Дареному мужу в зубы не смотрят - Маргарита Южина

Когда она приехала, мама отдыхала в гостиной, обложившись журналами.

– Мам, ты приглашала на завтрак? Я при– ехала, – обрадовала дочь.

Эмма Витольдовна не очень удивилась.

– Маришенька, чтоб ты знала, это называется ужином. Пойдем, разогрею тебе мясо. У нас после вчерашнего столько всего осталось. Никто ничего не съел.

Она уже порхала по кухне и накрывала на стол.

– Ты такая худенькая, тебе непременно нужно пожить у меня хотя бы недельку. Ну что ж такое, вон как кости торчат!

– Мама, это, чтоб ты знала, называется руки.

– У нормальных людей руки. А у тебя одни кости! Ешь!

Маринка наскоро перекусила, а потом открыла холодильник.

– Ма, а у тебя никаких мясных отходов нет?

– Тебе зачем? У меня хорошее, нормальное мясо. Я вчера приготовила в духовке, а сегодня его Жанна разогревала Артемию, и оно сгорело. Но оно ничего.

– Нет уж, если его даже Артемий не съел, значит… Пора его отнести собакам.

– Думаешь? – растерянно произнесла Эмма Витольдовна. – Я, конечно, не возражаю, но, если у псов будет заворот кишок, мы навеки с Корнеевым рассоримся, ты этот момент учти.

Ей даже не надо было ничего говорить, она видела Маринку насквозь.

– Мама! – вспыхнула Маринка. – Мне вовсе не хочется с этим Корнеевым ссориться или мириться. Мне позарез нужны его собаки! Вот ты только послушай – ко мне въедут его псы, и тогда Артемию ничего не останется, как убраться восвояси. Он же не переваривает собак.

– Изумительная идея! Только объясни мне, как ты сама войдешь к себе в дом, который будут охранять чужие собаки? Нужно приводить собак с их хозяином.

– Я… я хочу у него проконсультироваться – будут ли собаки меня слушаться. Он вообще-то говорил, что они у него умные. К тому же я хочу с ними познакомиться. Вот сейчас… Видишь? Они на улице бегают. Я к забору подойду и отдам им мясо.

– Хорошо, детка, только надень старый пуховик на всякий случай.

Марина не стала упрямиться. Она сменила свою коротенькую дубленочку на старый пуховик матери, взяла пакетик с собачьими угощениями и вышла во двор. По своему участку она шла бодрым шагом. Но едва приблизилась к забору, как вся ее решимость исчезла.

– Ничего, сначала я через забор с ними контакт налажу, – пробормотала Марина и позвала мармеладным голоском: – Собачки! Собачки! Идите сюда! А что я вам принесла! Ай, какая вкуснятина!

Собаки быстро подбежали к забору и сразу завиляли хвостами.

– А что, мы лаять не будем? Не бу-удем мы лаять… конечно, тетя принесла мяска…

Маринка дала по кусочку мяса одной и второй собаке, но ни одна, ни другая к нему не притронулись. Они все так же смотрели на Маринку счастливыми глазами, виляли ей хвостами и по-своему, по-собачьи улыбались.

– А, вам нельзя так? Далеко? Ну давайте я к вам перелезу…

Маринка, ободренная дружескими собачьими взглядами, вошла в старенькую калитку, стала доставать мясо из пакета и даже осмелилась протянуть руку. Собаки легли и угрожающе зарычали.

– Вы чего? – испугалась она. – Это же я! Вы чего ругаетесь? Я же вам…

Собаки смотрели на нее не злобно, но и без прежнего восторга – она уже находилась на охраняемой территории.

– Вы сдурели? – уже чуть не плакала Маринка и, заметив, как поднялась шерсть на загривках, крикнула: – Ма-а-ама-а-а!!!

– Кардинал! Ко мне! Атос! – снова раздался спасительный окрик, и собаки мгновенно успокоились.

Маринка уже вытирала слезы от обиды, когда к ней подошел Корнеев.

– А-а, соседка! Упорно пытаетесь проникнуть через калитку? А чем же вас ворота не устраивают? Э, да вы плачете? Марина, ты чего?

– Мне радоваться, что ли? Я им мяса принесла, а они… дикари какие-то! – всхлипывала Маринка, усевшись в сугроб. – Мы же рядом… могли бы уже и привыкнуть…

– Они научены охранять дом, – объяснил Корнеев. – И потом… я же вас не познакомил. Давайте-ка… Атос! Иди сюда. Кардинал, давай, беги скорее.

Собаки чудесным образом превратились в милых, пушистых существ, прижали от удовольствия уши и подбежали к хозяину.

– Погладь их, – предложил Корнеев, снова незаметно переходя на теплое, дружеское «ты». – Не бойся. Атос, иди сюда. Марин, давай мне свою руку.

Он взял ее руку в свою и стал гладить пса. Тот стал крутить хвостом и тыкать Маринку большой мордой. Тут же степенно подошел и другой пес. Но едва Корнеев почесал ему шею, как вся степенность куда-то делась, пес перевернулась кверху пузом и замер.

– Надо же, – улыбалась Маринка. – А сначала таким строгим казался.

– Это он больше представляется, – ласково улыбнулся хозяин. – Имечко обязывает.

Маринка уже сама гладила собак, а Корнеев все не выпускал ее руки из своей.

– Да ты замерзла совсем! – вдруг воскликнул он. – Пойдем ко мне чай пить, не все же мне у вас гостить.

– Ну почему же, – смущенно произнесла она. – Я уже тоже… гостила.

– Пойдем, пойдем. – Он помог ей подняться. – Сегодня зажжем камин! Будем сидеть у камина, пить чай и болтать.

– Вообще-то я к вам по делу.

– К нам – это ко мне и к собакам?

– Ну да, к вам всем.

– Это хорошо, а то я уж думал, мы опять на «вы», – усмехнулся Корнеев, решительно взял Маринку за руку и повел в дом. Собаки двинулись следом.

Сначала они затапливали камин. Маринка, как могла, помогала, то есть тыкала щепочкой в слабый огонек. Но очень скоро камин разгорелся, и хозяин принес на маленький столик чайник, бутылку ликера и печенье.

– Вот все, что есть, – развел он руками. – Угощайся. И рассказывай, – что у тебя за дела появились к моим собакам?

Маринка взяла кружку в руки. Она не могла смотреть Корнееву в глаза – так они лучились…

– Понимаете…

– Мы на «ты».

– Ну да… Понимаешь, мне надо ваших… твоих собак пригласить к себе в гости.

– Ого! – вздернул брови Корнеев. – А чем они заслужили подобную милость?

– Они пока не заслужили, и никакая это не милость. Мне просто нужно, чтобы собаки немного помогли. Пусть у меня поживут, и все. Придет мой муж вещи забирать – а тут собаки. А он их боится и не любит. Подумает, что они здесь живут, и больше не вернется.

– А без собак, значит, никак не уходит?

– Нет, – печально вздохнула Маринка.

Корнеев задумался.

– Не получится? – жалобно спросила она.

Она наконец сообразила, какая ересь пришла ей в голову. Как можно чужих собак оставить с чужим человеком, да еще в незнакомой квартире? А если они на Артемия кинутся? Маринка с ними не справится.

– Да, я понимаю, – проговорила она. – Идея была глупая. Но… я…

– Ну почему же, – протянул Корнеев и хитро взглянул на Маринку. – Идея может сработать, если с собаками будет их хозяин. Ты не возражаешь?

– Я? Нет.

Господи, сколько же ликера он бухнул ей в чай? Голова-то как кружится! И его глаза… они так близко, а в глазах скачут язычки пламени от камина… И этот полумрак… Он коснулся губами ее волос, стал нежно-нежно покрывать поцелуями лоб, щеки… А Марина все ждала, когда же он поцелует ее в губы. Господи! Как давно она не целовалась! Нет! Так ее не целовал никто и никогда.