Кому на Руси жить хорошо - Маргарита Полякова

Столица пела, плясала, торговалась и радовалась жизни. Даже блаженные юродивые как-то оживились и предрекали прохожим только хорошее. За что и подавали им, кстати, по-царски. Народ развлекали плясавшие с медведем цыгане, скоморошьи балаганы и кукольные театры. Мелкие пацаны шныряли у взрослых в ногах и, я так подозреваю, обогащались за счет чужих кошельков. Особенно мне понравился один чумазый пацаненок с несомненным артистическим талантом. Где он нашел такие лохмотья, чтобы на себя напялить — для меня загадка. Но на него смотрели с жалостью даже видавшие виды нищие. А он размазывал по чумазым щекам слезы и жаловался на жизнь. Если его слушать, так выходило, что приплелся он в Киев аж с другого конца земли, и только затем, чтобы поклониться местным святым.

— Шел я близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, сапоги поизносил, кафтан истер, шапчонку дождик иссек…

Во пацан заливает, а? Сейчас еще физиономию понесчастней скуксит и точно вышибет из купчихи фонтан слез на три метра против ветра не считая мелких брызг. У нее и так уж глазки блестят подозрительно. Носом шмыгает, денежку достает… опа! А пацан-то не один работает! С напарничком! И напарничек этот очень хорошо увидел, из какого купчихиного места можно денежки выудить. Ну, все. Хана тетке. Не дойдет до дому с деньгами. Хотя… судя по ее габаритам и наряду — беднее она от этого не станет. А вот пацанов уже ветром шатает. Это, конечно не повод, чтоб карманничать… но понять их можно. С голоду помирать тоже никому не охота.

Врангель деликатно постучал меня клювом по плечу, отвлекая от занимательного зрелища, и тихонько каркнул, что сейчас на площади, дескать, будет бой стенка на стенку, и не хочу ли я его посмотреть. Ха! Конечно хочу! Кто ж откажется от такого зрелища? И я, вместе с толпой, направилась к площади. Там, друг напротив друга, уже стояли парни и мужики, готовясь к бою. Как оказалось, подъехали к месту событий мы с Врангелем удивительно вовремя. Раздался свист, бойцы ломанулись друг другу навстречу, и начался рукопашный бой.

Как мне объяснил Врангель, правила боя по всей Роси были почти одинаковы. Мужики сходилась стенка на стенку, каждая из которых могла иметь два, три, а то и больше рядов. Выигрывала та стенка, которая прорывала другую. Перед боем мужики клялись а) биться "по любви", не иметь «сердца» (злобы) на противника, б) не бить лежачего, в) не бить сзади, г) «закладок» (тяжелых предметов увеличивающих силу удара) в руки не брать, д) не бить ногами, е) «мазку» (на ком кровь) не бьют, ж) не бить с подножкой, не захватывать тело, одежду противника.

Вообще-то, до сих пор я считала, что русские в бою ногами в принципе не дерутся. Однако, как мне объяснил Врангель, я была категорически не права. На самом деле поединки с использованием ударов ногами на Роси проводились, просто не носили такого массового характера, как кулачные бои. Это были так называемые "договорные бои" или "бои по уговору". Участвовавшие в них стороны оговаривали правила поединка, и если они решали, что ногами бить можно, то били по полной программе. Обычно такие поединки не были состязаниями с целью выяснить, кто сильнее или кто лучше, чаще всего их причиной был какой то конфликт, который таким образом разрешался. В общем, становилось понятно, почему в обычных боях ногами было драться запрещено. Увлекающиеся мужики ногами не били, они ногами убивали. Кому такое нужно на празднике?

Тем временем, пока я размышляла об особенностях национальной драки, бой активировался, народ смешался и, на мой непредвзятый взгляд, все лупили всех, не сообразуясь с делением на своих и чужих.

— Слушай, Врангель, а как они определят, кто победил? — заинтересовалась я, глядя, как с поля боя выносят очередного побитого бойца.

— А кто побьет больше народу, дольше других остается на месте сражения и храбрее выносит удары, тот и получает особую похвалу и считается славным победителем.

— Да любая более менее организованная ватажка этих бойцов на счет «раз», разгонит. У них же нет никакой тактики ведения боя, никакого боевого искусства. Недаром, победителем считается самый выносливый, а не самый ловкий.

— Ты действительно думаешь, что этих бойцов так легко победить? — обиделся Врангель.

— А то нет? Главное, не пытаться их «пересиливать». Лучше сначала уйти в оборону, дать схлынуть первому яростному натиску, а там уже воспользоваться превосходством техники и недостаточностью защитных приемов.

Врангель нахохлился, но спорить со мной не стал. Да и что спорить? Никто и не требует от мужиков воинского умения. А вот постоять за себя должен каждый. Ведь даже в реальной войне исход битвы решали подчас не только дружинники (профессиональные ратники), но и ополченцы — простой люд, крестьяне, ремесленники. Но если для дружинников умение владеть оружием служило основным способом зарабатывать на хлеб, и они могли ежедневно развивать свое мастерство, то те, кто выращивал этот самый хлеб, занимался ремеслами, торговал, вынуждены были готовить себя к битвам между делом. Так что с этой точки зрения бои стенка на стенку были просто необходимы.

Я еще минут несколько посмотрела на мордобой и развернула коня. Нечего было тратить время на всякую ерунду! Лучше уж найти способ заработать! Однако никому из толкавшихся на ярмарке людей мои навыки явно нужны не были. Плеваться в мою сторону откровенно не плевались, но и не спешили меня нанять. Ко всем прочим неприятностям в тот самый момент, когда я спешилась у лавки, чтобы купить себе немного еды, у меня умыкнули коня. Прямо на глазах! Какой-то цыган примечательной внешности в лучших ковбойских традициях прыгнул в седло прямо с крыши, и… только я его и видела. Слава Богу, все самое ценное у меня было при себе, но коня было до слез жалко. И обидно! Ну что это такое, в самом деле! А когда я вспомнила, что теперь все покупки, которые я сделаю, мне придется не одну версту тащить до дома на себе (на еще одного коня денег у меня уже не было), я совсем пала духом.

Однако, грусти, не грусти, а делать нечего. Правда, процесс покупки нужных вещей я отложила на вечер, а сама решила пройтись по базару и хоть немного развеяться. Базар бурлил, шумел и радовал глаз яркими красками. Выторговав себе скидку на пару пирожков с вареньем, я с удовольствием их сжевала и почувствовала, что настроение опять поднимается. Выкинув из головы гадкого цыгана и неблагодарного коня, позволившего себя украсть, я погрузилась в праздничную суету и только успевала вертеть головой, да периодически обновлять заклятье против воров. (Жаль только, что вспомнила я о нем уже после того, как у меня коня умыкнули!)

Первое, что я про себя отметила, так это то, что народ был одет намного пестрее, чем в обычные дни. Рубахи и сарафаны просто жгли глаза яркими расцветками. А второе — что росские девушки так же, как и мужики, были весьма и весьма склонны к полноте. Странно. Вообще-то я всегда думала, что все русские красавицы поголовно были стройными, как березки. Ну знаете — очи орлиные, брови соболиные, трубчата коса до пояса… В общем, мечта богатыря. Однако, за все время своего пребывания в данной реальности, девицы, подходящей под былинное описание, я так и не встретила. Ни одной. Толи сказители врали, как сивые мерины, толи одно из трех, но все росские девушки больше походили на пышную сдобу, чем на тривиальные березки. Я еще могу понять, что при упоминании о девичьих персях[4] летописцы не уточняли размер последних (зачем мужиков в грех вводить?), но вот почему так нагло были преуменьшены остальные габариты? Вроде, местные мужики, в отличие от моих современников, на девушек с фигурами шнурков не западали. Более того, считали их безнадежно больными. Так как же, интересно, до березок дело дошло? И, кстати, еще одна забавная деталь — все, даже самые бедно одетые женщины носили сережки и были раскрашены не хуже индейцев. Толстый слой белил, густые румяна и начерненные брови. Просто сплошная сказка «Морозко» какая-то! Парад Марфушенек!