Америго. Человек, который дал свое имя Америке - Фелире Фернандес-Арместо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новейшие фальсификаторы следуют в некотором смысле респектабельной традиции. Сами мореходы и их современные редакторы, издатели и переводчики всегда были известны вольным обращением с фактами. Собственные интересы, самолюбование, самореклама, самообман и прямая ложь искажают повествования исследователей, ибо они суть автобиография, а автобиография – пропитанный страстью и отравленный эмоциями вид литературы. Преувеличение – самый незначительный из грехов этого жанра.
Только дураки, как сказал д-р Джонсон, пишут не из желания заработать денег. Литература о путешествиях страдает от порока, присущего всем популярным жанрам: она должна быть сенсационной, чтобы хорошо продаваться. В душе каждого пишущего о путешествиях притаился барон Мюнхгаузен, стремящийся поддразнить и проверить доверчивость своего читателя. Издатели теснятся у самого его локтя, подобно бесенятам Маммоны, и предлагают редакторские «улучшения». В эпоху позднего Средневековья и на раннем этапе современной истории эти улучшения зачастую состояли в серьезных искажениях, нацеленных на то, чтобы сделать книги более «продажными»: то, что сейчас называется «в расчете на галёрку» – выкинуть всё, что звучит слишком заумно, и дописать воображаемые или списанные из других источников эпизоды, чтобы добавить «перчику» к рассказу, который правда делает пресноватым.
Сирены в источниках
Традиция освятила искажение истории. Средневековые книги о путешествиях нельзя представить себе без того, что читатели, писатели и издатели называли mirabilia: чудеса, монстры, колдовство, мифические существа и места, причуды климата и топографии. Особенно это было верно в отношении книг 12-го века и позже. Парадоксально, но, возможно, возрождение классического образования восстановило веру в монстров, прославленных греками и римлянами, чье существование у отдельных христианских авторов вызывало сомнения. Плиний Старший, наиболее плодовитый древний писатель по теме естественной истории, помог создать атмосферу, которая благоприятствовала вере в существование монструозного «подобия человеческого».
«Что касается людей, живущих далеко за морем, – рассуждал он довольно логично, – я не сомневаюсь, что некоторые факты многим покажутся чудовищными, и, безусловно, невероятными. Ибо кто может поверить в существование черных людей, если сам их не увидит? И в самом деле, разве есть что-нибудь, что не покажется нам удивительным, когда мы впервые об этом слышим? И сколько всего считалось невозможным, пока не были предоставлены доказательства?[187]»
За этими мудрыми ремарками следует длинный ряд монстров: мифический народ Аримаспы – люди с одним глазом во лбу; Насамонес, все – гермафродиты; мегастены, у кого ноги с восемью пальцами были повернуты назад; Синосефали с песьими головами; одноногие скиаподы; троглодиты, не имеющие шей и с глазами в плечах; волосатые, лающие Choromandae; безротые Астоми, которые принимали еду вдыханием; хвостатые люди; и люди, умевшие заворачиваться в свои огромные уши. Плиний также укрепил веру в различные расы гигантов и антропофагов (иначе – людоедов), и Веспуччи впоследствии будет утверждать, что может подтвердить их существование на основе собственных наблюдений. «Изобретательная Природа, – заключал Плиний, – создала все эти диковины в человеческой расе, а также многие другие, словно для собственного развлечения, хотя нам они кажутся чудесами».
Мифические чудеса прорубили себе дорогу и в жанр травелога. Читатели ожидали их и, по сути, требовали. Отвечая этим требованиям, писатели и издатели литературы о реальных путешествиях должны были заимствовать из других источников подобный материал или приукрашивать собственный рассказ вымыслами. В средневековых версиях истории Александра Великого (Македонского) некоторые мифические эпизоды считались каноническими, например, открытие фонтана молодости или земного рая, встречи с грифонами, амазонками и племенем безротых. Такие эпизоды вплетались в ткань правдивого в остальном рассказа. Похожие выдумки встречаются и в воспоминаниях Марко Поло, одного из наиболее коммерчески успешных писателей о путешествиях того времени. Марко в основном правдив, но критики называли его «Il milione», что можно приблизительно перевести как «мистер миллион» или «человек с миллионом историй» – из-за преувеличений, которыми он или его редакторы дополняли текст, чтобы его было легче продавать. Даже подлинные чудеса Китая западному читателю казались невероятными, но большинство сохранившихся версий книги Марко включают рассказы о людях с песьими головами, островах с лысыми людьми или населенных исключительно мужчинами или женщинами, которые встречаются друг с другом лишь для совокупления. Мифы из рассказов об Александре Македонском перемежаются с реальными на вид эпизодами в наиболее успешной – и одной из любимых Веспуччи – книге 14-го века «Путешествия» за авторством сэра Джона Мандевилля. Сама же книга, полная небылиц, феноменальных чудес, парадоксов, смешных случаев и словесного трюкачества, доверия у большинства современных читателей вызвать не рискует.
Если коротко, то эти жанры – романтический, травелог и агиография[188] – настолько взаимно переплетались, что было трудно отделить правду от вымысла. И в самом деле, читатели верили романтичным включениям в подлинные травелоги и принимали выдумку за историческую работу. Мы знаем об этом, потому что авторы иногда включали домыслы в свои, как они искренне продолжали считать, аккуратные отчеты на равных с подлинными документами и иногда воспроизводили байки целиком, выдавая их за правдивые истории. Джон Ди – астролог эпохи королевы Елизаветы – принял за чистую монету романтические описания подвигов короля Артура, в которых легендарный монарх завоевал Россию, Гренландию, Лапландию и достиг Северного полюса, и посчитал сии подвиги доказательством существования в древние времена британской империи. Его португальский современник Антони Гальвау был настолько убежден в подлинности новеллы 14-го века об атлантическом навигаторе, что «вмонтировал» ее в историю португальской империи, и этот «факт» с тех пор включается в
