Тернистый путь к трону - Николай Михайлович Ярыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Барон, можете забирать отца и идти, думаю, вам сейчас найдется о чем поговорить.
А завтра попрошу вас прибыть ко мне в кабинет не позднее десятой склянки.
На этом аудиенция закончилась, и сын с отцом вышли из кабинета.
– Отец, едем ко мне, ведь надо так много тебе рассказать.
– Ты где живешь? Снимаешь комнату или, как и я, живешь на постоялом дворе?
– Нет, что ты, разве тебе ничего не говорили? У меня свой дом в столице, я купил его совсем недавно.
– Мне говорили, что у тебя есть баронство и замок, подаренные королевой, а вот про дом в столице нет. Сколько же ты отдал за него и где взял столько денег? – И граф подозрительно посмотрел на Дарка.
– Я все тебе расскажу, – усаживаясь с отцом в карету, проговорил Дарк и радостно засмеялся.
Пока ехали, они, перебивая друг друга, пытались расспрашивать один другого. Дарк интересовался, как там мать, как баронство, а граф – тем, как жил Дарк все это время.
По приезде Дарк дал команду накормить сопровождавших отца воинов и выставить бочку пива для них и всех, кто был свободен от дежурства. При этом дал указание сержанту, чтобы службу несли как положено: те, кто сегодня занят, получат свою порцию хмельного завтра, когда освободятся от дежурства. Слуги, узнав, что к их хозяину приехал отец, старались угодить и тому и другому, срочно готовили самые лучшие блюда и накрывали на стол.
А отец и сын сидели в кабинете Дарка и разговаривали. Дарк пытался рассказать отцу, как жил все это время, стараясь сильно не нагружать его тем, что с ним происходило. Но граф, имея больший жизненный опыт, стал задавать вопросы так, что Дарку пришлось рассказать почти все. Он не многое смог утаить, и даже когда их позвали за стол, граф все расспрашивал и расспрашивал. Когда Дарк рассказывал про состоявшееся в республике судилище, граф бессильно сжимал кулаки и скрипел зубами. А когда Дарк говорил, за что его наградили, радостно улыбался и кивал головой, одобряя поведение сына. И был окончательно поражен, когда сын рассказал ему о тех деньгах, что лежали на его счету в банке.
– Сколько-сколько?! – переспросил он.
– Ну, где-то пять миллионов, – ответил Дарк.
Марк дир Мушер лишь покачал головой, не в состоянии представить себе такое количество золотых монет: его лен приносил три тысячи годового дохода. При этом отсюда надо было вычесть налоги, всевозможные траты, оплату слугам, так что оставалось порядка тысячи золотых, которые барон бережно копил. Сейчас у него было тридцать пять тысяч золотых, и он считался богатым человеком.
– Да, кстати, отец, я тут подарок тебе и маме отобрал, вот сейчас и вручу.
Дарк встал и вышел. Вернувшись через некоторое время, он вручил отцу искусно выполненный широкий браслет, украшенный драгоценными камнями, и меч в богато разукрашенных ножнах. Граф взял меч в руки и немного вынул его из ножен. Блеснуло лезвие, отливающее голубым цветом, этот цвет говорил о великолепной стали. По лезвию шла какая-то надпись на незнакомом языке.
– Что здесь написано? – спросил граф.
– Понятия не имею, – ответил Дарк улыбаясь.
– Спасибо, сын, – проговорил Марк, невольно смахивая навернувшуюся слезу.
– Посмотри, отец, это я приготовил маме.
Дарк поставил на стол красивый ларец, вырезанный из какого-то зеленого камня, и открыл его. В ларце лежали такой же браслет, как и у Марка, но более изящный, пара сережек с изумрудами и изумрудное колье.
– Как думаешь, ей понравится?
– Даже если бы ты просто передал ей поцелуй и добрые слова, то и тогда она была бы счастлива, а это великолепный подарок от взрослого сына.
Подарки были сумасшедше дорогие.
Спать они отправились поздно, вернее рано, почти под утро: все сидели и никак не могли наговориться.
* * *
Жизнь Беспалого изменилась с того самого момента, когда он столкнулся с Дарком. После разговора с Мастером он несколько дней не мог спокойно спать. Ему все чудилось, что за его жизнью пришли посланные Мастером люди. Вроде бы Мастер и дал ему время на исправление, но Беспалый знал, что такое часто происходило, лишь стоило жертве успокоиться.
Но день шел за днем, и ничего не происходило. Беспалый вместе со своими подельниками трусил купцов, следил за ворами и карманниками, контролировал жриц платной любви. Он старался. Раньше Беспалый мог позволить себе лишний раз выпить бокал вина, послав кого-нибудь вместо себя, но сейчас все делал сам. Никакого снисхождения провинившимся или задерживающим выплаты. Он и раньше не отличался снисходительностью, сейчас же стал еще жестче, ничто не могло его разжалобить. Резко возросли поступления, теперь утаить хоть медный грош стало большой проблемой.
«Мастер должен заметить мое усердие, – думал Беспалый. – Может, он отменит свое распоряжение и, смотришь, оставит все как есть».
Через пару недель после того случая с парнем Беспалого снова вызвал Мастер. Бандит не знал, зачем и почему его вызывают, и от этого его бросало то в жар, то в холод. В ожидании встречи он даже вспомнил молитвы Спасителю и твердил их, пока его не позвали.
Мастер, как всегда, сидел за столом и потягивал вино из бокала.
– Присаживайся, Беспалый. Можешь налить себе вина, лей, лей, не бойся. У меня к тебе серьезный разговор. Ты помнишь еще того парнишку, из-за которого так облажался?
Когда Мастер это произнес, Беспалый поперхнулся вином и закашлялся. «Вот и все, – промелькнула мысль у него в голове, – это приговор».
Мастер приподнялся и похлопал Беспалого рукой по спине.
– Ну, ну, чего спешишь? Никто у тебя вино не заберет, – усмехнулся он. – Ну так что, помнишь парня? – снова спросил он, когда Беспалый прокашлялся.
– Да, Мастер, помню, как забыть. Ошибки надо помнить, чтобы больше никогда их не повторять.
– Хм, молодец, правильные выводы делаешь. Ну что же, тогда слушай. Попросили меня серьезные и достойные люди все про него узнать: кто он, откуда взялся, можно ли к нему подобраться поближе. И если можно, подведи к нему кого-нибудь из своих парней или девушек, надеюсь, такие найдутся.
В ответ Беспалый энергично закивал головой, хотя он таким никогда не занимался и не знал, способен ли кто-нибудь на такое из его окружения. Но кивал, делая уверенный вид, чтобы
