Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— А это что?

Оскар взял прибор, встроенный в корпус мобильного телефона.

— Найдешь Юльку, нажмешь сюда… и попроси ее смотреть, не моргая, в красный глазок, чтобы луч стоял ровно и накрывал глазное яблоко. Когда на шкале появятся цифры, запомни их. Запомни, потому что батарея может разрядиться, а информация сохраниться неправильно. И поаккуратнее с резонатором. Там Глаз. Потеряешь — останется только один.

— Что тебе даст ее частота? Думаешь, она отличается от общей частоты зоны?

— С Женькой было именно так. Мы с Учителем считаем, что именно это дало эффект одиночества в мегаполисе. Малый сдвиг дает эффект зоны, из которой можно выйти по звездам. Просто Юлька перешла критическую черту.

— И что?

— Если искусственно сблизить ее частоту с зональной, хронал, может быть, настроится сам. Я знаю, какой диапазон безопасен и хочу рискнуть. Все-таки диапазоном работать проще, чем точной настройкой.

— С вашим-то генератором?

— У меня подробная схема сборки каркаса, — признался Оскар. — Процессор, Мозг, но Глаза только два. Был бы третий, я бы собрал систему полной идентификации.

— Собирай, — одобрила Мира.

— Ты считаешь?

— Собирай, но ни в коем случае не используй Мозг. Прибор может выйти из-под контроля.

— Я никогда не делал ничего подобного.

— Начинай делать и позвони Арику, пусть привезет рубин, который дядя Давид изваял перед смертью. С красного алмаза, конечно, было бы больше толку, но времени нет. Пусть хватает камень и чешет сюда. Рубин заткнет отверстие для третьего Глаза, как родной. Единственная проблема: при перегрузке фальшивый камень может исчезнуть, тогда разомкнется контур и система перестанет работать.

— Разве так делают?

— Делают, — подтвердила графиня. — Мощность на выходе минимальная, но вдруг повезет… Если соберешь каркас правильно — какой-нибудь эффект обязательно будет. Тебе же надо, чтобы он сблизил Юлькину частоту с параметрами внешнего поля и зафиксировал ситуацию, пока хронал не активирует себя сам?

— В идеале — да.

— Не знаю, Оська. Авось да получится. Имей в виду, что Глаза появляются в свободной продаже только тогда, когда выпадают из чьего-нибудь «святого горшка». Их специально не сделаешь и отдельно не купишь. Если ждать случая и надеяться на везение, можно не дождаться. Попробуй.

— Какую мощность он даст на фальшивом Глазу?

— Миленький мой, если б я разбиралась! Я даже не знаю, в каких единицах измеряется мощность Греаля. Позвони Арику, пусть бросает дела и дует сюда немедленно. Руки ювелира тебе пригодятся. У Арика руки умнее, чем голова. Он будет тебе рассказывать, что хреновый огранщик — не верь! Дядя Давид доверял ему сложные вещи, я это знаю точно. А работает Арик быстро. И с металлом работает, и с камнем. Скажи, что он нужен здесь позарез. Скажи, что мне нужен. Скажи, убью!..

Чем дольше длилось ожидание, тем страшнее становились сказки, которые Натан Валерьянович рассказывал несчастным женщинам и мужчине. Истории Ангелов, которые любят посещать людей и заводить душевные разговоры, окончательно сломили их дух. Юлина мама пошла поплакать к оврагу, Юлина тетя пошла за ней, мужчина по имени Николай пошел морально поддержать плачущих. Федор желал дослушать историю до конца, но Натан, лишенный аудитории, лишился и вдохновения.

— Я начитался о фокусах Греаля еще с библейских преданий, — признался Федор, — шеф заставил меня проштудировать материалы. Нет, я, конечно, допускаю, что свойства кристаллов нельзя объяснить наукой, я допускаю существование тонких миров в первичных полях. Я даже уверен, что разум может принимать любые формы и находиться в любой среде. Я только одного не понял, Натан Валерьянович… можно спросить?

— Конечно, спроси, Федя.

— Почему вы считаете, что Греаль воспроизвести невозможно, если для этого есть материалы и даже техническая документация? Если есть гениальные физики, которые готовы работать…

— Потому что, Федор, мы, также как ты, не поняли главное: каким образом работает Греаль? И пока не поймем, все разговоры о гениальных ученых — просто издевательство над их бесплодными усилиями. Гениальных физиков не бывает. Бывают удачливые, бывают трудолюбивые. Гениальность — это про кого-то еще.

— А можно спросить, чего именно вы не поняли?

— Чем шаман отличается от врача? — спросил Натан. — Тем, что обращается к душе пациента, а не к телу. Врач устраняет симптомы болезни, шаман ищет ее причину. Также и мы оперируем созданной кем-то материей: изучаем ее, изменяем, заставляем работать так, чтобы приносить человеку пользу. Греаль работает на уровень выше дозволенного человеку. Он оперирует тем, что мы называем первопричиной материального бытия, обращается напрямую к источнику, который не перекладывает старые кирпичи в новые стены. Греаль моделирует физику пространства с чистого листа. Мы не знаем источник, значит, не понимаем главного.

— Понял. У нас прокол в области философии.

— У нас другой прокол, — возразил Натан. — Мы ничем не заслужили права понимания таких вещей, поэтому не получили возможности их понимать.

Банному халату Мирославы после лесной прогулки требовалась стирка и штопка. Сама графиня нуждалась в отдыхе и чашке крепкого кофе, но не получила ни того, ни другого. Она нашла в автобусе компанию нервных мужчин, готовых наперебой задавать вопросы, и двух зареванных женщин, готовых плакать и плакать.

— Нашла, — ответила графиня на все вопросы сразу, и вздох облегчения разрядил обстановку. Графиня показала физикам два ряда цифр, записанных на ладони.

— Почему дважды? — не понял Оскар, но цифры в компьютер ввел.

— Юлька там не одна, — объяснила графиня. — Там еще один… мечется по дороге. Вы всех строителей вывели? Никого не забыли? Мужичок среднего роста, в меру упитан, морда красная с перепоя, пижонская бороденка деревенского интеллигента. Прикид недеревенский, но не сказать, что со вкусом. Прикид из бутика «от турецкого султана». Одним словом, Версаль отдыхает. Сказал, что Яшкой зовут.

— Бессонов… — догадался Натан. — Вон он где. И ведь никто не хватился…

— Что с Юлькой, говори… — торопил Оскар.

— Юлька ваша жива, здорова, и в отличие от вас, держится молодцом. Я к ней Яшку приставила, чтобы пример брал, а то мужик совсем скис. Все-таки, какой никакой, а самец. От кабана, конечно, не защитит, но от зайца вдвоем отобьются.

— Там нет кабанов, — сказал Федор. — И зайцев нет.

— Я сделала что-то не так? — поинтересовалась Мира.

Оскар тяжело вздохнул. Родственницы Юли, наконец, обнялись, но плакать не перестали, наоборот, зарыдали с новой силой. Юлина мама схватила графиню за рукав халата и привлекла к себе.