Пленница пророчества - Анна Катнер

– заискивающе спрашивали про Ковен, рассуждали о пользе магии и всяких магических зелий. Фэрфакс отвечал односложно, иногда просто кивал и натянуто улыбался. Впрочем, даже его самообладание было пробито, когда чья-то хорошенькая молоденькая внучка звонким голосом попросила его развлечь всех каким-нибудь фокусом.

– Ну, заставьте что-нибудь исчезнуть, – отвечая на его немой вопрос, заявила та.

Колдун отобрал у служанки початую бутылку вина и разом осушил. На мой взгляд, фокус был сложным – вино у Хёрстов очень крепкое, немного кисловатое и вяжущее. Мне было трудно сделать больше глотка зараз, а тут – не меньше пол-литра без остановки. Зачинщицу веселья такой «магический» трюк устроил, и никто больше не решился просить показать что-нибудь еще.

Это был обычный праздничный ужин – еще полчаса-час, и все упьются настолько, что можно будет незаметно уйти.

– Господа, дамы, – у Гектора явно были другие планы. Он поднялся со своего места, хлопнул в ладоши, обращая на себя всеобщее внимание. – Нам есть о чем сообщить. Госпожа?..

Я нехотя подошла, прекрасно понимая, что за новости собирается сообщить граф. Да никто особо и не скрывался: сама Севилла открыто нахваливала свой выбор невестки и даже пару раз за вечер показала то самое письмо от Ормака. Знатные дамы восхищенно поцокали языком и высказали свои искреннейшие поздравления. Я встала рядом с Гектором с худшим предчувствием.

– Госпожа Рирариланна Каннингемская оказалась в непростой ситуации, – тот продолжил, и я не смогла удержаться от едва заметной гримасы – куда уж проще! – В родном королевстве ее враги готовы на любые подлости, чтобы увидеть принцессу мертвой. Однако благодаря отважному и преданному магистру магии, который бесстрашно преодолел все ловушки и вывез ее из гнезда заговорщиков, – тут я натурально подавилась воздухом, – принцесса избежала страшной участи и оказалась здесь, под моим, нашим, крылом. И это большая честь, – граф сделал паузу, позволив гостям вдоволь похлопать и постучать. – Но еще большая честь для меня признаться в бурлящих в моей душе чувствах…

От стыда хотелось провалиться сквозь пол или спрятаться под столом, за спинкой кресла, за гобеленом. Как назло, Гектор для большей зрелищности цепко ухватил меня за руку. Чтобы хоть как-то отгородиться от слащавых комплиментов, я принялась пересчитывать виноградины на фруктовой тарелке.

– И сегодня я желаю объявить всем о нашей помолвке и свадьбе, которая состоится уже завтра…

– Через два дня! Наряд еще не готов, – сварливо откликнулась Севилла.

– Через три! Герт, славный Тарт еще в пути, – добавил кто-то.

– Так пусть поторапливаются! – рявкнул граф, и я отвлеклась от счета. – Свадьба состоится пятого числа в полдень.

– Позвольте, милорд, прежде чем… – начала возражать я, но договорить не успела. Гектор, под рев собравшихся в зале, притянул меня к себе, крепко сжал и поцеловал.

* * *

Как и любая девушка, я много раз представляла свой первый настоящий поцелуй. В моем воображении это был волшебный, романтичный и трогательный момент, наполненный любовью, сопровождаемый пением птиц и далее по списку девичьих фантазий.

Реальность оказалась… слюнявой, скользкой и, говоря откровенно, совершенно не вызывающей никаких положительных эмоций. Ни дрожи в коленях, ни бабочек в животе, ни захудалых мурашек на коже. Мне повезло: почти сразу после короткого спича Гектора его друзья затеяли игру в карты, поэтому больше мне особого внимания никто не уделял, предоставив возможность целиком погрузиться в мысли.

А те были одни мрачнее других. С чего я, наивная душа, решила, что Гектор будет со мной церемониться, идти на уступки и помогать? Во вспыхнувшее, согласно его словам, сильное чувство я ни на секунду не поверила. Даже если я сейчас во весь зал заору, что не хочу, не пойду, не стану, никто меня слушать не будет. Свяжут и развяжут только в брачную ночь. А может быть, и не развяжут.

– Хочешь потанцевать?

Я изумленно взглянула на колдуна, но тут же приняла его руку. Лучше он, чем Гектор. Вдруг тот опять полезет целоваться?

Музыка была неспешной, помимо нас танцевали четыре пары – те, кто еще мог стоять на ногах, и те, кто не увлекся карточной игрой. Никто особо на нас не смотрел, и зря – Фэрфакс совершенно не умел танцевать. Он почти не двигался, запинался о собственные ноги, наступал на подол моего платья и всячески старался сохранить серьезную мину на лице.

– Ты отдавишь мне все туфли, – не удержалась я, когда в очередной раз мужчина споткнулся. – Зачем было звать, если не умеешь?

– Ты выглядела такой несчастной, что я не мог на тебя смотреть, – с неожиданной убийственно-пьяной честностью ответил колдун. Уж его-то жалость мне точно была не нужна. В молчании мы топтались возле дверей, и, едва музыка стихла, я стремительно вышла в коридор. Не оглядываясь, почти бегом, пробежала через галерею и выскочила в сад, жадно глотая холодный ночной воздух. Хотелось зареветь в голос. Так, чтобы кто-нибудь услышал меня и спас. По-настоящему спас, без условий, сделок, оплаты. Просто из чистых помыслов. Пытаясь справиться с накатывающей паникой, я добрела до фонтана, опустилась на низкий парапет и плеснула в лицо водой. Помогло.

Если принцессу не спасают, значит, придется ей выбираться самой. Сбежать, спрятаться в темном лесу, а потом искать Южный тракт. Какой-нибудь торговый обоз сжалится и подбросит до столицы. Или местные разбойники, особо не разбираясь, задерут юбку на голову и вдоволь поразвлекутся. Хорошо, если потом несчастная принцесска живой выберется. А то еще в какое рабство продадут. На фоне этих мрачных рассуждений Гектор уже не казался совсем безнадежным вариантом. Придется перетерпеть день, два, может быть, неделю, а потом точно доеду до Айлониса и…

На губах будто бы до сих пор не высохла чужая слюна. Неприятно и гадко. Я попробовала представить поцелуй при других обстоятельствах – все равно выходило фальшиво и насильно. Омерзительно как-то, до тошноты. Щеки горели изнутри – пришлось набрать в рот воды, прополоскать минутку и сплюнуть с нескрываемой ненавистью.

– Ого, неужели он так плохо целуется?

– Уйди.

– Нет. – Фэрфакс плюхнулся рядом и тут же приложился к прихваченной с пира бутылке. – А то я мыслей твоих срамных не знаю.

– Это каких еще?

– Да у тебя на лице написано, что ты попытаешься сбежать. – Колдун поморщился, с усилием проглатывая вино. Выпил он явно больше, чем обычно. – Я бы не стал.

– А ты бы на моем месте как поступил? – зло прошипела я, отбирая бутылку и делая большой глоток. – Сидел бы и терпел?

– Я бы на твоем месте такой ситуации не допустил.

– Все вы такие умные со стороны. Тебе напомнить, что ты меня выкрал? Не