел повидать тебя, посмотреть, помнишь ли ты его. И на твоем месте я бы снизил обороты с Брэнди. Нам нужен кто-то из Калифорнии, конечно, но из округа Оранж, а не из Голливуда. Мне не нравится даже намек на связь с Голливудом.

— Может, мне наплевать, что тебе нравится, — сенатор облокотился на спинку стула.

— А мне, может, наплевать, что тебе нравится, или нравлюсь ли я. Ты лучше вспомни, кто здесь командует, Обри.

— А ты об этом никогда не забываешь, да? Сегодня вечером я говорил не всерьез, черт побери. Я просто выпускал пары.

— Журналисты наверняка поверят тебе, если ты захочешь созвать пресс-конференцию, объяснить свои слова, посмотреть, что происходит, — проговорил Диллон без запинки. — Извини, я пойду возьму распечатку.

— Нет, сядь. Ты до сих пор носишь это с собой? Диллон вернулся через пять секунд, помахивая двумя скрепленными листами.

— Как всегда, просто памятка, чтобы ты не забыл. Но не пленка, дядя. Мы с тобой знаем это, — и он улыбнулся. — Я решил сегодня организовать небольшой коктейль. Просто вечер знакомств. Будет обычная группа, плюс несколько человек для отвлечения внимания, на случай если кто-то слишком заинтересуется и запишет имена. И обрати больше внимания на эту бабу, Престон, как мы договаривались. Она совершенна, Обри, даже лучше, чем рекламировали. Молодая, миленькая и поразительно наивная. Подарок судьбы.

Сенатор потер шею.

— Хорошо, хорошо. Фотографы будут?

— Конечно. Вы с барышней улыбаетесь в камеры. Она будет большой подмогой с мамашами. Но не переборщи, Обри. Она слишком молода. Улыбайся ей, но обращайся по-отечески. Ты знаешь, что значит по-отечески? Это значит, что ты, черт подери, не лезешь к ней в трусики.

— Ну ты и скотина, Диллон. Сын моей сестры. Как же я не знал… Она тоже скотина.

— Да, да, конечно, — Диллон сделал еще один глоток. — Фотографии. Возможно, местное телевидение. Будет хорошо. Мы можем нанять несколько детей…

Глава 8

Ранним воскресным утром в Кейп-Мэй было солнечно и уже тепло, хотя морской ветерок, продувавший балкон в номере Джона, обещал, что день будет вполне приятным.

Возможно, приятнее, чем сейчас, — он сидел в плетеном кресле-качалке на балконе. Его выставила из собственной комнаты самая невероятная соседка на свете.

Она выглядела крайне аккуратной даже во сне: лежала на боку, ни одно из покрывал не смято, рука под щекой. Когда он проснулся в шесть, пришлось напомнить себе, что в его планы не входит забраться к ней в постель и посмотреть, как она будет выглядеть, запутавшись в простынях… в его руках…

— Все? — позвал он через открытую дверь. — Я уже насмотрелся на природу, и тут сидит чайка, которая так на меня уставилась, что я либо отдам ей завтрак, либо стану им.

— Не дури, — Джейн вышла на балкон. — Чайки не нападают на людей.

— Да? А ты пробовала когда-нибудь пройтись по пляжу с пакетиком картошки-фри в руке? — Джон поднялся с качалки. — Ты все? Я хоть что-нибудь смогу найти?

Джейн закатила глаза.

— Хватит жаловаться. И поверь мне, я не хотела разбирать твой кавардак. Просто осознала, что еще день, и нам придется ползать по полу, карабкаясь через горы твоей одежды. Между прочим, ты сам сказал, что не можешь смотреть, как я развешиваю твою одежду.

— Меня однажды напугала вешалка. Или брови Джоан Кроуфорд, точно не помню, — он вернулся в комнату, которая выглядела так, будто в ней никто не жил.

— Куда ты, черт возьми, все засунула?

Она прошмыгнула мимо него, подошла к комоду и стала выдвигать ящики.

— Два верхних — твои, два нижних — мои. Ты выше, поэтому так будет справедливо.