Давай изменим нашу жизнь - Елена Майколсон

— Я не могу сказать, — покачал головой Поттер.

— Гарри, я твой директор и отвечаю за тебя. Я обязан знать, где ты был. Тем более что летом в твоей семье произошло такое несчастье, — на мгновение глаза Дамблдора полыхнули злостью, но он тут, же взял себя в руки.

— Простите, профессор, но мне не позволено открывать эту информацию. Единственное, что могу сказать, я был в безопасности, — зеленоглазому волшебнику доставляло несказанное удовольствие то, что старый манипулятор не получит так интересующую его информацию.

Раньше он все рассказывал этому пауку, наивно веря в то, что директор Хогвартса непогрешим и делает все лишь для его блага. Как же он был слеп! Этот старик никогда не заботился о нем, он всегда действовал лишь в своих интересах.

— Гарри, ты обязан все рассказать профессору Дамблдору, — строго произнесла миссис Уизли. — Твое исчезновение очень напугало и его и нас. Мы места себе не находили, не зная где ты. Будь хорошим мальчиком и расскажи нам, где ты провел лето.

— Мне действительно очень жаль, что вы все обо мне так волновались, но я на самом деле не могу сказать, где был. Я пообещал, что буду молчать. — Гарри развел руками.

Дамблдор зло поджал губы. Кажется, мальчишка не понял тонкого намека со стулом. Вон как показывает, что ему на нем сидеть удобно и вроде как не замечает, что раньше всегда ему предлагали не эту голую деревяшку, а кресло. Что ж, значит, придется действовать по-другому.

— Не желаешь чая, мой мальчик?

— Нет, профессор, спасибо. Я только что с пира, — Гарри улыбнулся и покачал головой.

В глазах старика вновь мелькнул гнев, а Поттер поразился тому, как же в ТОЙ жизни он был слеп. Почему он никогда не замечал того, что так легко читалось на лице Дамблдора. Видимо вера в его святость сильно застила ему глаза.

— Мистер Поттер, почему вы не предупредили руководство школы, что остались без опекунов? — спросила МакГонагал.

Юноша широко улыбнулся на эти слова и радостным тоном произнес то, что заставило присутствующих заскрежетать зубами.

— У меня есть опекун.

— И кто же это, позвольте узнать? — спустя полминуты спросила профессор трансфигурации, когда взяла себя в руки.

— Очень хороший человек, — улыбка не сходила с лица Гарри.

— Имя, мистер Поттер. Назовите имя, — потребовала Минерва.

— Гарри, — растерянно произнес юноша, мысленно неудержимо смеясь над женщиной. — Мое имя — Гарри. Разве вы забыли, профессор.

Так как он, отвечая своему декану, повернулся, то смог увидеть, как плечи мастера зелий дрогнули. Тот откровенно, хоть и беззвучно, ржал над тем, как студент выводил из себя главную гриффиндорку.

— Не ваше, мистер Поттер, — повысила голос МакГонагалл.

— А чье? — непонимание явно было написано на лице Гарри.

— Вашего опекуна! — прокричала женщина, у которой начал нервно подергиваться левый глаз.

Поттеру стало интересно, а смогут ли у нее дергаться оба глаза. И если да, то, как это будет выглядеть? Поэтому он продолжил доводить ее.

— А вам зачем?

— Я ваш декан!

— Ну, так это только на время учебы, — протянул строптивый волшебник.

— Гарри, мы за тебя ответственны, — решил вмешаться Дамблдор, видя, что его заместитель находится уже практически в неадекватном состоянии.

— Но директор, это ведь только на время учебы, — не сдавался юноша.

— Мой мальчик, ты не понимаешь. Ты очень важен для нас и всего магического мира. Мы беспокоимся о тебе, вдруг ты попал в плохую компанию. Вдруг этот опекун тебя обидит, и мы даже не сможем прийти на помощь. Не упрямься, скажи, как зовут этого человека.

— Он не причинит мне вреда. С чего вы взяли, что он — плохая для меня компания? Он в сто раз лучше тех опекунов, что были у меня до этого лета, — Гарри упорно не называл имени, да и не было никакого опекуна.

Он считается совершеннолетним из-за вступления в права Главы рода. Нет, конечно, для поддержания легенды он может назвать имя Сириуса, но Блэк не был его опекуном. Но об этом им всем еще слишком рано знать, а Снейп, единственный в этом кабинете, кроме него самого конечно, кто был в курсе дела и он ничего не скажет.

— Конечно, он плохая для тебя компания! — воскликнула Молли. — Посмотри, что он с тобой сделал! Какими зельями роста этот ужасный человек пичкал тебя? Нельзя так быстро вырасти без проблем для здоровья. Или это не зелья? Может быть, он провел над тобой какой-нибудь запрещенный, темный ритуал? А где твои очки? И почему он позволил тебе отрастить такие длинные волосы? Кого он пытается из тебя сделать? Ты совсем на себя не похож!

— Ничем он не пичкал меня! И ритуалов не проводил. И зрение тоже само исправилось! — Гарри, изображая избыток чувств, вскочил на ноги.

— Почему ты так защищаешь его? Почему не говоришь его имени? Твои родители не одобрили бы подобного. Сейчас, глядя на тебя с небес, они наверняка очень тобой разочарованы, — покачав головой, произнес молчавший до этого мистер Уизли.

— Вы не имеете права так говорить. Мои родители одобрили бы моего опекуна. Я не назову вам его имени. Я не хочу, чтобы вы лишили меня того, кто дал мне семью. Если это все, директор, то я пойду спать! Гарри решил изобразить обиженного на весь мир, капризного ребенка, не желающего слушать умных взрослых. Видя, что Поттер обижен, Дамблдор решил дать ему время успокоиться. Он все-равно узнает имя того, кто получил опеку над мальчишкой. А сейчас пусть идет, не стоит портить с ним отношения, ведь подростки в этом возрасте становятся неуправляемыми максималистами и могут очень долго таить обиду на взрослых. Сейчас на него не подействует никакой метод, тем более он отказался от чая, в котором было немного подчиняющего зелья. Хотя раньше такого не случалось, а насильно вливать в него зелья нельзя, слишком непредсказуемая у мальчишки магия. Не хватало еще, чтобы он разнес кабинет или покалечил кого-нибудь. Что ж, он, Альбус, подождет. Терпение всегда было его отличительной чертой.

Глава 17

Вернувшись в гостиную Гриффиндора, Гарри тут же попал в цепкие ручки своей, так называемой, подруги. Мисс Грейнджер силой утащила юношу к их любимому месту. Рон уже сидел там в одном из кресел, а рядом на диване развалился Невилл. Многие однофакультетники поглядывали на троих преобразившихся за лето ребят с любопытством. В их памяти еще хранился совершенно иной облик: Лонгботтом — неуклюжий толстячок, Рон Уизли — неотесанный деревенщина, а Гарри Поттер — лохматый и тощий недомерок в очках. Сейчас же с ними внешне произошли разительные перемены. Все трое стали выше ростом, одеты в дорогую, качественную одежду и вообще, выглядят так, словно сошли с обложки глянцевого журнала. Лаванда и Парватти, глядя на мальчиков глупо хихикали и усиленно хлопали ресничками.