Трудное счастье - Лавирль Спенсер

— Грей Бодри. У южан такие романтичные имена, правда?

— Грей Ричард Бодри. Я звал его «Рич», такая игра слов, потому что он на самом деле очень богат. Грей он по матери, а ее семья занималась нефтяным бизнесом. Ты бы видела их дом. Бассейн, отдельные коттеджи для гостей… всякие технические сооружения.

Богач — (англ.).

— А ты бы хотел когда-нибудь стать богатым?

— Не знаю. Не плохо бы. А ты?

— По-моему, лучше быть счастливой.

— Ну конечно! Если человек несчастен, то и большие деньги не помогут.

Потом они говорили о том, насколько богаты и счастливы их родители. Кент был уверен, что его мать счастлива, только когда добивается всего своими силами, и что теперь их новый дом — ее главное достижение и предмет гордости. Челси ответила, что ее родители так же относятся ко всему, и раз она всегда получала, что хотела, то и они, должно быть, зарабатывают достаточно. И она никогда не сомневалась, что они счастливы вместе. Кент считал странным, что его мать, будучи одинокой, тем не менее, абсолютно счастлива. Да, забавно, что люди такие разные, сказала Челси, потому что ее папа и мама не смогли бы быть счастливы друг без друга.

Кент резко переменил тему разговора.

— А как Пицца получил свою кличку?

— Он тебе не рассказывал?

— Нет, сам он все еще стесняется признаться.

— Это известная история. В последний день занятий два года назад он позвонил в кафе «Домино» и от имени моего отца заказал семь больших порций пиццы, которые и доставили к нам домой.

— И твой отец за них заплатил?

— А что еще ему оставалось делать?

— Да уж, в это трудно поверить. — Оба рассмеялись. — Надо быть очень уравновешенным человеком, чтобы вынести такое. Он даже и не пытался выяснить, кто проделал с ним такую шутку?

— Да он сразу догадался. Роланда до этого поймали, когда он разъезжал по пешеходным дорожкам, и арестовали. Папа был уверен, что это его проделки. Так что в прошлом году, как только у нас в столовой подавали пиц-Цу, отец подходил к его столу, — ну, знаешь, как он это делает, — становился у него за спиной и спрашивал: «Как тебе сегодня пицца, Роланд?» А потом произошла очень странная вещь — Роланд вдруг проникся таким уважением к моему отцу, что этим летом даже работал для школы — подстригал лужайки, занимался ремонтом. Папа помог ему получить эту работу.

Они немного помолчали, а потом Кент спросил:

— Можно, я скажу тебе кое-что?

— Что?

— Я завидую тебе, что у тебя такой отец. Наверное, у меня была кислая физиономия, когда ты спросила о моем отце, но потом я видел, как мистер Гард… то есть твой папа, подходит к тебе в столовой, говорит «привет», и ты забегаешь к нему в кабинет, и вообще, видно, что он любит детей. Я думаю, он в порядке.

— Спасибо, — польщенная, ответила Челси, — я тоже так считаю.

Они дошли до угла, и она сказала:

— А вот и наша улица. Мой дом — четвертый слева.

Кент и Челси замедлили шаг. Аренс держал руки в задних карманах джинсов, так что иногда его локоть касался локтя Челси. Они медленно шли к дому, почти невидимые в синей тени от деревьев.

Уже почти у подъездной дорожки Кент спросил:

— Скажи, ты с кем-нибудь встречаешься?

— Нет.

Он искоса взглянул на нее, потом отвел взгляд и произнес:

— Это хорошо.

— А ты? Какая-нибудь девушка в Техасе, которой ты пишешь письма?

— Нет. Никого.

— Это хорошо, — теперь сказала Челси, чувствуя, как ей повезло.

Они пошли по дорожке. Закрытые двери гаража не позволяли пройти в дом таким путем, поэтому она направилась к главному входу, где остановилась на нижней ступеньке бетонного крыльца. Повернувшись, посмотрела на Кента.

— Спасибо, что проводил меня. Жаль, что тебе придется теперь долго возвращаться домой.

— Ничего. — Он стоял, сунув руки в карманы ветровки и поставив одну ногу на ступеньку позади Челси, неосознанно пытаясь задержать ее. — Жаль, что у меня нет машины, чтобы подвозить тебя. Мама собирается ее мне купить, но все никак не найдет времени.

— Ладно, мне понравилась эта прогулка. — Она взглянула на небо и зябко повела плечами. — Прекрасная ночь, правда?

Он тоже поднял глаза.

— Да, конечно.

Их взгляды встретились. Кент убрал ногу со ступеньки.

— Ну, ладно. — Челси покачала головой, как бы говоря мне надо идти.

Они все еще медлили, обоих удерживала мысль о прощальном поцелуе. Волшебная ночь словно околдовала их, заполнила каждую минуту предвкушением того, что вечно потом хранится в девичьих дневниках.

Кент слегка наклонился к Челси, как будто спрашивая и оставляя выбор за ней. Она ожидала, не отворачиваясь. Тогда он наклонился ближе и поцеловал ее, не вынимая рук из карманов и все еще не веря себе. Поцелуй вышел невинным, детским, таким же он был и с ее стороны.

Когда Кент выпрямился, они улыбнулись друг другу, и он тихо сказал:

— До свидания.

— Да… до свидания.

Он пятился несколько шагов перед тем, как отвернуться.

Глава 7

По субботам Том редко оставался дома с утра. Двери школы были открыты для всех видов общественных мероприятий, и он считал своим долгом находиться при этом на рабочем месте. Люди всех возрастов приходили сюда: пожилые пары — чтобы позавтракать блинчиками в столовой, молодежь — чтобы поплавать в бассейне или поучиться танцевать в спортзале, а в классных комнатах собирались различные общества — от садоводов-любителей до взрослых детей из семей алкоголиков.

Суббота после футбольного матча не была исключением. Том собрался уходить уже в 8.30 утра.

— Чем ты сегодня займешься? — спросил он Клэр, споласкивая свою кофейную чашку. После той ужасной ночи они оба относились друг к другу особенно чутко и нежно, рассматривая свои чувства как нечто очень хрупкое и бесценное.

— Пройдусь по магазинам за продуктами, потом уборка, потом буду готовиться к урокам. Когда вернешься, посмотришь, что там с-распылителем на кране, а то он не работает.

— Конечно. — Проходя мимо, он поцеловал жену. — Пока.

Она задержала его, целуя крепче, и, улыбаясь, они неохотно разомкнули объятия.

— До встречи, — прошептала Клэр.

— Как только я вернусь.

Теперь их улыбка скрывала нечто большее, была обещающей и сексуальной.

Том провел утро в своем кабинете, наслаждаясь тишиной и изучая школьный бюджет, пытаясь выкроить средства для курса русского языка, который собирались преподавать по кабельному телевидению, транслирующему свои передачи в пяти районах Миннесоты.

Незадолго до обеда к нему зашел Робби в пропотевшей футболке и грязных кроссовках.

— Привет, па.

— Привет, — бросая карандаш и откидываясь назад в кресле, ответил Том. — Качался?