Дети Древнего Бога - Джон Байлс

Синдзи кивнул. Аска тихо произнесла:

— Спасибо.

Мисато вздрогнула.

— Я хочу… черт, мне нужен мужчина, — она потерла лоб. — Извините, вам не надо об этом волноваться.

Аске было жаль ее.

— Должен же быть… — она вздохнула. — Простите.

— Постарайтесь не шуметь сегодня ночью. Я должна поспать, — сказала Мисато, вставая.

— Я же сказала, что мы не занимаемся сексом!

— Ну-ну.

— Нет!

— Возможно, даже лучше, что вы им не занимаетесь, — сказала Мисато, — но я не в том положении чтобы кому-то указывать. В любом случае, спокойной ночи вам.

— Спокойной ночи, — сказала Аска.

— Спокойной ночи, — сказал Синдзи.

И потом она ушла. Аска нервно сказала Синдзи:

— Я просто… я просто не готова. Хотя в глубине души я хочу этого.

Он кивнул.

— Я понимаю. Это немного пугает и меня, даже если только думать об этом. Но я тоже…

— Ага, — она поцеловала его и отодвинулась. — Сладких снов, любимый. Увидимся утром.

— Сладких снов, — ответил он. Он хотел попросить ее остаться, хотел раздеть ее, хотел сделать… что-то. Он приблизительно знал, что делать, но не знал как правильно, хотя иногда представлял, что это ее руки, а не его, ласкают его. Ее нежные губы касаются его, и он кончает в нее, а не на руки, в унитаз или на туалетную бумагу.

Иногда его фантазии становились еще безумнее, она в виде беснующегося ангела пламени окружает его со всех сторон, а он — металлический ангел, неспособный обжечься, ввергаясь в это пламя. Ее довольные стоны, от того, что он ласкает ее всеми шестью конечностями. Его тело, полное… нет, он не должен думать о таких вещах.

Он в отчаянии вытащил свою руку из трусов. Он не хотел больше мастурбировать, больше нет — после последнего раза. Его приводила в ужас мысль о том, чем может стать его семя, не говоря уж о той… той твари, появившейся в последний раз, когда он осмелился мастурбировать. К счастью, оно умерло, искаженный крылатый змее-паук, похожий на уродливую жабу, мелкое противное чудовище.

Но он не мог бороться с этим вечно. Хуже всего было, когда он пытался заснуть. Большую часть дня он думал о других вещах, а вот пытаясь заснуть, он мог думать только об Аске. Если только он не оплакивал своего отца.

Он попытался заставить себя думать о своем отце, надеясь, что это убьет его эрекцию. Но он уже выплакал все слезы о нем чуть раньше. Он вытянулся на кровати, с музыкой в ушах, пытаясь отвлечься, но его мысли возвращались к Аске. Все его тело жаждало ее, хоть он и не знал, как это должно быть на самом деле.

Он сосредоточился на этом, думая, что он должен был быть более внимательным, когда Кенсуке показывал ему порнофильм. Но он был слишком взволнован. Он знал основную идею с уроков биологии, но не был уверен, как это использовать в данном случае.

Синдзи встал с кровати с надеждой найти какие-нибудь книги на эту тему. Библиотека базы на ночь закрывалась. На пути обратно, повернув за угол, он встретил Рей, которая выглядела немного озабочено.

— Как ты? — спросила она.

— У меня все хорошо, — солгал он. Он удивился, как точно она чувствует его настроение. Иногда, он мог подумать, что она любит его. Но наедине с Рей нельзя быть уверенным, что она вообще что-то чувствует.

— Ты уверен? — спросила она.

— Все хорошо, — сказал он.

Пару секунд она смотрела в пол, потом неуверенно сказала,

— Я тоже скучаю по нему.

Он почувствовал, как сжалось его сердце.

— Отец? — тихо спросил он.

— Да, — ответила Рей. Она подошла чуть ближе к нему.

На секунду, он представил, что она делает с ним то, что он хотел от Аски, или чего он боялся. Но он смог справиться с собой.

— Я очень скучаю по нему.

Она подошла вплотную и молча взяла его за руку. Они простояли так какое-то время. Ее присутствие успокаивало, и он чувствовал, как его разум перестает тревожиться.

— Мне, наверное, пора спать.

— Спокойной ночи, — ответила она, смотря ему вслед.

Наконец-то, он смог заснуть, молясь, чтобы ему не приспичило мастурбировать на Симитаре. Но такие молитвы редко выполняются.

Доктор Химмилфарб стояла на площадке, глядя на последнюю группу людей, направляющихся к Симитару. Она снова подумала, а было ли разумным со стороны Фуюцуки назначить репортера прикрывать базу на время сражения. Не то что бы ей было известно что-то плохое о Мегуми Канзама, но, таким образом, существовал риск дурной огласки того или иного рода. У NERV и так хватало проблем; ходили слухи, что ООН скоро урежет им финансирование или еще хуже.

Раздался салют, пока они поднимались на корабль. Она надеялась на удачное возвращение. Этот «Ктулху» вроде бы не имел летающих собратьев, то-есть они оставались в относительной безопасности. Только бы Аске не пришлось пережить еще одну трагедию. Вряд ли она справится еще с одной.

«Бедная девушка, — подумала она. Как бы я хотела что-то для нее сделать». Но, кроме как ободрения во время битвы, она не могла ничего.

Рицуко что-то тихо сказала, стоя почти на краю площадки.

— Что такое, доктор Акаги? — спросила Химмилфарб. Она не смотрела на Рицуко прямо; надо было сделать над собой усилие, чтобы посмотреть на нее, хотя, на самом деле, не так уж страшно она и выглядела. Просто в ней было что-то… она не знала что.

— Я надеюсь, что они заодно и убьют мою проклятую мать, — со злостью сказала Рицуко. — Это все ее вина.

— Ладно, нам лучше вернуться к работе, — сказала Майя, беря ее за руку и уводя за собой.

Доктор Химмилфарб вздохнула. Бедная женщина. Но, может быть, мы сможем ее излечить как только отточим процесс, используемый для других жертв. И Майя была права. Пора заниматься делом.

Однако, работа была прервана появлением репортерши. Солнце сияло над ее головой, словно ореол.

— Она говорила что-то о своей матери?

«Это не твое дело», — решила доктор.

— Ее семейные дела вас не касаются.

Мегуми чуть нахмурилась и сменила тему разговора.

— Ну, и как идут дела у персонала двух баз в одной?

— Тесно.

— Я заметила, что ассистентка доктора Акаги… -

— …это вас тоже не касается, — сказала доктор Химмилфарб.

— Но они…

— Знаешь, я как-то сломала руку человеку только за то, что он был со мной слишком резок, а он был раза в два тяжелее тебя, — выпалила доктор Химмилфарб, тут же пожалев об этом.

Мегуми сглотнула.

— Пойду мешать кому-нибудь другому.

Доктор подумала, что стоило бы извиниться, но эта женщина заслуживала урока.

— Правильно, иди.

Она смотрела ей вслед, а потом вздохнула. «Это было мелочно», — подумала она. Но репортеры могут быть чертовски занудными. Что ж, пора вернуться к работе.