Разведчики мировой войны. Германо-австрийская разведка в царской России - Эдвин Вудхолл

Между прочим, Ронге ввел тайную почтовую цензуру. Только три человека — начальник, Ронге и чиновник, поставленный во главе «черного кабинета» (так называли цензуру), — знали истинную причину создания этого учреждения. Работникам, которые присягнули хранить секрет, говорили, что цензура вводится для борьбы с таможенными мошенниками. Особое внимание обращалось на письма, прибывающие из пограничных местностей. Благодаря цензуре удалось изобличить в шпионаже в период аннексии одного русского военного атташе в Вене, очень известного в высших кругах полковника. 

Его, конечно, нельзя было арестовать, но однажды ночью на придворном балу императора колко сострили на его счет. Это дало атташе понять, что он разоблачен, и через неделю он был отозван. Его преемник тоже оказался шпионом — еще один успех черного кабинета и КС. 2 марта 1913 года в черном кабинете вскрыли два письма. Оба имели следующий адрес: Опера балл, 13, до востребования. Главный почтамт. Вена. Судя по почтовым маркам, они шли из Эйдкунена (Восточная Пруссия, на русско-германской границе). Одно содержало на 6 000 австрийских крон банкнотов, а другое — на 8 000 крон. Ни в том, ни в другом не было сопроводительного письма, и уже поэтому письма, естественно, вызвали подозрение. Если эти деньги уплачиваются за честный труд, почему не послать их обычным путем? И Эйдкунен — эта маленькая пограничная прусская станция, известная разведчикам всего мира! Нет ничего удивительного в том, что КС особенно заинтересовалось письмами. Было решено узнать личность того, кому посылались эти деньги. Вблизи главного почтамта, на Мясном рынке, имеется небольшое отделение полиции. Между отделением полиции и окном главного почтамта был проведен электрический звонок, так, чтобы дежурный почтовый служащий, нажимая кнопку, мог подать сигнал в одну из комнат полицейского отделения. Дежурный был проинструктирован, как поступить в тот момент, когда придут за письмами; ему также сказали, чтобы он преднамеренно медлил с выдачей этих писем. Двое агентов дежурили днем и ночью в полицейском отделении, а они всегда были готовы ринуться на почту, когда раздастся звонок, и задержать получателя этих писем. На следующий день звонка не было. Прошла неделя. Молчание. Прошел месяц. Письма еще лежали не востребованными. Прошел апрель; май уже был на исходе. Странно! Никто не требует писем, содержащих 500 фунтов. Но в субботу 24 мая после обеда — звонок. Как назло, случилось так, что агентов не было в этот момент в комнате. Но все же через несколько секунд они были на почтамте. 

— А вы очень медленно шли, — сказал почтовый чиновник, — клиент только что ушел налево. 

Сыщики бросились на улицу. Они увидели, что с угла отъезжает такси. Не было никакого сомнения в том, что в этом автомобиле сидел человек, только что получивший письма. Но другого такси не было поблизости; о погоне не могло быть и речи. Эти два агента стояли на месте около 20 минут, обсуждая положение. Наконец, они увидели такси, которое медленно ехало по улице. Один из сыщиков посмотрел на такси и вздрогнул. Это была та самая машина, на которой уезжал преследуемый ими человек. Они сели в машину и спросили шофера, куда он отвез их «друга» — человека, которого он посадил здесь на углу минуты 22 тому назад.

— А он поехал в кафе «Кайзергоф». 

— Хорошо, везите нас туда. 

По дороге внимательно осмотрели внутренность такси и нашли футляр от карманного ножика из серой блестящей шерстяной материи. Это было все. Кафе «Кайзергоф» было почти пусто и там не оказалось ни одного посетителя, которого можно было бы принять за нужного им человека. Куда он поехал? Не пересел ли он на другое такси? Агенты остановились на этом предположении. Единственным местом, где преследуемый мог найти такси, была остановка, находившаяся недалеко от кафе. На этой остановке они узнали, что с полчаса тому назад один человек нанял такси и поехал в гостиницу «Кломзер». 

— Везите вас в гостиницу Кломзер. 

В этой гостинице агенты спросили у швейцара, приехал ли к ним кто-нибудь на такси в течение последнего часа. 

— Да, приехало несколько. Один из комнаты № 4, другой из № 11 и 21 и еще один из № 1. Это был полковник Редль. Но возможно также, что он пришел пешком. 

— Полковник Редль? — спросил один из агентов. 

— Из Праги, — прибавил швейцар. 

Один из сыщиков подал швейцару футляр карманного ножика. 

— Возьмите и спросите ваших гостей, не потерял ли кто-нибудь из них этого. 

Швейцар взял футляр; как раз в этот момент по лестнице спустился человек в изящном штатском костюме и отдал ключ от № 1.

— Простите, господин полковник, — обратился к нему швейцар, — не потеряли ли вы случайно футляр от своего карманного ножика? — и он протянул футляр полковнику. 

— О, спасибо. Да, конечно, это мой, — беспечно сказал полковник, беря футляр. — Где я им пользовался? 

Он остановился, и лицо его стало мертвенно бледным. Он быстро посмотрел на швейцара, который вешал ключ. Поблизости стоял человек, казалось, погруженный в чтение газеты. Полковник постоял с минуту неподвижно. Появилась ли у него мысль о том, что его преследуют, что он разоблачен после десяти лет предательства? 

Он положил в карман футляр, снова медленно посмотрел вокруг себя и направился к двери. Человек, державший газету, стремительно бросился в телефонную будку. 

— 12–3–48, — сказал он (этот номер был произнесен скороговоркой, так как это был тайный номер государственной политической полиции).

Тем временем полковник Редль удалялся из гостиницы. Через несколько минут главные работники КС узнали обо всем, что 'Произошло в этот час: о том, что кто-то пришел за обоими письмами с адресом Опера, балл, 13 и пытался избежать возможной погони; о том, как нашелся футляр карманного ножика, и как было установлено, что он принадлежит полковнику Редлю. Трое чиновников, которые ознакомились с событиями, передавали друг другу это имя с несказанным удивлением. 

Их учитель, их первый начальник, их образец! Может ли быть, что он шпион, изменник? 

Капитан Ронге, начальник КС, бросился на почтамт, чтобы произвести расследование. У окна корреспонденции «до востребования» лица, получавшие письма, должны были заполнить анкету (содержание письма, место назначения и по возможности место отправления). 

Ему дали анкету, которую заполнил человек, получивший два письма с адресом Опера балл, 13. Он ее забрал с собою в учреждение. 

С полки позади своего кресла он вытащил изящную книгу в мастерски сделанном переплете: «Советы по раскрытию шпионажа». Это был рукописный документ в 40 страниц, написанный полковником Редлем, — последняя работа, которую он сделал, будучи начальником КС. В ней он на пользу своему преемнику подвел итоги своего опыта, как ловец шпионов. 

Ронге положил анкету на один из листов рукописи. Да, нет никакого сомнения на этот счет. Почерк человека, заполнившего анкету, был почерком Редля. 

Капитан Ронге опустился в кресло и вытаращил глаза, сравнивая почерк в анкете и рукописи. 

— Редль! Редль!.. 

Однако… есть доказательства. Он получал подозрительные почтовые письма с крупными суммами денег. Да, но возможно также, что это не для него, возможно, что он просто оказывает услугу кому-нибудь, заходя за его письмами. Было трудно заподозрить Редля. Потом — 14 тысяч крон! Причем из пограничной станции. Эта поездка из главного почтамта в кафе «Кайзергоф» и оттуда в гостиницу «Кломзер» была подозрительной. Вдруг постучали в дверь. Ронге был оторван от своих размышлений. 

— Войдите! 

Дверь открылась, и в комнату вошел один из сыщиков. 

— Есть что-нибудь новое? 

— Да, отрывочные сведения, — ответил сыщик с мрачной улыбкой, вытаскивая из своей карманной записной книжки несколько маленьких изорванных клочков бумаги. 

В течение получаса Ронге и сыщик складывали клочки бумаги. По окончании этой работы они молча переглянулись. 

Да, это было решающим доказательством. Полковник Альфред Редль, начальник штаба 8-го корпуса, был шпионом и предателем! 

О чем думал полковник Редль, когда он стоял несколько секунд у дверей гостиницы «Кломзер»? Он, вероятно, видел все в мрачных красках. Он положил руки в карманы своего жилета. Да, его карманный ножик здесь, а футляра нет. Но каким образом попал он к швейцару? 

Да, он пользовался ножом в такси для того, чтобы вынуть деньги из конвертов. А потом? Любопытно. Какая досада! Опасно. Он был слишком неосторожен. 

Потом он, вероятно, понял, что его выслеживают, что его окружают. Он повернул направо и сделал несколько шагов по Герзенгассе. На углу Штраухгассе, где находится знаменитое кафе «Сентраль», он украдкой посмотрел вокруг себя. Никто как будто его не преследует. Остановка; тут стоял человек, который читал газету около стола швейцара. Он пришел сюда с одним своим товарищем. Они его видели.