Мариелена - Делиа Фиалло

— Ребенка? — отпрянула от него Эсперанса. — Какого ребенка?!

— Послушайте, вы бы все равно узнали, — смущенно сказал Хавьер. — Чела беременна.

Эсперанса в ужасе схватилась за голову.

— Моя дочь? Моя Чела? Нет! Нет! Этого не может быть!

Пока Хавьер успокаивал Эсперансу, Мариелена подошла к каталке, на которой лежала подруга.

Чела с трудом разлепила глаза.

— Мариелена, — тихонько позвала она. — Мне так плохо, я умираю… Перед смертью я хочу увидеть его…

— Чела, нет, Хавьер сказал, с тобой будет все в порядке! — воскликнула Мариелена.

— Умоляю тебя, привези его… Он живет… помнишь я тебе говорила…

Челу повезли в реанимационную палату.

Мариелена помнила: домик рядом с гаражами. Ей не оставалось ничего другого, как вместе с Тео, на его машине, отправиться к Камачо. Может, и к лучшему. Мать Челы уже все знает, так пусть же увидит виновника того, что случилось с дочерью!

Эсперанса то начинала рыдать, то благословляла небо за то, что оно не отняло у нее ее девочку.

Конечно, это страшный позор, но что было бы с ней, если бы ее дочка погибла! Хорошо, что они с Тете не особенно задержались. Бог был с ними. Это Бог сделал так, что весь этот кошмар произошел именно в дежурство Хавьера, их спасителя.

Между тем Мариелена и Тео привезли Камачо. Увидев его, Эсперанса сразу же набросилась на него с упреками.

Вот, значит, кто виновник всего! Вот кто обманул ее девочку! Негодяй! Он ошибается, если думает, что ему все сойдет с рук! Он обязан жениться на Челе!

— Послушайте, сеньора, — сразу решил поставить точки над «I» Камачо. — Чела уже не девочка… И я не могу дать этому ребенку свое имя.

— Как это не можете! — завопила Эсперанса.

— Я буду говорить с вами прямо, — решительно сказал Камачо. — Я женат!.. Но я не брошу вашу дочь, если вы не станете создавать мне проблем. Чела мне нравится. И у нее будет мой ребенок. Одним словом, смиритесь со всем, сеньора, ничего уже не изменишь. И не расстраивайте слезами и упреками свою дочь. В ее положении волноваться вредно. А сейчас пропустите меня к Челе…

Хавьер усадил рыдающую Эсперансу на диван и повел Камачо к Челе…

Эрнесто выследил Сулейму, когда девушка отправилась за покупками в близдежащий магазин…

Сулейма заметила слежку, когда переходила через дорогу, и, потеряв голову от страха, совершила ошибку — бросилась в переулок, вместо того чтобы остановиться на оживленной магистрали и затормозить первую попавшуюся машину.

В переулке машина, в которой сидели Эрнесто и его друг, также принадлежавший к «братству», быстро настигла Сулейму. Выскочив из машины, Эрнесто настиг Сулейму и втащил туда упирающуюся девушку. Эта операция заняла всего пару минут.

Сулейму привезли в домик на окраине и, еле передвигающую ноги от страха, втащили к Карлосу, швырнув на топчан посередине комнаты.

— Отпустите меня, отпустите! — взмолилась Сулейма.

— Да, конечно, ты уйдешь домой, но сначала мы проведем кое-какое время вместе, вспомним старое, — наслаждаясь отчаянием девушки, ухмыльнулся Карлос.

— Нет, ради Бога, нет!

— Бога? — лицо Карлоса выразило изумление. — Так вот как ты заговорила! Бога! Вот чему тебя научили эти люди! Женщина, которая живет с тобой. Твоя крестная мать.

— Нет, не трогай ее! — Сулейма на коленях поползла к Карлосу. — Умоляю, не причиняй ей вреда.

— Но она уже старая! — задумчиво продолжал Карлос. — Она может упасть с лестницы… или попасть под машину… Не правда ли, друзья? Ты узнаешь, Сулейма, друзей, которых предала? Узнаешь ты их?

— Отпусти меня, — зарыдала Сулейма.

— Ну конечно, конечно, девочка, только сначала ты кое-что попробуешь, чтобы уйти отсюда удовлетворенной и чтобы никогда не забывать нас…

Сулейма вернулась домой, когда Мария, а вместе с ней и Мелисса, очень любящая старую служанку, не находили себе места от тревоги.

Сулейма не могла дать никаких объяснений. Или не хотела. Она была вся истерзанная, сразу можно было понять по ее виду, что над ней кто-то надругался, но на все расспросы девушка отчаянно мотала головой, а когда Мелисса хотела вызвать полицию, в таком ужасе стала умолять сеньориту не делать этого, что Мелисса отступилась.

Сулейму отвели в ванную комнату, отмыли ее все исцарапанное тело, завернули в полотенце и уложили спать. Мелисса и Мария не вышли из ее комнаты, пока не убедились, что измученная девушка уснула.

Потом они спустились вниз, в гостиную, где Энди, уже узнавший о том, что произошло, беспокойно мерил комнату шагами.

— Она уснула, — сказала брату Мелисса.

— И все же я считаю, надо было вызвать полицию! — сказал Энди.

— Я тоже, — присоединилась к нему Мария.

— Да, но она так этого боится. — пожала плечами Мелисса.

— Прямо не знаю, что делать, — заплакала Мария.

Мелисса нежно обняла ее.

— Но кто же, — задумчиво произнесла она, — кто же эти негодяи? Кто они?..

Клаудиа чувствовала, что муж с каждым днем все больше и больше отдаляется от нее.

И ничего нельзя было с этим поделать.

Дошло до того, что он стал под разными предлогами не только уклоняться от близости с ней, но и все время устраивал так, чтобы они не оставались наедине.

К каким только уловкам ни прибегала Клаудиа, чтобы вернуть его. Она была с ним ласкова, слушалась каждого его слова, выполняла малейшее желание, но все было напрасно, — он мягко, но непреклонно возводил между ними стену, которую невозможно оказалось проломить. Единственная надежда Клаудии теперь заключалась в Мариелене, которая, как верила она, посвятит ее в тайную, неведомую для нее жизнь мужа. Поэтому она принялась изо всех сил нахваливать Луису Фелипе его секретаршу, говоря, что прежде была несправедлива к Мариелене, а теперь понимает, что это благодаря ее работоспособности Луис Фелипе иногда приходит с работы рано. Луис Фелипе слушал ее, согласно кивая головой. На самом деле он был вынужден являться так рано только потому, что Мариелена в последнее время была занята своей подругой, с которой произошло какое-то несчастье.

Луис Фелипе, чтобы не оставаться с женой наедине всякий раз тянул ее к Пеньяранде. Ему якобы надо обсудить предвыборную кампанию Андреаса. Что было делать Клаудии, чем, как говорится, крыть… Таким образом, каждый вечер они просиживали за ужином у ее сестры Летисии.

Как-то, возвращаясь с подносом, уставленным аперитивами, Клаудиа подслушала разговор, который вел Луис Фелипе с Андреасом. Она уже чуть было не вошла в гостиную, но, услышав свое имя, остановилась и замерла на ступенях, ведущих в гостиную.