Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга

— Знаю, — Тир был немногословен.

Один тот факт, что Фейу поселили у Тиров, хотя она не участвовала, говорил о многом. Для северян. Но не для южных провинциальных дур, которые увидят свободного Наследника одного из самых богатых родов Севера.

— Глупость, — я постучала пальцем по газете. — Ты сделал меня мишенью.

Тир лукаво улыбнулся в ответ той самой улыбкой, которую он прибегал для глупых сир, взял один абрикос из чаши, небрежно вытер о рукав, и вгрызся в сочный бок.

— Лучше бы сплел очищающее, — пробормотала я ворчливо. Кто знает, как слуги здесь моют фрукты? — Для всех… на Турнире… в Хали-Баде… ты обозначил свое отношение, — процедила я сквозь зубы. Тир — козел. — Если ты полагаешь, что я буду отбивать тебя у юных сир, защищая твое драгоценное тело от поползновений, ты сильно заблуждаешься…

— А может быть это я обозначил свое отношение, чтобы не отбивать тебя у сиров?

Я смяла газету в комок и бросила в этого скорпикса.

— Ты подставил меня. Снова!

Представляю, какие толпы восторженных провинциальных дур будут таскаться следом за Тиром. О, Великий!

— Помолвки ещё не было, и помолвки длятся долго, — Кантор тщательно расправил смятую газету, откровенно любуясь изображением, — зимами… и потом, помолвка, не обряд в храме — можно расторгнуть….

— И платить виру, — а в том, что Фейу сдерут три шкуры с неубитого — это очевидно.

— Если расторжение будет по желанию невесты, — Тир подмигнул мне, — девушки часто влюбляются… такие непостоянные…, — в меня полетел румяный розовый фрукт.

— Скорпикс, — пробурчала я, куснув персик — сок брызнул в разные стороны, такие сочные растут только на юге.

— Ну скажи, разве плохо получились? — Кантор тщательно разглаживал страничку имперского вестника с карточкой нашей группы.

— Отвратительно. Мне интересно, если это будет сулить прибыль Тирам, меня ты используешь так же расчетливо и хладнокровно, как Маршу?

— Нет, — улыбка Тира была мягкой, линия челки частично скрыла выражение глаз. — Тебя я использую расчетливо…, — захохотал он, прикрывшись руками — косточка от персика полетела прямо в него и он отбил снаряд в сторону, — … но… совершенно не хладнокровно.

— Скорпикс!

— Ты мне должна! — он развел руками. — Здесь лучше, чем у Кораев?

— Должна частично, — поправила я его. — Одна просьба, если ты справишься, но три дня на декаде мне все равно придется провести у них…

— Тем не менее твой дядя согласился.

— Пошел на уступки, чтобы не видеть леди Тир.

— Пусть частично, но ты мне должна, — надавил он. — До отбытия домой, я хочу чтобы весь юг думал, что я занят, — улыбка Кантора была нахальной.

— Ты пожалеешь об этом.

— Должна.

— Очень пожалеешь, — я подняла вверх правую руку — родовое кольцо вспыхнуло тьмой — принимаю игру.

Мгновений десять мы не разговаривали — Кантор, насвистывая, копался в свитках, я — сверяла карты, перейдя на пригороды Хали-бада.

— Найди способ заменить меня на Костаса…, — я поискала нужное слово, — … деликатно.

— Или? — Тир перестал свистеть и поднял голову от свитков.

— Или я сделаю это сама. И вы будете вынуждены сменить основной состав. Найду способ, — слова «и тебе это не понравится» повисли в воздухе.

— Мы проиграем Турнир. Ты сильнее в стихосложении.

— Я — сильнее Костаса. Фей — сильнее той, кто в основном составе. И даже Фейу, — которая проиграла дурацкую дуэль на Арене, и теперь тоже не могла продемонстрировать всё, на что способна. — Мы проиграем в любом случае, участвую я или нет, мы уже проиграли, — и это знали все присутствующие. Северяне выигрывали только один раз, и ещё два раза были близки к победе — лавры безусловных чемпионов всегда доставались ученикам столичных школ. Это была нормальная имперская практика, это то, чего все ждали от Турнира, и мы не та команда, чтобы нарушать такие славные традиции.

— Зачем ты поехала на юг?

— Разве я могла отказаться? — спросила я рассеянно переворачивая карту — здесь не хватало одного из кусков, я помнила — с восточной стороны должна быть узкая объездная дорога через пустыню.

— Блау! Не держи меня за идиота, — прошипел Тир тихо.

Я свернула карту в тугую трубочку — Кантор проследил, как перамент исчезает во внутреннем кармане.

— Я могу помочь.

— Уже помог, — я постучала кончиком пальца по карточке в Имперском Вестнике. — Твоя помощь всегда очень… очень дорого обходится.

— Клан Тиров несет за тебя ответственность, — он обвел кабинет руками. — Отец, как Глава, и я лично, раз ты остановилась у нас.

— Честь Тиров в безопасности, — я похлопала его по плечу. — Просто замени меня на Костаса.

— Блау! Скажи мне правду.

— И? Предположим — сказала, — я забрала у него газету и развернула так, чтобы было хорошо видно. — Что ты будешь делать с этой правдой? Враги, — я ткнула пальцем в лица хаджевцев, — враги, — за окошко, где уже разворачивали купол над Ареной на завтра, — враги, — палец припечатал Тира в грудь.

Он поймал меня за руку и погладил запястье.

— Тиры и Блау коалиция.

— Временная, — я фыркнула, — пока это выгодно обеим сторонам. Я знаю, ты знаешь, Главы знают. Если спрошу тебя, зачем ты поехал на юг, ты ответишь? Какие нерешенные дела у клана на юге, что здесь нужно присутствие Наследника? Я видела записи с Турнира — ты мог проиграть. В самом последнем бою — ты мог проиграть, и ты колебался, и тогда нет мантии — нет основного состава. Но ты выиграл.

— Блау, я не мог проиграть.

— Мог, — припечатала я устало. — Ты младше на зиму. Держался достойно, урона чести не было бы. Но вам нужен был повод, чтобы прибыть на юг.

— Ты не понимаешь.

Я выбрала в чаше пару абрикосов, вытерла о рукав, и укусила. Тир — не скажет. Участие Наследника в Турнире — это официальный повод Главе присутствовать тут, они могут протащить порталом треть клана и никто не скажет и слова.

Хотела бы я знать, связано ли дела Тиров с тем, что сюда сослали Второго Феникса?

Ещё один абрикос полетел точно в тировскую голову, но он перехватил снаряд на подлете и протерев о рукав, смачно укусил.

— М-м-м…

— Сир, — короткий двойной стук в дверь — линии полыхнули дважды, и на пороге, низко склонившись появился один из слуг — нашивки тиров сверкнули на рукаве старым золотом, когда он приложил кулак к груди. — Вассалы рода Корай, от лица сира Джихангира Корая просят аудиенции.

Мы переглянулись — Кантор вздернул бровь — я отрицательно качнула головой. Встречу сама — помощь не нужна.

— Проводи в официальный кабинет около библиотеки.

— Встреча по стандартному протоколу или по особому…

— Стандартный, — перебила я слугу, застегивая форму под горло на все пуговицы и поправляя манжеты. Малую печать — поверх, поправить кольца. — Мы должны управиться быстро.

— Блау, — бросил Тир в спину. — Поместье — территория Севера. Официально, отец оформил прошение на декаде.

— Думаешь, меня прямо отсюда умыкнут в гарем? — я фыркнула насмешливо. Кораи никогда — ни до, ни после не действовали так прямо.

Кабинет был зеркальным отражением дядиного у нас в поместье — не удивлюсь, если они с Главой Тиров заказывали мебель в одной и той же столичной мастерской.

Смуглый, тщательно зачесанный по последней южной моде, со словно присыпанными солью волосами, сир занимал одно из кресел. За его спиной, держа папку со свитками и бумагами, стоял молодой помощник в традиционном южном наряде — длинный светлый кафтан, темные шаровары, и тюрбан, повязанный вокруг головы особым узлом.

К напиткам и фруктам они не притронулись — поднос с двумя пустыми чашками стоял на небольшой столе.

— Леди Блау, — седовласый склонился над моей рукой, чуть коснувшись кончиков пальцев, и поднес ко лбу — я позволила силе вспыхнуть — перстень полыхнул темным пламенем Блау.

Обошла стол, устроилась в кресле Главы, расправила юбки, и только после этого поприветствовала.