Собрание сочинений. Том 4. Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 годах. Бомбардирование Севастополя - Егор Петрович Ковалевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, Омер-паша решился произвести высадку на левый берег в значительных силах и тем отвлечь внимание наше от Калафата, куда, по мнению его, были направлены все наши усилия. Вследствие этих соображений, 22-го января, Халим-паша, начальствовавший в Рущуке, высадил на левый берег Дуная, против Слободзеи, до 2,500 человек, против мыса де-Жос (в 8-ми верстах выше Слободзеи) 500 и против журжинского карантина около 2,000 человек; при последнем отряде находилось 6 орудий. В то же время неприятель рассыпал густую цепь стрелков на нижнем конце острова Радомана и открыл огонь с Рущукских батарей.
Против Журжи неприятель был встречен штуцерными Колыванского и Томского егерских полков, поддерживаемыми 4-м батальоном этого последнего. После сильной перестрелки 10-я и 12-я роты, предводительствуемые батальонным командиром, храбрым подполковником Верещагой, кинулись в штыки и прорвали центр неприятеля. Но тут Верещага был убит несколькими пулями в грудь. Турки, подкрепленные вновь высаженными войсками, оттеснили 4-й батальон Томского полка; тогда капитан Халкионов, принявший команду после Верещаги, снова повел его в штыки; при содействии горсти казаков, он опрокинул турок и гнал их до берега, переколов и перетопив тех, которые не успели попасть в лодки. Турки не могли даже увезти двух своих орудий, оставив их заклепанными. Уже егеря завладели было этими орудиями, но в это время вновь высаженные свежие силы неприятеля успели опять оттеснить наш малочисленный и утомленный продолжительной битвой отряд. Между тем, генерал-лейтенант Сойманов, переправив на остров Радоман 3-й батальон Томского егерского полка с двумя легкими орудиями и эскадрон гусар, стягивал другие части своего отряда к месту действия. Турки, заметив движение наших войск, поспешно оставили левый берег Дуная, и в 12 часов утра не оставалось ни одного из них против Журжи.
В то время, когда упорный бой кипел под Журжой, неприятель, высадившийся против Слободзеи, был встречен метким огнем, сначала наших штуцерных, а потом двух батарейных орудий. Вовремя подоспевший дивизион гусар с 4 орудиями довершил поражение турок на этом пункте; они бежали к своим лодкам, оставив на месте 45 тел.
Не более успеха имели высадившиеся против мыса де-Жос: после двухчасовой перестрелки с двумя сотнями казаков, они оставили левый берег Дуная.
Потеря наша в этот день заключалась в 1 штаб-офицере, 2 обер-офицерах и 39 нижних чинах – убитыми; 2 обер-офицерах и 148 нижних чинах ранеными. Потеря турок гораздо значительнее: до 60 тел оставлено ими в разных местах; кроме того, значительная часть увезена на лодках в Рущук.
Чтобы лишить неприятеля возможности на будущее время переправляться в таких значительных силах на левый берег Дуная, командующий войсками, генерал-адъютант князь Горчаков, решился усилить свои действия для истребления турецкой флотилии. С этой целью он отправил в Журжу начальника инженеров генерал-адъютанта Шильдера, который нашел всю неприятельскую флотилию сосредоточенной в устье р. Лом и как бы приготовлявшеюся к экспедиции. Она состояла из одного парохода, 32-х двухмачтовых, 22-х одномачтовых транспортных судов, 5-ти канонерских и 7-ми малых лодок. Генерал Шильдер, опасаясь, чтобы флотилия не ушла, немедленно после приезда своего, ночью с 27-го на 28-е января, в величайшей тишине и тайне, поставил на южном берегу острова Радомана батарейную батарею, с которой еще до рассвета открыл сильный огонь настильно-рикошетными выстрелами по флотилии. Турки, взятые врасплох, только после третьей очереди наших выстрелов открыли канонаду со всех передовых верков Рущука; но батарея, успев нанести сильный вред тесно стоявшей флотилии, отошла, избегнув искусными маневрами неприятельских выстрелов и не понеся почти никакой потери в людях.
Расстроив таким образом неприятельскую флотилию на месте, генерал Шильдер, в следующую за тем ночь, успел построить вне неприятельских выстрелов две батареи, ниже и выше расположения флотилии, которые уничтожали ей всякую возможность уйти от разрушительного действия артиллерии.
На другую ночь были поставлены и вооружены еще две батареи, – одна, на острове Чарое, а другая, на Радомане, чтобы привлечь на них внимание турок. В ночь на 30-е число приступили к постройке двух главных батарей против правой оконечности Журжи, для обстреливания устья реки Лом и для уничтожения тех судов, которые двинулись бы вверх по этой реке. Пользуясь метелью, скрывавшей наши действия, продолжали работы и днем. Батареи прикрыли от неприятельских выстрелов с крепости эполементами особой конструкции, придуманной генералом Шильдером, которые впоследствии выдержали самый сильный огонь.
Первая батарея была вооружена и открыла огонь в 10 часов утра. Неприятель, тщетно усиливаясь сбить ее крепостными орудиями, вывел было против нее конную батарею и роту штуцерных, но ядра легких орудий не долетали, а от штуцерных пуль наша цепь была укрыта.
В 3 часа пополудни и левая батарея была окончена. Неприятель стрелял учащенным, как бы беглым огнем, в течение трех суток с незначительными остановками. С нашей стороны действовали разом не более 7-ми орудий; иногда 3 и 4; со стороны неприятеля были употреблены в дело до 92-х крепостных орудий; одна конная батарея, недолго, впрочем, устоявшая на берегу, и три канонерские лодки. Несмотря на столь неравный бой, цель была достигнута. Мало-помалу исчезали турецкие суда в воде, а, наконец, и пароход погрузился; немногие из судов удержались. С прибытием воды в Дунае, турки втянули их в Лом, туда же втащили, пользуясь туманом, 9-го февраля, свой затопленный и пришедший в совершенную негодность пароход.
Весь урон наш в течение восьмисуточной борьбы состоял из 2 убитых нижних чинов; раненых и контуженых – 1 обер-офицер и 14 нижних чинов. Князь Горчаков, донося о действиях против турецкой флотилии в устье Лома, приписывает успех их и нашу незначительную потерю в людях распорядительности и быстрому соображению генерала Шильдера, умевшего воспользоваться неровной местностью острова Радомана, чтобы скрыть все движения артиллерии и устроившего эполементы, вполне охранившие орудия от огня неприятельских батарей. Князь Горчаков отдает также полную справедливость достойному генералу Сойманову, который, во время полугодичного занятия важного Журжевского пункта, своей неусыпной бдительностью сохранил вверенный ему отряд от непрестанных на него покушений неприятеля.
После описанного дела, до конца февраля, турки ничего не предпринимали из
