Кланы Альфа-Луны - Филип Дик

— Ясно, — сказал Чак.

— Ну, негоже вам дерзко перебивать меня на полуслове, — произнес Банни Хентман и поглядел в сторону Дарка и Джонса, как бы ожидая от них поддержки.

— Чак, — словно бы откликнулся на немой призыв босса Дарк, — если вы разрешите мне так вас называть, так вот, Чак, мы свое дело знаем. Когда усредненный Джо думает о цээрушном симулакруме, он готов наложить в штаны от страха. Когда вы подавали Банни так неожиданно пришедшую вам в голову идею, вы не задумывались над этим. Теперь здесь этот оператор из ЦРУ. Давайте назовем его… — он повернулся к Джонсу. — Каково наше рабочее имя?

— Зигфрид Тротс.

— Вот Зигги Тротс, тайный агент… Шинель из меха кротосверчка с Урана, низко надвинутая на лоб шапка из пуха венерианского вуба. Мокнет под дождем на каком-то паршивом спутнике, например, Юпитера. Знакомое зрелище.

— А вот тогда, Чак, когда в сознании зрителя уже сформирован определенный образ, понимаете, стереотип… — перенял эстафету у Дарка Джонс, — вот тогда-то зритель и обнаруживает в отношении Зигги Тротса нечто такое, чего нет в зловещем стереотипе обычного агента ЦРУ.

— Зигги Тротс, понимаете, форменный идиот, — снова включился Дарк. — Растяпа, который проваливает любое дело, за какое только берется. Здесь как раз нечто такое, что он должен обтяпать так, чтоб комар носа не подточил. — Он сделал несколько шагов по комнате и сел на диван рядом с Чаком. — Он намеревается совершить убийство. Уразумели?

— Да, — едва вымолвил Чак, стараясь говорить как можно меньше, превратившись в одно из тех трех символизируемых ЦРУ существ, которое только слушает, прикрыв рот на всякий случай рукою. Он внутренне сжался, его ставило в тупик и вызывало самые мрачные предчувствия все, что происходило вокруг него.

— Теперь, — продолжал Дарк, — давайте определимся в следующем вопросе: кого он вознамерен убить? — Тут он посмотрел сначала на Джонса, затем на Банни Хентмана. — Вот здесь у нас появились некоторые разногласия.

В разговор снова вступил Хентман.

— Шантажиста. Международного алмазного магната, штаб-квартира которого расположена на другой планете. Да и сам он возможно, инопланетянин.

Закрыв глаза, Чак начал раскачиваться из стороны в сторону.

— Что-то не так? — спросил у него Дарк.

— Он думает, — сказал Банни. — Примеряется к новой идее. Верно, Чак?

— Может быть, — выдавил из себя Чак. Он уже совершенно не сомневался в том, что у Хентмана побывал Лорд Бегущий Моллюск. А теперь его захлестывает нечто огромное, гнетущее, оно уже подхватило его, а сам он, как мошка, в центре водоворота событий, куда он попал помимо собственной воли. И не было никакой возможности высвободиться отсюда.

— Я с этим не согласен, — сказал Дарк. — Международный алмазный магнат, возможно, марсианин или венерианец — само по себе не так уж плохо, вот только… — Он сделал решительный жест рукой. — Это уже явный перебор. Мы начали с определенным стереотипом — так давайте не будем на ходу менять его другим. Я считаю, что в его намерения должно входить убийство, ну скажем, собственной жены. — Дарк обвел всех взглядом. — Скажите честно, чем может не устроить такой вариант? У него придирчивая, сварлива жена — ухватили имидж? А он — этакий жестокий, матерый агент ЦРУ, типичный шпион, кого среднестатистический обыватель боится до смерти… Мы видим, какой это закоренелый циник, людей он ни во что не ставит, швыряется ими… И вот приходит домой и оказывается, что теперь ни во что не ставит ЕГО САМОГО собственная жена! — Он рассмеялся.

— Не так уж плохо, — признался Банни. — Но этого недостаточно. И хотелось бы мне знать, сколько раз мне придется создавать каждый образ заново, начиная буквально с ноля. Меня бы больше устроило что-нибудь такое, что бы я мог постоянно добавлять к шоу, постепенно, не производя коренной ломки. А не то, что подходит в качестве одноразовой шутки, которая через неделю забудется.

— Как по мне, так этот малый из ЦРУ, который находится под башмаком у жены, мог бы оставаться в структуре представления до бесконечности, — сказал Дарк. — В любом случае… — Он снова повернулся к Чаку. — Вот этого Зигги Тротса зритель видит и на работе, и в штаб-квартире ЦРУ… и на фоне всех используемых полицией электронных штучек-дрючек и всякой прочей машинерии. — Дарк рывком вскочил на ноги и стал энергично мерить комнату большими шагами. — И вдруг ему приходит в голову, что он может все это использовать против своей жены! А затем, в довершение ко всему, — ему на глаза попадается свеженький, только с заводского конвейера сим. — Голос Дарка принял металлический оттенок и стал трудноразборчивым, когда он принялся изображать, как говорит симулакрум. — Да, хозяин, что еще я могу для вас сделать? Я жду ваших указаний.

Банни улыбнулся.

— Что вы на это скажете, Чак?

— Значит, — с трудом промолвил Чак, — единственным его мотивом для убийства жены является только то, что она не в меру сварливая? Что она, совсем его застращала?

— Нет! — вскрикнул, подпрыгнув, Джонс. — Вы абсолютно правы. Нам нужна мотивация посильнее, и, как мне кажется, я придумал, что нужно для этого сделать. Все дело в девушке. Зигги завел себе любовницу на стороне. Межпланетную шпионку, красивую и чувственную, в общем, настоящую секс-бомбу — представляете? А жена не дает ему развод.

— Или, — сказал Дарк, — жена, может быть, обнаружила, что у него завелась подруга и…

— Погодите, — перебил его Банни, — что мы хотим получить — психологическую драму или смешную пародию? Не слишком ли большое нагромождение?

— Верно, — кивнув, согласился с ним Джонс. — В таком случае продолжаем придерживаться первоначальной версии — показываем, какое чудовище его жена. В любом случае Зигги встречается с симулакрумом… — Он неожиданно замолчал. Потому что в комнату кто-то вошел.

Это был альфианин. Представитель расы хитиновых существ, которого взяли в плен несколько лет тому назад, во время сражения с землянами. Его многосуставчатые конечности громко щелкали при каждом шаге, пока он торопливой походкой направлялся к Банни, прощупывая окружающее пространство своими антеннами — альфиане были слепыми, — а затем, прикоснувшись к Банни и нежно пощекотав его лицо, альфианин повернулся и отошел, удовлетворенный, по-видимому, тем, что все было там, где ему и положено быть… Безглазая его голова повернулась, как на шарнире, и теперь он стал принюхиваться, пока не уловил присутствия других людей в комнате.

— Я вам не помешал? — спросил он звонким голосом, похожим на звучание струн альфы, этаким характерным альфианским распевом. — Я слышал вашу дискуссию, и она немало меня заинтересовала.