дом на перекрестве 102 - милена завойчинсквая

ни за какие коврижки, тут я признавала ситуацию. Но на Земле?

- Ладно, - прервала я эти разборки. - Собирайся, только быстро, и сразу после завтрака

выезжаем.

- А я уже собрался и позавтракал, - Эйлард улыбнулся мне, как ни в чем не бывало.

- А мы все уже позавтракали, - вклинился Филя. - Мы даже тебе уже кофе сварили. Я

лично проследил, как Эйлард варил, ты не думай.

- Ты ж мой хороший, - я рассмеялась и скосила глаза на мага. Ну надо же, он мне кофе

сварил... - Знаешь, как я по тебе скучать буду? И по тебе тоже, - глянула на Тимара и он

улыбнулся.

- А смета-а-аунки? Я так старался!

- И сметанки, и сливочек, - не выдержав, фыркнула. - Тимар, ты уж без меня Филечку

корми хорошо, - я подмигнула ему. - Сливок он заслужил, каждый день давай, только не

очень много, чтобы животик не заболел.

ГЛАВА 14

Дорога до дома родителей заняла у нас больше трех часов. Я с ненавистью грузилась в

электричку, тихо радуясь только тому, что повидаю родителей, а вот Эйларду все было

интересно. Правда, сильно он мне разговорами не досаждал, что я в целом оценила,

терпеть не могу болтать в дороге, когда нужно стараться перекричать шум колес и голос

диктора. Так что через какое-то время я достала книжку и читала, а маг смотрел в окно.

И вот дом, где я выросла. Обычная такая пятиэтажная 'Хрущевка', подъезд, в котором

кошки делали все, начиная от сходить в туалет, и заканчивая погрызть то, что

добросердечные старушки вынесли. Лестница со стенами, расписанными

последователями пещерных людей и их граффити. Все те же надписи: 'Макс + Маша = Л',

'Катька - зараза', 'Вичка - стерва'. Наткнувшись взглядом на эту надпись, кстати,

сделанную на потолке, и да-да, это про меня, Эйлард хмыкнул, а я пожала плечами.

Только снова стало грустно. С Витьком мы всегда нежно дружили, начиная с ясельного

возраста. Количество съеденных в одной песочнице конфет, классу к восьмому

сравнялось с количеством нелестных эпитетов, которые мы отвешивали в адрес друг

друга. Что, впрочем, не мешало нам оставаться друзьями. И я по-настоящему горевала и

плакала, когда он нанюхался какой-то дряни в компании таких же великовозрастных

придурков и сиганул с балкона пятого этажа, возомнив, что он птица.

Дверь открыла мама, одетая в какие-то затрапезные штаны и футболку.

- О, Вика, что так долго? - тут она наткнулась взглядом на Эйларда, малость остолбенела

и просканировала взглядом эту тушу. Когда ее голова запрокинулась назад под

критическим углом, а брови запутались уже где-то в волосах надо лбом, я поняла, что

пора что-то объяснять.

- Эйлард, это моя мама, Анастасия Витальевна. Мама, это мой иностранный друг, Эйлард,

он погостит у нас.

- Ага, - мама отмерла и окинула меня цепким взглядом.

- Нет, - я нахмурилась. Этот мамин взгляд я знала хорошо, она им всегда оценивала,

подходит ли данная особь мне в качестве спутника жизни, и примеряла на меня

очередное свадебное платье.

- Зря, - мама скривилась. - Эйлард, проходите, пожалуйста. Прошу прощения за свой вид,

мы не ожидали, что будут гости. У нас тут подготовка к ремонту, поэтому в доме сущий

хаос.

- Анастасия Витальевна, - маг склонился в легком поклоне и облобызал маме ручку,

которую она тут же застенчиво спрятала за спину и зарделась. - Вика не говорила, что у

нее такая молодая и красивая мама. Если бы она не представила вас, я бы решил, что вы

сестры, - и этот подхалим улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Вот гад! Все, теперь мама меня с потрохами сожрет и не успокоится, пока не сведет нас.

Блин!

- Ой, ну что вы, - мама довольно заулыбалась. - Прошу вас.

Уже в квартире, когда мы разулись и отнесли сумки в гостиную, в которой царил бедлам,

мама, под предлогом приготовить гостю чая, утащила меня в кухню.

- Ну?! - и уперла руки в бока.

- Мам, он просто мой хороший знакомый, - я закатила глаза. - Между нами ничего нет.

- Ну и дура!

- Мама!

- Что, мама? Я уже двадцать пять лет мама, и хочу уже стать бабушкой. Ты чего клювом

щелкаешь, глянь какой экземпляр?!

- Мама-а-а, - простонала я. - Ты ведь прекрасно знаешь, что не все привлекательные

внешне 'экземпляры' хороши в качестве спутников жизни.

- Это да, - мама пошла на попятный. - Лешка твой - тот еще паразит.

- Он не мой.

- Да какая разница, - она махнула рукой. - Не объявлялся?

- Нет и, слава Богу. Мам, а папа-то где?

- Да позднее приедет, он там стройматериалы с рабочими закупает.

Уже за обедом и последующим за ним чаем, мама все пыталась выведать побольше

информации о госте, и мне пришлось снова вмешаться. А Эйлард старался

отмалчиваться, только улыбался и нахваливал чай. Что-то я ступила и не приготовила

легенду заранее. Пришлось импровизировать. Так что на вопрос: 'А чем же дорогой гость

занимается и зарабатывает на жизнь, а так же, что он делает в нашей стране?', отвечала

я.

- Мам, Эйлард увлекается экстрасенсорикой, ты же знаешь, это сейчас модно. И

параллельно изучает и курирует одно аномальное место в моем городе. Ну, как они там

называются, места силы, что ли, типа Аркаима или Тибета.

- Да что вы? Как интересно? - она перевела взгляд на меня. - Твоя прабабушка Лиза

всегда мечтала подняться в Тибет, помнишь ее сказки?

Я рассмеялась. Прабабушку я помнила не очень хорошо. Она умерла, когда мне было

пять лет. Хотя у нас остались черно-белые фотографии, с которых улыбалась эта

сильная, умная женщина, с идеально уложенными волосами. Она прошла всю войну и

дошла до Берлина, имела множество боевых наград. И уже потом, после войны, вела

очень активную жизнь. А какие у нее были трофейные наряды! Закачаешься! Шелковые,

шифоновые и бархатные платья, расшитые бисером, меховые горжетки, крошечные

сумочки. Что-то она привезла сама, что-то уже позднее получила из помощи американцев,

так как прадедушка, которого я уже не застала, занимал не последнее место и был каким-

то начальником. А ее наряды я очень любила доставать из большого чемодана, куда она

спрятала их, когда постарела, и примерять, воображая себя принцессой.

Со мной она много играла, пока была жива. Когда я ходила в ясли, прабабушка Лиза

сделала мне из проволоки и какой-то тоненькой ткани крылышки феи, расшив их бисером

и блестками. Я надевала их, и мы играли в фей. Я была феечка юная, а она взрослая Фея

Радуги. И ее любимая фраза была: 'Все мы немножко феи'.

- Помню, - я улыбнулась. - Мам, а ее вещи сохранились? Помнишь ее платья?

- Да, - мама хмыкнула. - У меня рука не поднялась выбросить. На антресолях в чемодане.

Там же и твои крылышки, кстати.

- Да ты что?! - я рассмеялась. - Я заберу их, и вещи, и крылышки.

- Какие крылышки? - заинтересовался Эйлард.

- Мои, фейские.

- Какие? - у него округлились глаза. - Ты фея? - и он отпил чая.

- Все мы немножко феи, - хором ответили мы с мамой и захихикали. Хм, а Эйлард

поперхнулся чаем, с трудом откашлялся и впился в меня взглядом.

- Я покажу, - мы с мамой переглянулись и снова рассмеялись, такой комичный вид был у

мага.

А потом я пошла разбираться с вещами в своей комнате и рассортировывать их по

пакетам и коробкам, а мама утащила Эйларда. М-дя. Он бедный и не знал, что ему

предстояло. А светили ему развлекушечки в виде фотоальбомов и маминых

комментариев: 'А это Вика в ясельках', 'А тут Вика пошла в первый класс', 'А это Вика на

выпускном', 'А тут Вика закончила институт', 'А тут Вика с А..., впрочем, это не важно,

мерзкий был тип' и все в таком духе. Я только застонала, увидев, как она с улыбочкой

достает первый фотоальбом, но бороться с ней бесполезно, так что я ушла.

Вечером приехал папа, и произошла вторая часть Марлезонского балета с

представлением ему Эйларда, а затем многозначительные переглядывания родителей. И

все бы ничего, но приблизилась ночь, и встал вопрос о том, куда укладывать спать

свалившегося, как снег на голову, гостя. Квартирка у нас хоть и трехкомнатная, но

комнаты эти размером с коробку от холодильника. И единственная более-менее большая

гостиная сейчас была вся заставлена мебелью, пакетами и ящиками с вещами, которые

переместились туда из спальни родителей и моей комнаты. А потому, спать в ней

Эйларду не представлялось возможным. Чему мама была и рада, судя по ее лицу, когда

она извинялась перед гостем, что спать ему придется в одной комнате со мной. Я

украдкой погрозила ей кулаком, но разве мою маму этим можно смутить? Она с невинным

видом поставила раскладушку, выдала комплект постельных принадлежностей и,

посмеиваясь, удалилась.

Себе я разложила диван, затем постелила магу, ожидая споров и поползновений, но

Эйлард без разговоров улегся на предложенное ему ложе. И уже только в темноте, под

страдальческие скрипы и стоны раскладушки, он издал смешок, пытаясь выпрямиться.