Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

— Карай, — позвала советника.

— Что? — спросил он, как мне показалось, неохотно. Складывалось такое впечатление, что его устраивало молчание, в котором мы прогуливалась по освещенным лунным светом дорожкам.

— Я тут подумала, туман ведь природное явление. Возможно ли теоретически, что носителями магии могут быть и другие природные явления? — спросила, в глубине души боясь показаться глупой мечтательницей.

— Замолчи, — вдруг резко проговорил Карай, остановившись и схватив меня за руку. Резким рывком он развернул меня к себе лицом, схватил за плечи и, глядя в глаза, тихо заговорил: — Никогда, слышишь, никогда больше не смей даже думать об этом! О том, чтобы произносить это вслух, даже и говорить не стоит. Надеюсь, твой инстинкт самосохранения достаточно развит, чтобы удержать тебя от дальнейшего развития этой гипотезы.

— Значит, я права? — спросила осторожно, отступив, как только советник отпустил меня.

— Нет, ты невероятно настойчива, упорствуя в том, что и выеденного яйца не стоит. Забудь, — настойчиво заявил Карай и продолжил путь.

Мне пришлось последовать за ним. Но не думать о том, о чем запретили думать, я не могла.

— Посмотри, вон за теми кустами есть небольшая, на первый взгляд неухоженная полянка. Вот туда-то нам и надо, — произнес маг спустя несколько минут молчания, указывая мне направление. — Пробраться к ней можно только через колючий кустарник.

— И что же нас останавливает? — поинтересовалась я улыбнувшись и пошла к колючей преграде.

— Твое платье, — прозвучало у меня за спиной.

Я остановилась, удивленно приподняла брови и спросила:

— И что ты предлагаешь? Не могу же я его снять!

— Нет, конечно, хотя… — усмехнулся маг, после чего подошел и взял меня на руки.

Что-то в его пристальном взгляде насторожило меня. Появилось слабое, еще не осознанное до конца желание отказаться от этой прогулки и поскорее уйти. Но сад был так красив, а я уже забыла те времена, когда просто наслаждалась спокойствием, и заглушила тревогу обещанием приятного единения с целительной силой природы.

Поляна действительно была прекрасной, с трех сторон ее окружали деревья, превращая в отгороженный от всего мира маленький островок.

Карай принес меня в ее центр, осторожно поставил на ароматную траву и предложил:

— Приляг, и ты почувствуешь, как трава-живица забирает твою усталость, наполняя легкостью и силой.

Я сначала присела, провела по серебрящейся в лунном свете травке рукой, ощущая ее невероятную мягкость и тепло, словно идущее от самой земли.

— Не бойся, не укусит же она тебя. Это всего лишь трава, — подбодрил Карай.

И я сделала то, о чем он просил, — легла на спину, сложив руки на животе и глядя на звезды, утопающие в небе цвета индиго. Тепло, сначала согревающее только касающуюся травы кожу, постепенно разлилось по всему телу. Все заботы и тяготы моей непростой жизни постепенно отошли на второй план, позволяя насладиться мгновением покоя и свободы. Раскинула руки в стороны и закрыла глаза. Открыв их спустя несколько минут, обнаружила, что Карай стоит в прежней позе и внимательно рассматривает меня.

— Так и будешь тут стоять? — спросила в надежде, что маг отойдет хотя бы на пару шагов и перестанет прожигать меня взглядом.

— Действительно, невежливо с моей стороны, — усмехнулся он и улегся рядом. — Теперь мы в одинаковом положении.

— Да, в неудобном! — воскликнула, попытавшись встать.

Но советник остановил меня движением руки и проговорил:

— Было бы неудобно, если бы нас кто-то увидел, но сейчас глубокая ночь и вокруг ни души. К тому же мы не делаем ничего предосудительного.

— Что не мешает сплетникам всей столицы строить невероятные предположения о степени предосудительности нашего общения, — произнесла раздраженно, но встать больше не пыталась. Ведь было так тепло и уютно лежать на этом волшебном живом ковре.

— Тебя так заботят слухи? — спросил Карай.

— Не заботят, скорее настораживает, что они могут озаботить моего мужа. А после случившегося этим вечером он наверняка задумается о степени правдивости сплетен, — ответила язвительно.

— Сегодня вечером мы всего лишь не сошлись во мнениях со старым другом, это не имеет никакого отношения к тебе, — заверил мужчина. И хотя говорил он весьма убедительно, демонстрируя отточенный годами практики талант лгать, я не поверила ни слову.

— Пусть так, — согласилась только для того, чтобы прекратить этот разговор и молча нежиться в объятиях травы-живицы.

— Красиво, — тихо проговорил Карай.

Взглянула на него и поняла, что речь идет о ночном небе.

— Да, красиво и безгранично. Безгранично красиво, — согласилась, тоже всматриваясь в мерцающие звезды.

— Ты никогда не задумывалась, что там? Не хотела постичь тайну небесных светил? — спросил маг вполголоса.

— Мне бы с земными проблемами разобраться, постичь земные загадки, — ответила так же тихо. — Например, ты. Я не могу понять тебя, то ты злой и агрессивный, то мчишься спасать меня. Вот ты в ярости и кричишь, а в следующую минуту… целуешь, хотя я не давала тебе повода думать, что это уместно. Вот что я не могу постичь.

— Все сложно, — произнес советник.

— Как раз то, что ты сложный человек, я уже поняла, — проговорила посмеиваясь.

— А ты хочешь знать больше? — поинтересовался он.

Мы оба смотрели на звезды, словно разговаривали с ними.

— Не знаю, хочу ли. Но исключительно для достижения перемирия и сотрудничества между нами это было бы весьма кстати, — ответила честно. Ложь и иносказания так вымотали, что мне было просто необходимо побыть искренней, чтобы окончательно не затеряться в интригах и обмане.

Карай молчал, я тоже не знала, что еще можно сказать. Закрыла глаза и позволила этой ночи, траве, свежему ночному воздуху поглотить себя.

— Хочешь знать мотивацию моих поступков, понять меня? А готова ли ты услышать то, что я скажу? — прозвучало совсем рядом.

Я открыла глаза и увидела заслонившее звезды лицо советника. Он приподнялся на локте и смотрел на меня со смесью злости и боли.

Он смотрел на меня и ждал ответа, но я молчала.

— Ты вошла в возренийский королевский дворец как принцесса. Я был там, когда ты появилась, разумеется, инкогнито, — заговорил он. — Меня сразу насторожила тяга магической части моей личности к тебе. Было бы неосмотрительно не навести о тебе справки. Что мне удалось узнать, думаю, ты догадываешься. А в свете предстоящего визита возлюбленной дочери Возрена в Наминай эта информация была вдвойне ценна. Но мой туман продолжал рваться к тебе, впервые выйдя из-под контроля. Я ненавидел себя за эту слабость и презирал тебя, обученную фаворитку, шпионку на службе у глупого, жадного короля. Презирал себя и ненавидел тебя. Но по мере знакомства с тобой моя магия все больше привязывалась, а я начал сознавать, что ты не подходишь под тот образ, который сложился из полученной в Возрении информации. Ты стала императрицей, пусть и не настоящей, ведь и принцессой ты тоже не являешься, а я мог только смотреть на тебя со стороны и сознавать свою беспомощность. Беспомощность перед непонятной тягой к тебе, перед тем, что не имею права даже рассказать кому бы то ни было о своей постыдной слабости, будучи связанным долгом и обязательством дружбы. Игнорировать то, что ты не такая, какой предстала передо мной вначале, было невозможно, но и признать, что ты лучше, я не мог себе позволить. Я изводил тебя язвительными замечаниями и намеками, оскорблял и унижал в надежде, что ты сорвешься, возненавидишь меня и не позволишь даже приближаться к тебе. Но ты оказалась сильнее меня, ты не желала отталкивать меня. Даже сорвавшись единожды, после встречи с Рафэ, тем не менее ты доверилась мне и приняла помощь. А я не смог позволить тебе натворить глупостей, не ушел, в очередной раз доказав себе, как я безволен. И вот теперь, когда Анторин, мой друг и правитель, твой муж, в очередной раз пошел на поводу у доминанта, решив сделать ваш брак действительным, я понял, что упущу последний шанс, если не позволю себе быть слабым.