Невеста. Последнее задание Энди - Виктория Серебрянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кассиан, поняв, что его заметили, приблизился к нам. Свита Леруа поспешно расступилась перед аргольцем и он подошел почти вплотную к Валери. Француженка заметно побледнела, но даже не попыталась отступить. Только спину выпрямила еще сильнее.
Арголец несколько секунд молча изучал девушку. А потом вдруг грациозно склонился перед ней в таком изящном, нарочито-глубоком поклоне, что все сразу стало ясно: издевается. По коридору прокатился его глубокий хрипловатый голос:
– Прошу прощения, ситэни, что оскорбляю своим видом ваше чувство прекрасного. Клянусь, я не буду добиваться вашего внимания. И даже постараюсь пореже попадаться вам на глаза. Но совсем исчезнуть я не могу. Так как именно мне поручено заботиться о вашей безопасности. А сейчас прошу меня простить.
Арголец совершенно равнодушно отвернулся от полностью деморализованной Валери. И поклонился в мою сторону. На этот раз совершенно искренне, как мне показалось, вновь прижимая раскрытую ладонь к груди в области сердца:
– Сита Анна, сита Юлия, окажите мне честь: позвольте проводить вас до ваших жилых помещений?
Юлия несколько растерянно оглянулась на меня. Неужели бойкая полячка не знает, как поступить? Перед тем, как ответить, я облизнула разом пересохшие губы. И взгляд аргольца тут же прилип к моему рту. Несмотря на то, что он мне был совершенно не интересен как мужчина, сердце у меня заколотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Губы пришлось облизывать повторно. А то они слиплись намертво. Зрачки аргольца снова начали вытягиваться, выстреливая на поверхность мерцающие золотые искры. Зрелище было настолько ошеломляющим, что я с трудом выдавила из себя слова согласия:
– Нам с подругой будет очень приятно, если вы нас проводите, сит тиНьер Авейро.
Услышав, как я к нему обратилась, арголец, наконец, оторвал от меня свой смущающий взгляд. Осторожно, словно мы хрустальные, подхватил нас с Юлией под локотки, и повел в сторону жилых помещений.
Уходили мы молча. Но, как только девицы скрылись из поля видимости, арголец тихо попросил:
– Обращайтесь ко мне сит Авейро. тиНьер – это в некотором роде мой титул. Если сравнивать с земной иерархией.
Я сдержанно ответила:
– Хорошо, сит Авейро. Мы запомним.
Дальше мы шли молча до самой каюты полячки. Не знаю, о чем думала Юлия, а у меня из головы не выходили формы обращения сита и ситэни. Почему арголец сначала назвал меня ситэни, а сегодня я стала ситой? А в случае с Валери все произошло с точностью до наоборот? Ответа пока у меня не было.
Первой на пути была каюта полячки. Арголец вновь взял своей затянутой в перчатку рукой кисть Юлии и прикоснулся губами к краю рукава. Тщательно следя за тем, чтобы не коснуться кожи. Юлия мило зарделась, попрощалась, и бросив напоследок странный взгляд на меня, исчезла за дверью.
Моя каюта была в конце коридора. Но остановившись возле нее, арголец почему-то не спешил прощаться, пристально глядя мне в глаза. Казалось, прошла целая вечность, и я уже начала волноваться, когда он наконец заговорил:
– Я надеюсь, сита Анна, что недавние события не повлияли на ваше согласие подарить мне личную встречу. – Его голос звучал ровно, утратив чарующую хрипотцу. - Очень надеюсь. Но, если все же вы передумали, не бойтесь сказать мне «нет». Я никогда больше не применю по отношению к вам силу. И нижайше прошу меня простить за произошедшее этой ночью. Я был недопустимо груб. Вы вполне можете на меня пожаловаться.
Мой мандраж прошел моментально. Как рукой сняло. Я с любопытством заглянула в серьезные глаза, опьяняющего цвета виски:
– А что случится, если я пожалуюсь?
Ни один мускул, ни одна жилка не дрогнули на лице инопланетника. Но я готова была поклясться на чем угодно: арголец весь просто заледенел. Впрочем, ответ его прозвучал ровно и спокойно:
– Меня накажут. И лишат возможности общаться не только с вами.
Я помолчала в ожидании продолжения. Но уже через несколько секунд поняла, что никаких пояснений не будет. А арголец, кажется, решил, что я собралась жаловаться на него. Тьфу ты, ненормальный!
– Я не собираюсь никому рассказывать о случившемся, - в первую очередь потому, что неизвестно чем вся эта история обернется лично для меня, - и не держу на вас обиды. Но, если честно, то очень надеюсь, что прошлая ночь никогда не повторится. Вы меня напугали.
Напряжение, сковавшее высокую фигуру аргольца, ушло без следа. Я бы даже сказала, что он обмяк.
– Спасибо, сита Анна. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вы никогда не разочаровались в принятом решении. Позвольте еще уточнить: вы согласны со мною встретиться? Клянусь памятью предков, вам ничего не грозит. И вы в любой момент сможете уйти.
Я раздумывала не более тридцати секунд. И, ощущая себя озабоченной идиоткой, дала согласие на встречу. В ответ арголец склонился передо мной так низко, что я имела счастье изучить его затылок с тоненькими черными линиями, убегающими под воротник комбинезона. Татуировка? Любопытство во мне взыграло с небывалой силой. Я даже язык прикусила, чтобы не сболтнуть лишнего, пока арголец прикладывался губами к краю моего рукава.
Но долго я не выдержала. Вопрос сам собой слетел с моих губ, когда арголец уже повернулся ко мне спиной. К счастью, я вовремя успела прикусить язык. И вопрос прозвучал совсем не тот, который жег мне кончик языка:
– Сит Авейро, расскажите, пожалуйста, что означает обращение сита и ситэни?
У обернувшегося аргольца в изумлении вздернулись брови.
Глава 8
Несколько долгих тягучих секунд арголец пристально смотрел мне в глаза. А потом тихо пообещал:
– Расскажу. Когда встретимся.
А после стремительно ушел. Так быстро, что по коридору пролетел небольшой ветерок. Я даже рот приоткрыла от удивления. Что такого я спросила? Почему он так быстро сбежал?
Мы с Кассианом договорились встретиться сразу после ужина на обзорной палубе. И до часа икс был еще целый день впереди. Я намеревалась связаться с Нельсоном, чтобы узнать, как у них дела и по необходимости дать какие-то рекомендации. Еще порыться в информации об Арголе, так как что-то меня царапало во всей этой истории с формами обращения. Но бессонная ночь взяла свое. Я прилегла с планшетом на
