Праздник зимы - Майкл Салливан

— Да, но в чрезвычайно вежливой форме, — заметил Нимбус и весело подмигнул Адриану. — А теперь постарайтесь больше не попадать в неприятные истории. Сидите и улыбайтесь. Мне нужно идти.

Нимбус двинулся сквозь толпу, то и дело приветственно помахивая рукой разным людям.

И вновь Адриан почувствовал себя невероятно уязвимым, брошенным на произвол судьбы. Он оглянулся и увидел, что принцесса и Муртас показывают на него и смеются. Потом заметил, что за ним наблюдают двое мужчин, стоявших неподалеку. Сложив руки на груди, они стояли, прислонившись спиной к украшенной красными лентами колонне. Сразу бросалось в глаза то обстоятельство, что только у них на поясе висели мечи. Адриан узнал обоих, так как видел уже не раз. Они всегда держались в тени, в противоположном углу комнаты, это были две его неотступные тени.

Адриан отвернулся и неспешно уселся на свой стул. Поправляя одежду, он постарался вспомнить все, чему учил Нимбус: сидеть прямо, не суетиться, постоянно улыбаться, не начинать разговора самому, не пробовать ничего незнакомого и не смотреть в глаза людям, которые к нему не обращаются. Если придется с кем-то познакомиться, следует кланяться и избегать рукопожатий с мужчинами. Если дама протягивает руку, он должен взять ее и мимолетно поцеловать тыльную сторону ладони. Нимбус посоветовал ему заготовить несколько предлогов, чтобы не участвовать в разговорах. Кроме того, лучше держаться подальше от групп, состоящих более чем из двух человек. Но самое главное, он должен выглядеть спокойным и расслабленным и не привлекать к себе внимания.

В передней части зала менестрели играли на лютнях, но Адриана отделяло от них море людей, перемещавшихся в соответствии с непонятными ему течениями. То и дело раздавался фальшивый, неискренний смех. Гости обменивались язвительными замечаниями. У дам это получалось гораздо лучше, чем у мужчин.

— О, моя дорогая, я просто влюбилась в ваше платье! — раздался женский голос, высокий и мелодичный. — Оно такое простенькое, полагаю, это делает его невероятно удобным. А вот в моем, отделанном столь сложной вышивкой, невозможно сидеть.

— Я уверена, что так и есть, — ответила другая дама. — Но неудобство совсем небольшая жертва, если платье благодаря слишком свободному крою мастерски скрывает недостатки фигуры.

От попыток уследить за финтами, выпадами, защитой и ответными ударами у Адриана разболелась голова. Стоило закрыть глаза, как у него возникало ощущение, будто он слышит, как звенят скрестившиеся клинки. Он с удовлетворением отметил, что принцесса Беатрис, принц Рудольф и сэр Муртас сидят за другим столом. Между тем на противоположной от Адриана стороне стола занял место мужчина в простом монашеском одеянии. Он казался здесь лишним еще в большей степени, чем сам Адриан, и они молча кивнули друг другу. Однако соседние с Адрианом стулья оставались свободными.

В конце зала возвышался массивный трон. Перед ним, поперек помещения, был установлен главный стол, посреди которого сидел Этельред. Справа и слева от него расположились короли и королевы, а в самом конце стола заняли свои места Нимбус и Амилия. Одетая в ослепительно-голубое платье, она сидела тихо, слегка наклонив голову.

Музыка смолкла.

— Милостивые государи и государыни, прошу внимания! — крикнул толстый придворный в ярко-желтом одеянии и стукнул в пол жезлом с бронзовым наконечником. По залу прокатилось эхо удара, разговоры быстро стихли. — Пожалуйста, займите свои места. Провозглашаю начало пира.

Раздался звук отодвигаемых стульев, это дворяне Аврина занимали свои места за столами. Слева от монаха уселся крупный мужчина с седой бородой. Справа от него сидел не кто иной, как сэр Бректон, одетый в светло-синий камзол. Его сходство с Уэсли не вызывало сомнений. Рыцарь встал и с широкой улыбкой поклонился тучной женщине, которая опустилась на стул слева от Адриана, и он с радостью узнал Женевьеву Харгрейв Рошелльскую.

— Прошу меня простить, достопочтенный сэр, — сказала она, устраиваясь удобнее. — Очевидно, они собирались посадить сюда хрупкую юную принцессу, а не герцогиню в возрасте! Я уверена, что вы тоже на это рассчитывали. — Она подмигнула Адриану.

Адриан понял, что все ждут от него ответа, и решил не рисковать:

— Я рассчитывал только на то, что ничего на себя не опрокину, — сказал он с притворным раскаянием. — Ни о чем другом даже думать не смею.

— О, дорогой, значит, это происходит с вами в первый раз… — Она посмотрела на рыцаря, сидевшего на противоположной стороне стола. — Осмелюсь предположить, сэр Бректон, что сегодня вечером у вас будет соперник.

— Что вы имеете в виду, миледи? — спросил он.

— Этот человек наделен не меньшей скромностью, чем вы.

— В таком случае для меня честь находиться с ним за столом, но еще больше радует возможность видеть вас.

— Мне жаль всех присутствующих здесь принцесс, ведь не вызывает сомнений, что мне повезло больше остальных дам, поскольку я оказалась за одним столом с вами. Как прикажете к вам обращаться, сэр? — спросила она у Адриана.

Все еще сидевший Адриан осознал, что совершил ошибку, ему следовало встать, как это сделал сэр Бректон, когда появилась Джинни. Он неловко поднялся на ноги и поклонился.

— Сэр Адриан, миледи, — сказал он, ожидая увидеть протянутую руку.

Но когда герцогиня протянула ему руку, он почувствовал себя глупо, однако запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне ее ладони. Он был уверен, что его угловатость вызовет всеобщий смех, но ничего подобного не произошло.

— А я Женевьева, герцогиня Рошелльская.

— Приятно познакомиться, — поклонился Адриан.

— Вы, конечно, знаете сэра Бректона.

— Лично мы не знакомы.

— Он военачальник Северной имперской армии и фаворит предстоящего турнира.

— Кто считает его фаворитом, миледи? — спросил сэр Элгар, отодвигая стоявший рядом с сэром Бректоном стул и усаживаясь с элегантностью слона. — Я уверен, что в этом году я более чем когда-либо могу рассчитывать на благосклонность Марибора.

— Вы имеете полное право так думать, сэр Элгар, но лично я подозреваю, что ваше бахвальство намного превосходит ваше умение держаться в седле, и это после долгих лет бесконечных упражнений в верховой езде, — ответила герцогиня, заставив монаха рассмеяться.

— Со всем уважением, ваше высочество, — с холодной серьезностью заговорил сэр Бректон, — но сэр Элгар совершенно прав, только Марибор решит, кто станет победителем турнира, а сейчас никто не может сказать наверное, кому он на самом деле благоволит.

— Я не нуждаюсь в вашем одобрении и не намерен служить пьедесталом ваших добродетелей, — раздраженно возразил сэр Элгар. — Вы не монах, а посему прошу избавить нас от ваших благочестивых наставлений.