Истории той стороны — Скрытый Мир (сборник) (ЛП) - Грин Саймон

Лилит рассмеялась. — С чего ты взял, что это бремя? Ну же, Иисус, как насчёт этого..? Ты выглядишь так, будто тебе не помешали бы нежность и забота. Посмотри, что ты упускаешь! Как ты можешь по-настоящему понять людей, если не будешь делать то же, что и они?

Но он уже снова качал головой. — Нет, — сказал Иисус. — Я уже давно принял решение. Я не могу позволить себе отвлекаться на мирские удовольствия. У меня есть миссия. Дом и очаг, женщины и дети — не для меня. Я должен следовать своему высшему призванию. Ведь от этого зависит очень многое.

— Ох… да? — сказала Лилит. — А как насчёт тебя и Марии Магдалины?

Он улыбнулся. — Мы просто хорошие друзья.

Лилит рассмеялась. — Твоим словам я верю.

Она посмотрела на меня и довольно мило пожала плечами. — Прости, Сатана, я сделала всё, что могла, но некоторым людям просто невозможно помочь.

Я кивнул и отправил её восвояси. Её запах ещё долго витал вокруг. Некоторое время мы с Иисусом сидели вдвоём, думая каждый о своём.

— Пойдём, — сказал я наконец. — Твои сорок дней и ночей истекли. Пора возвращаться. Я немного прогуляюсь с тобой. Просто чтобы составить тебе компанию.

— Спасибо, — сказал он. Пойдём.

Итак, мы встали и направились обратно к цивилизации, или к тому, что считалось таковой в те дни.

— Прости, что мне пришлось подвергнуть тебя искушению, — сказал я. — Но такова моя работа.

— Всё в порядке, — ответил Иисус. — Я прощаю тебя. Это то, что я делаю.

Я посмотрел на него. — Ты знаешь, что один из ваших собирается предать вас?

— Да, — ответил Иисус. — Я всегда знал.

— Они будут обвинять меня, но это будет только его вина. Хочешь знать, кто это будет?

— Нет, — сказал он. — Я всегда знал. Я очень стараюсь не относиться к нему иначе, чем к остальным. По-своему, он хочет как лучше. И я продолжаю надеяться… что смогу найти способ достучаться до него. И, возможно… спасти нас обоих. Они хорошие люди, ученики. Лучшие друзья, которые у меня когда-либо были.

— Ты знаешь, чем закончится эта история, — грубовато сказал я. — Ты не можешь изменить это. Или сможешь?

— Возможно, — сказал он. — Я могу поддаться искушению… но не стану. Это слишком важно.

— Ты должен знать, что они собираются с тобой сделать! — сказал я. — Они прибьют тебя к треклятому кресту! Как преступника! Как зверя!

— Да. Я знаю.

— Это неправильно, — сказал я. Я был так зол, меня так трясло, что я с трудом выговаривал слова. — Это неправильно! Только не ты… Только скажи слово, Иисус, и я клянусь, что приду и спасу тебя! Я сниму тебя с креста и убью любого, кто попытается встать у нас на пути! Я готов восстать из Ада, чтобы спасти тебя!

— Ты ведь действительно готов это сделать? — сказал Иисус. — Но ты не станешь. Я должен это сделать, брат.

— Но почему? — это так ужасно.

— Чтобы искупить грехи людей, — сказал Иисус. — Потому что… Я верю в них.

Некоторое время мы шли молча.

— Давай, Иисус, — сказал я. — Такими темпами мы никогда туда не доберёмся.

И вот мы бежим по пустыне бок о бок, два сына очень требовательного Отца, которые могли бы вместе противостоять целому миру, если бы всё повернулось по-другому.

— Давай, Сатана, — сказал Иисус, ухмыляясь. — Приложи немного усилий. Воспылай.

Я рассмеялся. Типичный Иисус. Последнее слово всегда остаётся за ним.

…

Итак, основная идея этой книги возникла у меня много лет назад. Иисус постится в пустыне сорок дней и ночей, искушаемый Дьяволом; повествование в стиле Odd Couple — “Странной Парочки”. Некоторые идеи просто поселяются в вашей голове и не оставляют вас в покое.

Но я не видел никого, кто бы это купил. А потом появился Кристофер Голден, который хотел, чтобы истории писались от лица Плохого Парня. Я закричал “ДА!”, ударил кулаком по воздуху и написал всё это меньше чем за два часа. Я считаю, что материал получился достойным оригинала. Всё дело в том, как вы на это смотрите.

Перевод — RP55 RP55

Пища богов

Мы то, что мы едим. Нет, минутку. Не совсем так.

Я просыпаюсь и не знаю, где я. Красная комната, повсюду тени, одна-единственная красная лампочка под потолком. Это она окрашивает все вокруг в кровавые тона. Я сижу на полу, прижавшись спиной к стене, и совершенно не помню, как здесь очутился. Передо мной, как подношение или подарок, на белой тарелке из китайского фарфора стоит отрезанная человеческая голова.

Ее лицо мне знакомо, но, как я ни стараюсь, не могу вспомнить имя.

В голове все плывет. Что-то не так. Что-то случилось, что-то очень важное, и я не могу это вспомнить. Отрезанная голова смотрит на меня с таким укором, словно я сам во всем виноват. Я не могу отвести от нее взгляд, хотя рассматривать здесь и нечего. Голые стены, голый деревянный пол, единственная закрытая дверь слева от меня. И кровавая лампа медленно покачивается на шнуре под потолком. Я не хочу здесь быть. Мне не нравится это место. Как же я здесь очутился?

Меня зовут Джеймс Эддоу. Репортер. Мой конек — журналистские расследования для одной из ежедневных газет. Я подогреваю аппетит публики, сообщая ей то, чего знать не следует. Я отправился на поиски темы для статьи и нашел ее. Да, я помню. Ходили слухи о человеке, который ел только самые изысканные блюда, приготовленные лучшими мастерами. Человеке, который никогда не опустился бы до того, чтобы есть пищу обычных людей. Эпикур. Он держался в тени, избегал любой огласки, но все, кто о нем всё же слышал, сходились в одном: если вам посчастливилось его найти и убедить, что вы чего-то стоите, он угостит вас лучшим ужином в вашей жизни. Едой, ради которой можно и жизнь отдать.

Мне давно не везло на действительно стоящие темы. И мой редактор уже начал терять терпение. Нужно было нечто новое, нечто свежее и чертовски привлекательное. Так что я отправился на поиски Эпикура.

Отправился на прогулку по ночному городу, тут и там покупая выпивку знакомым в барах, клубах и закрытых заведениях для своих, болтал с приятелями, рассказывал о своем интересе, раздавал десятки и наконец нашел себе проводника. Мистер Фетч. Без таких, как он, не обходится ни один город. Без сводников, с радостью объединяющих людей по интересам за вполне вменяемую цену. Он мог наложить лапу на что угодно — или же знал, как выйти на того, кто может. И, конечно же, он знал Эпикура, хоть и странно на меня посмотрел, когда я сказал, что хочу с ним встретиться. Ему даже хватило наглости задрать нос и посоветовать мне бежать домой, к маме. Он говорил, что я не знаю, во что лезу. Но деньги умеют говорить громко и убедительно, так что мистер Фетч забыл угрызения совести — как говорится, только ради меня.

Почему я не могу пошевелиться? Я не чувствую себя ни пьяным, ни парализованным. Но я сижу, рассматриваю свои руки, лежащие на коленях, а отрезанная голова грустно наблюдает за мной с пола. Мне знакомо это лицо. Очень знакомо. Почему я не испытываю ни шока, ни ужаса? Почему не могу отвести взгляд? Мне знакомо это лицо. Имя вертится на кончике языка.

Мистер Фетч отвел меня в маленький ресторан для снобов. Никто не смотрел на нас, когда мы шагали по залу. Официанты таращились в пустоту, а клиенты были слишком сосредоточены на своих тарелках. Дверь в конце зала привела нас в маленькую и совершенно обычную кухню, где за единственным пустым столом сидел Эпикур. Ничем особенным он не отличался. Среднее телосложение, совершенно невыразительное лицо. Лихорадочно блестящие глаза. Вот только казалось, что его присутствие заполняет всю кухню. Он улыбнулся мне и жестом пригласил сесть напротив. Мистер Фетч с трудом дождался своих денег и пулей вылетел наружу, даже не взглянув на Эпикура.

Великий человек смерил меня взглядом и моментально опознал во мне журналиста. Я только кивнул. Он был не из тех, кому можно лгать. Эпикур коротко рассмеялся и начал говорить еще до того, как я смог включить диктофон. Словно ждал того, кому можно поведать свою историю. Кого-то, кто сможет оценить ее по достоинству.