Собственность бывшего (СИ) - Попова Любовь

И я спешу к ней.

Хватаю за локоть мужчину и с криком.

— Она замужем, придурок!

Они открываются друг от друга на секунду, смотрят на меня осоловелыми глазами, и я вижу полное непонимание. А потом присматриваюсь к лицу мужчину и краснею до самых пят.

— То есть ты, чертовка замуж успела выйти? — смеется Никита, вжимая в себя счастливую Алену.

— Да я бы с радостью, но кто ж мне развод-то даст?

— Тут ты права. Не даст, — усмехается он и они возвращаются к тому с чего начали, когда я их прервала.

Теперь чувствую себя полной дурой, но ровно до того момента, пока не начинаю ощущать на себе холодный, прочти пронизывающий, как ветер, взгляд. Мне нужно догадываться, кто это. Это было делом недолгого времени.

И порой в такие моменты я испытываю облегчение. Словно плыла по течению своими силами, совершая правильные движения руками, а Артур всегда подает руку и помогает забраться на лодку. Она скорее всего дырявая, она скорее всего утонет, но как же приятно посидеть, а не плыть, преодолевая себя.

Я разворачиваюсь, ищу Артура глазами, но вместо этого замечаю Шамиля, который жадно целует Кристину, но смотрит на меня.

Становится противно, и я отворачиваюсь на каблуках и тут же оказываюсь в жестких руках Артура.

Дыхание перехватывает, по коже пробегает ветром мороз, покрывая все инеем, а в горле образуется ком.

Взгляд продолжает упираться в светлый фон рубашки, проглядывающей из пиджака. Под ней я почти ощущаю частое биение сердца, а около виска тяжелое дыхание.

Но я не могу заставить его поднять. Знаю, что если сделаю это, то обратного пути не будет. И теперь ему меня даже привязывать не придется.

Особенно, когда я увидела, что Артур не врал и Кристина действительно связана с другим.

— Ты это подстроил? Решил показать мне, что не врал?

— Диана, — его голос как мед, растекающийся по венам. К нему липнешь, хочется языком его слизать. Но я борюсь с собой, как учила Алена. Никита ее, они оба это знают, а Артур никогда не будет моим. Он может только дать себя взаймы, с обязательным возвращением. – Я лишь сказал Кристине, где ее мужчина. Того, что сюда поедете вы, я знать не мог.

Я убираю его руки с себя и отхожу на шаг, так и не подняв взгляд.

— Мне надо домой.

Глава 28. Диана

— Домой? — стреляет он мне в спину. — А где твой дом, Диана?

Как я устала.

Как хочется просто закрыться в своей комнате, которой у меня никогда не было.

Сначала дом в деревне, где было всего одно помещение, потом съемная однушка, потом общежитие, затем квартира Артура, после квартира, где мы жили с Виталием.

Никогда у меня не было места, которое я бы смогла полноценно назвать домом. И он, скотина, знает, на что надавить.Он все про меня знает. Я открытая книга... Верно?

Я хочу уйти, правда, хочу сделать то, чего он ждет. Но в груди растет такая обида, такой коркой покрывает сердце, что я не иду на поводу Артура и остаюсь в клубе. Ведь он наверняка очень хочет, чтобы я назвала домом его квартиру. Ждет этого.

Не спорю, там было хорошо, но это клетка, в которую не хочется возвращаться. И пора это ему доказать.

Я шагаю вперед и резко сворачиваю, тут же теряясь в толпе. Захожу в самый центр танцпола, где подхватываю ритм мелодии и битов, где больше не обращаю внимания на взгляды, где больше не боюсь наступить на ногу кого — то из окружающих.

Он должен оставить меня в покое.

Он должен дать мне дышать.

Он должен понять, что он не знает, чем закончится эта книга.

Виталий, конечно, ему не соперник, секс с ним он даже не считает за измену, скорее, за временное хранение.

Значит, нужен тот, кто будет ему противен.

А я очень хорошо знаю, что Артур ненавидит своего отца — татарина. Он ненавидит эту часть своей натуры и будет сильно разочарован, если я пересплю с таким же.

А взгляд Шамиля все еще на мне. Скользит, обещает. Я чувствую его. Пытаюсь загореться им. Стать такой же как мать. Чтобы и меня Артур возненавидел и оставил в покое. Сделать хоть что-то.

Алена говорит, надо сделать так, чтобы Артур бегал, ревновал. А я считаю, нужно заставить Артура навсегда оставить меня в покое.

— Я рад, что ты осталась, лейла.

Его голос не приводит меня в смятение. Когда я поворачиваюсь и он прижимает меня к себе, не ощущаю желания. Скорее, чувствую себя обязанной улыбнуться и спросить:

— У тебя скоро бой. Ты обычно занимаешься сексом до или после?

Его глаза расширяются, зрачки закрывают и без того темную радужку. А руки, которыми он меня держит, напрягаются. Становятся неприятными клешнями.

— Я могу заниматься сексом даже во время боя, — смеется он, сверкая зубами, и тут же наклоняется. — Хочешь меня продинамить?

— Напротив, хочу, чтобы отвел меня в свою машину и трахнул. Чтобы убедился, что я не девственница.

— Не думай, что это может меня разочаровать, — берет он меня за руку и ведет сквозь толпу. По залу. В сторону черного входа.

В этот момент я достаю телефон, включаю его и, стараясь делать это незаметно, набираю номер Артура, но тут же выключаю звук его голоса, оставляя ему возможность только.... слушать.

Пусть слышит.

Пусть исчезнет.

— Как тебе тачка? — зачем-то спрашивает Шамиль, а я почти не вижу. Джип и джип.

— Вместительная.

— О да, отличный траходром, — открывает он дверцу и дает залезть на заднее сидение спиной, тут же наваливаясь сверху и закрывая двери.

Его густой слишком приторный запах заполняет ноздри, а губы находят шею.

— Ты такая сладкая, лейла. Такая маленькая. Давай проверим, сможешь ли ты принять моего жеребца, — выдыхает он, копаясь в моем платье, задирая его все выше. А я, помня о телефоне, сглатываю тошноту и говорю:

— Да, трахни меня. Сделай это грязно.

Я чувствую давление между ног, которые он раздвинул, его пальцы уже рвут колготки, по ногам ползет холод, а в груди растет дыра.

Я никогда не понимала, как мать может отдаваться разным мужчинам. В том числе за деньги или дозу. Верила, что Артур будет моим первым и единственным.

Но, оказывается, это не сложно, можно просто закрыть глаза и не думать, что сейчас со мной будет делать этот мужчина. Можно просто решить, что у меня нет дома и нет тела.

Оно никогда мне не принадлежало.

Но у меня всегда останется душа.

Треск трусов оставляет последний шанс на спасение самой себя, но я знаю, что его не будет. Своим решением я начну новую жизнь без Артура, без клетки, останется только смыть грязь, которая по ощущениям налипла на все тело, словно цемент.

Но в этот момент нас отвлекает звук удара и резко разбитого стекла.

Часть осколков сыпется мне на лицо, и я кричу от страха.

Шамиль тут же дергается, поднимается и открывает дверцу.

Артур.

Он стоит возле багажника и снова замахивается битой, разбивая окно со стороны Шамиля.

— Ты ебанулся?! — орет Шамиль, вылезая и застегивая ремень. Сразу бычится в сторону Артура, лицо которого покрыто бледной свирепой маской брезгливости. Я его таким никогда не видела. Предвестник ненависти. Жаль, я не успела дойти до последней стадии.

Артур замахивается битой снова, держа Шамиля на расстоянии.

— Ты разбил мне тачку, урод? Ты в курсе сколько она стоит?

— Тронешь ее еще раз, я засуну биту тебе в глотку, — шипит Артур, открывает двери с моей стороны и буквально выдергивает с заднего сидения.

Я падаю на асфальт, но Артур поднимает меня и заставляет повернуть лицо в сторону застывшего в бешенстве Шамиля.

— Ты не помнишь его лицо? Не помнишь, что эта мразь привязала тебя к гинекологическому креслу и хотела проверить, что ты целка?

— Что? — Я даже не сразу понимаю, о чем он. — Тот был врачом. Он был...

— В той своре не было врачей. Были только ублюдки и ты хотела трахнуться с одним из них? Ты готова на эту мерзость, только чтобы избавиться от меня?