Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Театр » Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков

Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков

Читать онлайн Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 99
Перейти на страницу:

Уже первое действие «разогрело» публику. На сцене лучшие актеры театра. Дядюшка Илья играет Манойла, бывший режиссер нушичевской студенческой труппы Тоша Йованович — министра, Милорад Гаврилович — Светислава… С первых же реплик Дядюшки Ильи в зале вспыхивает смех. Актеры играют с удовольствием. Герои знакомы им до тонкости. Актеры удивляются Нушичу. Как этот мальчик быстро ухватил секрет сценичности? В каждой реплике даже при чтении уже был виден жест.

А сам автор… «В сущности, я не видел представления, так как все время смотрел на публику, чувствуя себя как на скамье подсудимых». На это сравнение он имеет полное право.

После каждого действия Нушича вызывали, успех был большой. Театр бывал полон на всех представлениях. Но критика была недовольна. Говорили, что автор ухватился сразу за много тем, что комедия растянута, что юмор «тяжелый, банальный и тривиальный». И критики во многом были правы. Однако критика, зорко углядевшая разочарование Нушича в политической игре, которая для большинства рецензентов была делом жизни, не пожелала заметить реакции зрителей.

Нушич становится любимцем публики и мишенью для критики. В зрелом возрасте он скажет: «Разве мальчишки станут трясти дерево или бросать в него камни, если на этом дереве нет плодов?»

* * *

Ободренный приемом «Протекции», Нушич старается не думать о судьбе «Народного депутата» и спешно заканчивает «Подозрительную личность». «Воспитательный» подтекст тирад Милана I пропал даром. Комедия получилась преядовитейшая. И к тому же в ней встречалось роковое слово «династия», звучавшее недостаточно почтительно и лояльно.

Милорада Шапчанина, «лояльность к династии для которого была своеобразной религиозной догмой», комедия перепугала до чрезвычайности. Через несколько десятков лет Нушич писал:

«Когда я ему отдавал рукопись, он принял ее с доверием, так как в репертуаре театра уже была одна моя пьеса. Он обещал мне быстро ее просмотреть, и в самом деле — не прошло и нескольких дней, как я получил приглашение к господину директору.

Читателю не могут быть известны чувства молодого писателя, когда он отправляется в путь, дабы услышать судьбу своей вещи. Наверное, что-то вроде этого чувствует молодая девушка перед смотринами, где впервые увидится с тем, кто просит ее руки. Разумеется, я говорю о прошлом, когда этим смотринам не предшествовали многочисленные свидания и обширная переписка. Какое-то неопределенное, неясное возбуждение возносило меня на многочисленные ступени лестницы Народного театра, которая вела к кабинету директора, в свое время находившемуся под крышей, за нынешним третьим ярусом. Перескакивая через три ступеньки, я уже видел, как делят роли, видел уже репетиции, много репетиций, генеральную репетицию; видел публику в ложах и партере и с трепетом ожидал, когда подадут знак и поднимется занавес. Все это я пережил, одолевая сто двадцать семь ступенек, сколько их и в самом деле было снизу и до дверей кабинета директора. Это точное число ступеней было установлено совместными усилиями молодых и потерявших надежду писателей.

Шапчанин встретил меня с той любезностью и предупредительностью, которыми всегда отличался, и все же я чувствовал себя перед ним, как обвиняемый, которому председатель суда сообщает приговор.

— Прочитал вашу пьесу и могу вам сказать — нравится! — сказал Шапчанин. — Грубовато местами, кое-что надо смягчить, но в основном — это хорошая вещь и мне нравится. Мне кажется, она имела бы успех и на сцене.

От такого предисловия по лицу моему разлилось выражение удовольствия, и снова перед глазами прошли репетиции, многочисленные репетиции, генеральная репетиция, публика, и зазвенел в ушах звоночек, которым подают знак к поднятию занавеса.

— Но, — продолжал Шапчанин, засовывая руку в ящик стола и доставая оттуда рукопись, — но я вам, молодой человек, советую — возьмите эту рукопись и сожгите ее в печке.

Шапчанин еще только сказал слово „но“, а меня уже как холодной водой окатило — я почувствовал, что за этим „но“ надвигается нечто неприятное, отвратительное, грубое, жестокое. И Шапчанин закатил многословную речь, имевшую характер отеческого совета. Он говорил о том, что династия — святыня, которой нельзя касаться; объяснял необходимость лояльности по отношению к державе, которая создана по инициативе и усилиями династии; говорил затем о моей молодости и будущности, основы которой надо закладывать другим пониманием обстоятельств. Наконец он кончил говорить, повторив:

— И я вам, молодой человек, советую эту пьесу сжечь!

Если, поднимаясь, я перескакивал через три ступеньки, то теперь уже я перескакивал через пять, и за секунду спустился с третьего яруса в партер… с рукописью за пазухой.

Разумеется, я не послушал совета Шапчанина. Тяжко свое родное дитя предавать огню и смотреть, как пламя пожирает страницы, исписанные юношеской волей и благородной амбицией. Положил я рукопись в ящик стола, на дно, под другие бумаги, и достал чистый лист, чтобы начать писать новую вещь».

Возможно, пора уже рассказать о комедии, которая повергла в ужас директора театра и заслуживала, по его мнению, аутодафе.

Но предварим наш рассказ одним ценным признанием Нушича.

«Пьеса „Подозрительная личность“, написанная более сорока лет тому назад, несет на себе отчетливый отпечаток влияний, которые преобладали в те годы и под которыми в нашей литературе совершался процесс перехода от романтизма к реализму… Милован Глишич, самый непосредственный ученик Гоголя и самый характерный представитель реалистического направления, был вместе с тем и самым популярным писателем, а „Ревизор“ Гоголя — самым любимым чтением молодежи. Освободиться от такого сильного влияния было трудно, а тем более комедиографу, ибо тогдашнее наше общество, особенно бюрократия, было так похоже на то, которое изображено в „Ревизоре“, что Гоголя вполне можно было считать нашим отечественным писателем. Под большим влиянием Гоголя написаны все мои пьесы 80-х годов, „Народный депутат“, „Протекция“ и, в первую очередь, „Подозрительная личность“, которая так во многом похожа на „Ревизора“. В моей рукописи стояло не „комедия в двух действиях“, как позже значилось в афишах, а „гоголиада в двух действиях“.

Спешу констатировать этот факт, пока критика не выдала его за свое открытие».

И в самом деле, даже в замысле комедии лежит идея «инкогнито проклятого». В гостинице городка остановился молодой человек, а сказываться, кто он есть, не хочет.

Уездный начальник Еротие Пантич перехватывает письмо, которое присылают его дочери, и говорит при этом: «Есть люди, которые любят чужих цыплят, есть такие, что любят чужих жен, а я люблю чужие письма. Оно в моих руках: смотреть и не знать, что в нем написано? Нет, этого нельзя вынести!» Ну, чем не почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин?

Из письма явствует, что у дочери роман с неким помощником аптекаря Джокой, а Еротие прочит ее за своего помощника Вичу, великого пройдоху, который наловчился вымогать деньги у почтенных горожан, сажая их в кутузку по ложному обвинению «в оскорблении династии».

А тут как раз приходит шифрованная депеша из министерства внутренних дел. Странная депеша. Господин Вича расшифровывает ее и приносит начальнику.

«Еротие (читает вслух)… „Голубая рыба, откормленная династия…“ С нами крестная сила! Что же это, господин Вича, а? (Читает дальше.) „Паровоз, округ, пук, пук, пук…“ (Бросает взгляд на Вичу и продолжает.) „…заря, приклад, владыка, фонарь, бедро свояченицы…“»

Оказалось, не тем шифром расшифровывали. На самом деле надо читать: «Чрезвычайно секретно. Согласно имеющимся сведениям… в указанном уезде в настоящее время находится известная подозрительная личность, которая имеет при себе революционные и антидинастические письма…» В общем, приказано подозрительную личность задержать и доставить.

Какие прекрасные перспективы открываются перед администраторами! Можно переарестовать половину уезда, можно чин вне очереди получить. У Еротие расправа короткая: «двадцать пять горячих в закрытом помещении и без свидетелей!»

А тут кстати местный сыщик докладывает, что в гостинице остановился подозрительный молодой человек. Составляется план «окружения» гостиницы, привлекаются все чиновники, личности одна другой колоритнее. Да только дело это непростое, а вдруг он слесарь-механик или бывший русский офицер и при нем бомба? Все отчаянно трусят, и больше всех начальник Еротие.

Взяли «подозрительную личность». И сделала это горничная в гостинице, остальные попрятались. Начальник уже и депешу о «победе» послал.

Стали допрашивать. Молодой человек говорит, что он аптекарский помощник Джока. Бумаги у него изъяли. На одной — стишки.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 99
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит