Урга и Унгерн - Максим Борисович Толмачёв

– А Дедушка тут? – Рерих смотрел мимо бородача на дверь в подвал.

Оттуда в повисшей тишине донеслись неприятные звуки. В подвале явно кого-то мучили.

– Дедушка ускакал минут за десять до вас. Кажись, на Мафуску махнул, там китайцы при отступлении шибко радиостанцию повредили, хотя бес его знает, может, еще куда поехал, мне он не докладывался, вы у Макарки спросите. – Бородач заулыбался во весь рот, подмигнул бойцам, внимательно слушавшим диалог, и они почему-то тоже заулыбались в ответ.

– А кого Сипайло там сейчас пытает? – Рерих нахмурился, ему явно не хотелось спускаться в подвал.

– Не пытает, а исповедует! У отца Парнякова грешков поднакопилось, вот сейчас ответ держит. За неимением бога, причащает попа Макарка!

Остро́та, видно, пришлась по вкусу разбойничьей шайке, многие захохотали. Рерих еще мгновение постоял в нерешительности, потом развернулся и направился к выходу:

– Пойдем на Мафуску, там одна дорога, не разминемся.

– Как скажешь, – согласился я.

Мне тоже не хотелось спускаться в подвал, где Макарка Душегуб производит свои экзекуции. Значительно приятнее прогуляться на свежем воздухе, подальше от сипайловских застенков.

– Тут идти минут двадцать, пожалуй. Вон, гляди, видишь возвышенность? – Рерих вытянул руку в сторону одиноко стоящей горы на севере от нас.

Вопрос скорее риторический, других возвышенностей в той стороне видно не было.

– Гамины при отступлении вредили как могли, радиостанцию попортили, телефонную связь от штаба тоже нарушили, а аппаратов телефонных мы и вовсе не нашли. Типографию тоже разнесли, все лотки с буквами высыпали на пол и перемешали. Мне Унгерн поручил с типографией разобраться, да там работы на неделю, не меньше, это только буквы наборные если сортировать, а станки отладить, краску найти, бумагу… Бумагу сожгли или с собой увезли, кто этих китайцев разберет! Короче, работы на пару недель, да еще и материалы достань! А где я их достану в таком ералаше? Этот выблядок Сипайло в первый же день удавил типографского наборщика Кучеренко, а остальные разбежались, ищи теперь!

Рерих выглядел озабоченным. Таким я его еще не видел. Мы прошли китайские казармы – четыре одноэтажных барака, выстроенные в ряд, – и двинулись вдоль подножия горы по тропинке, которая постепенно уходила вверх. Чем выше мы поднимались, тем более масштабная перспектива на Ургу открывалась перед нами. Под косыми лучами утреннего солнца образовались рельефные тени, город живописно распростерся внизу, вытянувшись вдоль реки. Он представлял собой не повсеместно застроенный массив, а несколько кварталов, находившихся друг от друга на порядочном расстоянии. Центральный храм, стены Маймачена и здание «Монголора» выделялись среди одноэтажных саманных лепнин и китайских фанз с красивыми крышами. Голос проснувшейся Урги разносился по степи с ветром, звуки на лету смешивались с запахом дыма, струящегося из сотен строений, где шла своя, незаметная нам отсюда жизнь. Мы обогнули гору, вышли на ее северный склон и вскоре увидели ряд зданий, над которыми высилась мачта радиостанции. Я немало удивился, заметив среди построек силуэт броневика.

– Это что, броневик? Откуда в Монголии-то?

– А, Лисовский! – неожиданно заулыбался Рерих. – Вот это удачно встретились, сейчас познакомлю!

Фанерный броневик и зиккураты Вавилона

Проходя мимо броневика, я обнаружил, что броня на нем во многих местах повреждена пулями и осколками снарядов. При этом из отверстий торчали деревянные щепки, а кое-где обнажались фанерные фрагменты. Стало понятно, что броневик это бутафорский. Мой озадаченный вид развеселил Рериха и подошедших к нам бойцов, которые скучали до этого у костра.

– Фанерный броневик Лисовского. До усрачки напугал китайцев во время штурма. Управлял им знакомый тебе Серега Хитун.

– Так тут же обшивка не броневая, от пуль и снарядов никакой защиты, – не мог я понять инженерной задумки, которая заставила создать подобное чудо техники. – Да и башня, похоже, бутафорская, она ж не крутится. Как из пулемета стрелять с такой башней?

Бойцы хохотали, от скучающего вида и следа не осталось. Они с интересом слушали нашу беседу, остановившись на некотором расстоянии от нас.

– А он и не должен стрелять, – улыбался Рерих, – да и не смог бы. Мы при штурме только кольты использовали, а максим при этих морозах бесполезен. Замерзает вода, стволы лопаются, вот только на бутафорию и сгодился. Это Лисовского задумка гениальная. За неделю до штурма вот это авто захватили… керосина едва четверть бака наберется, толку от агрегата никакого. Так Лисовский предложил для психологического эффекта, который так обожает Дедушка, сделать из автомобиля «броневик». Место водителя немного укрепили, на двигатель спереди пулеметные щитки поставили, чтобы в ответственный момент машина не встала. Хитун на ней вместе с кавалерией за день до штурма на виду у китайцев покатался, такой переполох организовал, что они из орудий и пулеметов беспорядочно долбать начали, еле ушел. Ну и во время штурма брал огонь на себя, отвлекал врага… Героическая личность! Теперь вот на гору затащили, правда не пойму как, керосин-то, кажись, у него в первый же день штурма закончился.

– На волах заволокли же ж, – радостно вступил в разговор один из бойцов. – Лисунов казав, нехай здеся стоит, не полезут же ж нехристи к станции при таком бронепоезде!

– Ну вот, Ивановский, Лисуновский и тут смекалку применил, музейный экспонат еще приносит пользу! Пошли на станцию, а то упустим Унгерна опять.

– Нету здеся Унгерна.

– Как так нету? – удивился Рерих. – Может, мимо вас проскочил?

– Обижаешь, паря! Тут негде больше проскакивать, путей других нету. Вона станция, вона пост наш, все дороги здеся сходются. А мимо нас и барсук не проскочит, а барсук, поди ж, попроворнее Дедушки будет.

– Да и пожирнее! – подал свою реплику другой боец, отчего все захохотали.

В этот раз хохотал и Рерих, – похоже, известие об отсутствующем Унгерне его совсем не расстроило.

– Пожалуйте к костру, – пригласил нас разговорчивый боец, – познакомим вас с барсуком, чтобы жир даром не стек, мы его с риско́м заварили.

– Как же вы его отловили-то, барсуки ж ночные животные, да и в спячке должны быть еще? – Рерих подошел к костру и с интересом заглянул в чугунный казан, где среди булькающего риса лежало довольно много кусков мяса, порубленного прямо с костями. – Да тут не один барсук вроде как?

– Ага! И ловить не пришлось, – пояснил казак, который был за повара. Он то и дело помешивал палкой с привязанной к ней ложкой варево в казане и подкидывал в огонь куски досок, выломанных, наверное, из ближайших построек. – Вышел я под утро до ветру, сел, значит, посрать,