Парень напрокат - Яна Полунина

– Знаешь, чья почка у твоей матери?

– Откуда? Такая информация не разглашается, – меня начинала напрягать эта тема.

– Разглашается, но за большие деньги, – Андрей щегольнул богатством, как модник новым костюмом – с апломбом. Но если думал, что я клюю на такие вещи, то сильно ошибается. – Так вот, донор – мама Михаила. А сам Миша раньше выглядел вот так: – Сазонов показал мобильный, на экране которого была снята фотография из какого-то школьного альбома. На меня смотрел хмурый, совсем не в настроении, мой друг Миша! Мой старый толстячок, отрада для души, что мог поднять настроение одним присутствием.

Я подняла глаза, не понимая, зачем Андрей показывает мне моего старого друга. Нашел?

Подождите-ка… Что он до этого сказал? Так раньше выглядел мой прокатный парень?

Еще раз посмотрела на фото и застыла. Нос и губы – вот, пожалуй, единственное, что смутно походило из нынешнего Миши на прошлого. Даже глаза были другие.

– Нет, это не он! Не знаю, откуда ты узнал о моем друге, но одинаковые имена еще ни о чем не говорят, – мне стало так неприятно, что Андрей залез так глубоко и бессовестно в мою жизнь. Захотелось сбежать из душного салона авто.

– Это он. Михаил похудел после смерти отца и операции матери, стал опорой семьи и зарабатывал деньги. А еще вынашивал план мести.

Сазонов стал листать фото, на которых в центре зала стоял полноватый Михаил – этакого среднее звено между прошлым и настоящим.

– Смотри, тут больше похож? – показал он.

Я не могла больше отрицать удивительное очевидное. И это скручивало мои кишки в узел.

Миша, мой дорогой Мишка, по которому я так скучала… Он рядом! Это он! И он сделал вид, что не знает меня!

Ладно он изменился! Но я-то нет! Меня можно узнать!

Вспомнила оригами в нашу первую встречу. Его взбучку по поводу моих запросов, и грудь стянула тугими бинтами надежда: вдруг, он намекал? Тогда почему не рассказал? Ведь столько возможностей было!

– Задаешься вопросом, почему не рассказал тебе о вашем старом знакомстве? – Сазонов еще раз листнул фото. – Смотри, это его мама. Узнаешь?

Я посмотрела на фото полноватой женщины и с трудом вспомнила:

– Я ее знаю. Она приходила к нам в одно время… Папа искал, кто может отреставрировать книги, и я видела ее несколько раз у нас дома.

– Правильно. Это мать Михаила, и она подрабатывала у твоей семьи. До своего брака она была известным реставратором, но потом муж-кутила и игрок испортил ее жизнь.

– Зачем ты мне ее показываешь?

– Потому что мать Миши – донор. Твои родители предложили ей провериться в самый тяжелый для нее материальный период, и та идеально подошла.

– Это ее решение, – я не понимала. – О какой мести Миши ты говоришь?

– Его отца свели в могилу целенаправленно. Сейчас твой Миша сделал все, чтобы сбросить своего начальника с пьедестала, потому что считает его виновным в бедах семьи. Твой Миша уже не тот милый парень, он пять лет работал под крылом у злейшего врага, чтобы как можно больнее растоптать его.

Я смотрела не моргая на Сазонова.

– Не веришь? – Андрей снова открыл какие-то графики: – Смотри, видишь падение акций? Этот сброс устроил Миша.

– Я в этом ничего не понимаю.

– А тебе и не надо. Просто знай, когда увидишь, как компания его врага разваливается по частям, тот же сервис, в который ты обратилась… – Андрей сделала многозначительную паузу, спрятал в ней упрек. – …Когда все рухнет, держись от него как можно дальше. Потому что одержимые местью идут до конца.

– Но при чем тут я и моя семья? Его маме не заплатили? Обманули? – я всерьез забеспокоилась.

– Нет. Но ты не задумывалась, почему он стал к тебе подбираться ближе? – Сазонов схватил меня за руку, и я брезгливо забрала ее назад.

– Останови! – потребовала довольно грубо. Стало тяжело дышать, словно воздух стал за секунду спертым. По спине пробежал озноб, я не понимала, что происходит. Слишком много снарядов выпустил в меня Андрей.

Сазонов приказал водителю притормозить и участливо повернулся ко мне. Весь вид – словно спаситель, посланник небес. А меня раздражал так, что смотреть не могла.

– Тебе стало легче? – спросила Андрея, сглотнув неприязнь. Нужно свернуть этот запутанный клубок и пнуть обратно хозяину. Слишком обмотал меня, слишком зажал. Слишком очевидны его намерения.

– Мне? – не понял сути вопроса мужчина и удивленно склонил голову вбок.

– Да. Смотрю, ты не считаешься ни с чьими чувствами, да? – я грустно поджала губы, чувствуя себя абсолютно потерянной. – Прешь, как танк? Твоя цель – я? Так? И все равно, что ты разрушишь на своем пути? По чьим трупам пройдешься?

– Я не такой равнодушный, – видно, что зацепила Сазонова за больное.

– Нет, ты такой, – покачала я головой, тоже не думая о его чувствах. Дашь на дашь! – Ты знаешь, что кто-то мстит, рушит компанию, созданную годами, но готов стоять и ждать в стороне, лишь бы показать мне, какой Миша плохой. Может, ты даже ему помог в этом?

Андрей дернулся, словно я дала ему пощечину. Похоже, я попала в яблочко!

Машина остановилась, и я взялась за ручку, напоследок обернувшись:

– Брак – это не очередной твой бизнес-договор. Чувства не бумага, на которой можно написать все что вздумается. Они так топорно не обрубаются и не культивируются! Думаешь, я брошусь к тебе после сказанного?

Подняла взгляд на Андрея и впервые видела его такого – чернее грозовой тучи.

– Давай больше не встречаться, – искренне попросила и выскочила из машины, как следует хлопнув дверью.

***

Я брела по городу, не различая улиц, не замечая людей, проходя прямо по лужам. Вяло отмечала краем сознания, что балетки промокли насквозь, а тело знобит. В душе творилось нечто невообразимое, странное, пугающее.

Рассказал ли Сазонов что-то невероятное? Нет.

Удивил ли? Да. Но еще больше открыл глаза. Не на ситуацию, нет, а на мир.

Обернулась и