Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - Мэтью Альпер

Истоки духовного опыта

Если мы предположим, что ощущения, которым мы даем кросскультурное определение как духовному, религиозному, мистическому или трансцендентальному опыту, представляют собой генетически унаследованную характеристику нашего вида, у нас, как всегда, возникнет следующий вопрос: почему? Почему человек как вид испытывает именно такие ощущения? В чем их предназначение? Каким образом они повышают выживаемость нашего вида? Если бы эта разновидность ощущений не выполняла никакой конкретной функции, маловероятно, чтобы у нас развилась способность воспринимать их.

Как уже было сказано, духовное сознание развилось скорее всего в ответ на появление самосознания, которое в качестве нежелательного побочного эффекта повлекло за собой осознание смерти. Человек, осознавший свою смертность, был бы вынужден жить в состоянии постоянного страха, если бы что-нибудь не избавило его от мучительных последствий этого осознания. Если бы такой паллиативный механизм не сформировался, вполне возможно, что человек как вид не сумел бы выжить.

Один из способов действия нашей духовной/религиозной функции — порождение внутренней веры в сверхъестественные сущности, душу, продолжение существования души в жизни, которую мы называем загробной. В результате этой унаследованной когнитивной деятельности люди верят, что они бессмертны. Считая себя бессмертными, мы в значительной мере избавляемся от психологического напряжения, возникающего в результате присущего только нам осознания неизбежности смерти. Но вера в существование духовной реальности и опыт соприкосновения с этой реальностью — совершенно разные вещи.

Вера в утешительное присутствие духовной реальности, Бога, души, загробной жизни помогает нам частично избавиться от боязни смерти и от тревожности, однако такое преимущество, как способность испытывать эйфорические ощущения, не только является для нас благом (снижает уровень стресса, о чем мы подробнее поговорим в главе 12), но и подкрепляет наши религиозные убеждения. Так как ощущения, вызванные духовным, мистическим или трансцендентальным опытом, разительно отличаются от «нормальных» режимов работы нашего сознания, мы склонны интерпретировать их как возвышенные по природе, как соприкосновение с сакральным или божественным. Если мы закроем глаза и мысленно сосредоточимся на некой высшей силе или божестве, наши нейрохимические процессы изменятся так, что преобразят наш сознательный опыт, вдобавок совершенно необычным образом, и этот факт побуждает нас верить в то, что наша вера в духовную сферу — чистая правда. Поскольку наша вера подкреплена этим опытом, наш страх смерти еще заметнее ослабевает.

Природа выбрала несколько средств, посредством которых люди могут намеренно вызвать снижающие тревогу «духовные» состояния: чтение религиозных текстов, духовные песнопения, просто пение, танцы, медитация, молитва, употребление психоделических веществ и даже секс

Итак, природа, очевидно, выбрала несколько средств, посредством которых люди могут намеренно вызвать снижающие тревогу «духовные» состояния, и к этим средствам относятся чтение религиозных текстов, духовные песнопения, просто пение, танцы, медитация, молитва, употребление психоделических веществ (об этом мы подробно поговорим в главе 10), а в некоторых случаях даже секс[20]. Все эти действия способны вызвать специфические ощущения, которые, как мы уже убеждаемся, происходят не от взаимодействия с «божественными» силами, а скорее от электрохимических импульсов, зародившихся где-то в мозге человека.

Из симптомов, приписываемых этой разновидности опыта, чаще всего упоминается ощущение единства с неким великим целым, растворение обычных границ эго. Следовательно, чтобы понять природу этого аспекта духовного опыта, сначала нам требуется исследовать человеческое эго и самосознание.

Функция эго

«Я — это отношение, относящее себя к себе самому»{64}.

Здорового дееспособного человека, который не в состоянии узнать себя в зеркале, не существует. Хотя большинство других животных способны распознавать своих сородичей, только люди узнают сами себя. У одного лишь человека есть развитое чувство самосознания[21].

Уникальная способность осознавать себя — черта, которая скорее всего возникла еще в процессе эволюции гоминидов, потомков приматов, последним выжившим видом которых являемся мы. Поскольку самосознание является кросскультурной характеристикой нашего вида, можно предположить, что это еще одна генетически наследуемая черта. По-видимому, в нашем мозге есть ряд физиологических участков, порождающих самосознание. Далее я буду называть эту совокупность участков «функцией эго». Более того, если такие участки существуют, это означает, что должны быть и гены, благодаря которым они возникают.

Поскольку «растворение привычных границ эго» считается одной из первичных характеристик духовного опыта, лишь после того как мы поймем основополагающую физическую природу нашего «эго», или, точнее, самовосприятия, мы сможем также разобраться в основополагающей природе духовного сознания. Как и любая из наших когнитивных функций, функция эго состоит из группы взаимодействующих когнитивных компонентов или процессоров. Следовательно, прежде чем определить физическую природу духовного опыта, мы должны разобраться в физической природе каждой части мозга, имеющей отношение к идентификации и самосознанию. Разве не свою индивидуальность и ощущение своего «я» мы считаем образующими нашу бессмертную душу?

Один из главных компонентов, лежащих в основе самосознания, — так называемая «эпизодическая», или «автобиографическая», память. Автобиографическими называются воспоминания, имеющие отношение к личной идентификации — имя, адрес, родные, прошлое и т. п. Считается, что воспоминания такого рода хранятся в гиппокампе головного мозга. Мы придерживаемся такого мнения, так как знаем, что травмы гиппокампа могут вызывать разнообразные виды амнезии, то есть стирать из памяти все, что относится к личной идентификации. Согласно специалисту в области когнитивной деятельности Давиду Ноэлю

…некоторые пациенты, страдающие амнезией, могут вспомнить события ранних лет своей жизни, однако новых воспоминаний у них не остается. Таким образом, они имеют связное представление о себе, но при этом им кажется, что с тех пор, как они перенесли травму, время остановилось. У других пациентов с амнезией не сохраняется никаких воспоминаний о прошлом. Они эмоционально сообщают, что им кажется, будто они живут на свете первый день и только сейчас начали помнить себя. По-видимому, наши воспоминания играют важную роль в формировании чувства собственного «я» как единого целого, сохраняющегося во времени. Без этих воспоминаний наше ощущение своего «я» искажается или нарушается.

Как писал В. С. Рамачандран в своей книге «Призраки в мозге», «тот, кто лишился гиппокампа десять лет назад, не сохранил никаких воспоминаний о событиях, случившихся с тех пор»{65}.

Еще два неотъемлемых аспекта нашего самовосприятия — образ тела и осознание тела. Образ тела относится к той части сознательного опыта, с помощью которой мы воспринимаем собственный внешний вид, то, что мы видим, когда смотримся в зеркало или представляем самих себя. Осознание тела относится к той части сознательного опыта, посредством которой мы воспринимаем свое физическое присутствие. К примеру, когда я закрываю глаза и поднимаю руки, то у меня возникают ощущения, что мои руки подняты. Доктор Рамачандран предположил, что эту конкретную форму сознания можно приписать правой теменной доле. Свой вывод он сделал на основании того факта, что после травмы правой теменной доли у людей развивается измененное ощущение осознания тела. Так, при поражении правой теменной доли многие люди, одна сторона тела которых парализована, зачастую отрицают, что у них паралич. Они утверждают, что совершают какие-либо движения парализованной рукой, даже когда она сохраняет полную неподвижность. Эта склонность воображать иллюзорные или фантомные движения тела (это явление нейробиологи называют конфабуляцией), — распространенный симптом повреждений правой теменной доли. А если наш мозг заставляет нас почувствовать наличие отсутствующих конечностей, разве трудно представить себе, что потенциально он может вызвать и ощущение присутствия воображаемых сущностей?[22]

Синдром Котара, распространяющийся на миндалевидное тело мозга, — еще один пример когнитивной дисфункции, жертва которой страдает от неспособности осмыслить свое физическое бытие. В результате повреждений миндалевидного тела человек ощущает отчуждение от собственного тела или частей тела, или разъединенность с ним. К примеру, пациент с таким синдромом может смотреть на собственную руку и замечать, что она не кажется принадлежащей ему. При крайних проявлениях синдрома пациенты даже сообщают об ощущении отделенности от собственного отражения в зеркале. Дисфункции такого рода свидетельствуют о том, что осознание тела, как и самосознание, неразрывно связаны с нейрофизиологией.