Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Самат Сейтимбетов

Он даже разинул пасть, готовясь как следует закусить Какудзу, когда тот резким рывком, используя Шуншин, ушел в сторону, затормозился на краю воронки. Это все заняло не более секунды, но Гоби успел встать на дыбы и лягнуть копытами бегущего на него огромного носорога. Удар был исполнен мастерски, и рог отлетевшего в сторону зверя прошел в сантиметрах от Какудзу, успевшего ввинтиться в землю.

-- В атаку! - прохрипел Какудзу подлетевшим бойцам сопровождения. - Отвлеките его!

Он начал складывать печати разделения тела, поняв, что легкой победы здесь не будет.

14:00. К юго-востоку от Ворот Конохи.

Кисаме наблюдал со стороны, как Дейдара и Конан бомбят шиноби, и поднимал руку, трогая рукоятку Самехады. Предстояла хорошая, добрая драка, и что самое приятное, она сочеталась с основной задачей, сбором всех биджу. Рядом с ним висели в воздухе три десятка уцелевших из сотни сопровождения, но Кисаме даже не смотрел в их сторону. Он и сам способен сразить джинчурики, без чужой помощи! Раз уж Пэйн считает, что они нужны, то пусть будут, а погибнут, так и ладно, не жалко.

Гораздо больше Кисаме занимало другое -- предательство Итачи и то, что верхушку Акацуки, вышедшую из драки и висящую в стороне, игнорировали шиноби и на земле, и в воздухе. Какая-то техника риннегана? Или Пэйн заранее предоставил старичку-Цучикаге какое-то достоверное объяснение?

Кисаме ощерился в улыбке, отдавая должную дань мастерству Пэйна. Даже сейчас, после бомбежки, никто не спешил кидаться на Акацуки, шиноби явно решили, что все случилось по ошибке, что Дейдара увлекся и хотел атаковать шиноби Листа. Глупцы, как и большинство шиноби!

Он проводил взглядом летящего на восток Сасори и еще раз тронул рукой рукоятку Самехады.

-- Опять Хидан возится со своим ритуалом, ке-ке-ке, - изрек Кисаме, так как меч все еще ощущал чакру Ооноки.

-- Какудзу-сама? - подлетел один из бойцов сопровождения. - Приказы?

-- В атаку! - взревел Кисаме, после удара Пэйна. - Цель -- джинчурики Йонби!

-- Хай!

Устремляясь вслед трем десяткам, Кисаме еще раз осклабился. Задержат старика, джинчурики Йонби, на пару секунд, и то хорошо, а потом, после удара Самехадой в голову биджу, будет уже все равно. В мече будет столько чакры, что победа станет лишь вопросом времени.

-- Надеюсь, это будет хорошая драка, - сообщил Мечник Тумана.

Опередив на несколько секунд, Какудзу нанес удар по Хану, и этого хватило Роши, чтобы сориентироваться.

-- Стихия Кислоты: Разъедающее дыхание! - изо рта его вырвался плотный туман с каплями.

Бойцы трех десятков заорали, влетая в кислотное облако, моментально разъедающее их одежду, оружие, крылья. Но дрессировка, иначе никак не назовешь, под руководством Сасори, давала о себе знать, и бойцы самоубийственно рвались вперед, меча кунаи и слабенькие техники.

Слабенькие, по меркам Кисаме, разумеется.

-- Фонтан Лавы! - Роши отпрыгнул, поднес руку ко рту, выдувая фонтан раскаленной магмы.

-- Великая Волна! - Кисаме на лету применил свою излюбленную технику.

Волна воды из чакры, вздымаясь выше двадцати метров, подобно девятому валу устремилась к Роши, нависая над джинчурики, грозя смыть и захлестнуть его с головой. Кисаме, помня слова Пэйна о скорости, балансируя на гребне волны, сложил еще восемь печатей, запуская следующую технику, тоже одну из любимейших.

-- Стая голодных Акул!!

Десятки, если не сотни тупорылых акульих морд высунулись из волны, разевая острозубые пасти.

-- Каварими! Барьер Лавы! - Роши разорвал дистанцию техникой замены и изрыгнул волну Лавы.

Быстро застывая, и выдавая клубы обжигающего акул пара при столкновении с водой Кисаме, Лава надежно отразила атаку Акацуки. Застывшие лавовые гребни громоздились посреди серой равнины, как хребты загадочных доисторических животных.

-- Вулкан! - ударил Роши, разверзая землю под Кисаме, ударяя фонтаном Лавы.

-- Ке-ке-ке, мне начинает нравиться! - сообщил Мечник Тумана, скользя на спине акулы прочь.

Небольшое облако воды катилось по земле, серому месиву, не меняя формы, удерживаемое волей Кисаме. Самехада в его руке топорщила шипы и шипела беззубым ртом, облизывалась, чуя вокруг моря вкуснейшей чакры. Роши, сложив печати, ударил наперерез Кисаме огромнейшей струей огня.

-- Дыхание Дракона!

Но Кисаме лишь закрылся мечом, который жадно зачавкал, вытягивая чакру из техники. Скользя на гребне волны, Кисаме стремительно сближался с Роши, улыбаясь и показывая треугольные зубы. Джинчурики Йонби, ощущая, что теряет инициативу и не успевает реагировать, кинул быстрый взгляд через плечо, как бы пытаясь оценить, может ли кто-то из союзных шиноби прийти на помощь?

Увы, за спиной его клубилось огромное облако, на том месте, где стояли Райкаге и Хокаге, доносился рев и топот, выкрики техник, и рев Хачиби, сопровождаемый шипением Ниби. Лиловый барьер над половиной Конохи еще мерцал, и краем глаза Роши заметил огромную бумажную фигуру в стороне. Шиноби, отброшенные на километр, те, кто выжил после удара Пэйна, еще только вставали, только приходили в себя.

-- Шуншин! - Роши ушел в сторону, пытаясь разорвать дистанцию и выиграть время.

-- Скоростная Акула! - но Кисаме уже заходил наперерез.

В небе тоже творилось что-то неладное, и на секунду Роши подумал, что Акацуки в сговоре с Листом. Из облака пыли выскочила семиглавая собака, пробуксовывая лапами, засыпая Кисаме и Роши землей, и ринулась обратно, яростно гавкая и рыча.

-- Тьфу, - сплюнул Кисаме, - дурацкие животные!

Роши сосредоточился и замер, переходя в Истинную форму, воспользовавшись секундным отвлечением Кисаме.

-- Дурацкие? - прогрохотала огромная Обезьяна, Истинная форма Четыреххвостого, по имени Сон Гоку. - Я тебе покажу удар дурацкого животного!

-- Вот это другое дело, ке-ке-ке! - с наслаждением в голосе ответил Кисаме. - Вот такая драка мне по нраву!

14:00. В небе над западной окраиной Конохи.

Сасори парил над Конохой, удерживая нитями чакры отряд из тридцати шиноби -- марионеток вокруг себя. Большая часть совместной армии Трех деревень, атаковавшая через пролом на месте ворот, уцелела под атакой Дейдары, и Сасори мысленно кривился в радостной ухмылке от такого доказательства бесполезности взрывов. Плохо, конечно, что шиноби так быстро переняли тактику Коноху -- чуть, что прятаться под мощными барьерами, но Пэйну это не помеха.

И сейчас у Сасори есть шанс доказать превосходство своего Искусства, мастерства кукольника, вечного, неизменного и прекрасного в своей простоте. Шиноби Суны не слишком торопились в атаку, оставались за спинами шиноби Ивы, и не торопились забегать в Ворота. Воспользовались проломами, сделанными Йонби и Гоби, и попытались выбить шиноби Листа из кварталов с горячими источниками на востоке Конохи.

Сасори подвигал челюстью Хируко, проверяя, не набился ли туда песок и земля от взрывов, не испортилась ли кукла. Пускай Казекаге сам облегчил задачу по его убийству, атакуя в стороне от основного войска, но все же с ним куча шиноби Песка, и значит надо сделать все быстро и эффективно.

Тогда никому не придется ждать Сасори, и это было очень важно, потому что Сасори не любил, когда его ждут, и еще больше не любил, когда ему самому приходилось ждать, как в последние десять минут, когда Пэйн приказал отлететь от Конохи, после пролома стен и Ворот.

Сасори не слишком верил, что каждый из Акацуки выполнит свою задачу безупречно, Дейдара вон уже не справился, но это не означало, что он, бывший шиноби Песка, должен хоть в чем-то ошибиться. Делай сам все безупречно и требуй того же от других, даже от марионеток, в этом был один из смыслов жизни Сасори.

Он сложил печать рассеивания.

Джонин Юра вздрогнул и безумными глазами посмотрел в спину стоящего чуть поодаль Шестого Казекаге.

14:00. Квартал горячих источников, западная окраина Конохи.

Шиноби Суны успели укрыться под стеной, выставить барьеры Песка, но все же это было не то.

Пускай они находились не в эпицентре взрыва, но бомба Дейдары была велика и ударная волна прошлась по зданиям, стенам и шиноби. Взрыв-печати Конан тоже ударили в основном по центру, но даже остатков бумажного потока хватило на причинение неприятностей шиноби Суны. Снесенные дома, вырванные с корнем деревья, завалы и развалины, разрушенная стена вокруг Конохи, пускай и разлетевшаяся наружу под воздействием ударной волны.