Вовка – центровой – 6 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом русских отвезли и показали Базилику Санта-Мария-делле-Грацие и фреску «Тайная вечеря». И опять обидно.
Покормили команду ужином в небольшом ресторанчике рядом с пинакотекой. Ресторанчик под открытым небом и за ним начинается очередное чудо Милана — ботанический сад Бреда. Там экскурсия и закончилась. Стемнело. Всё же организаторы этого турне гады — могли бы и полный день следующий предоставить для осмотра города. А так даже в пинакотеку не сводили пацанов.
Так и ладно бы. Как ни как, а Рим впереди, там чудес больше. Только одно «но», в Риме они будут всего три с половиной дня и при этом две игры. Так что на экскурсии только два вечера. Нет, Фомин понимал, что в Италию их отправили деньги зарабатывать, а не музеи посещать за государственный счёт. Тем более что хоть и надеялись в Спорткомитете, что немного заработают пацаны, но перестраховывались. Вдруг не пойдут итальянцы на стадионы. Пшиком всё обернётся. А тут ещё деньги, с трудом заработанные, профукали на экскурсии. Как отчитываться перед Самим?
Получилось не так, как мечтали в Спорткомитете (Немного заработать, или хоть концы с концами свести), а как Фомин им и предрекал. Курс лиры был установлен по отношению к доллару в этом 1949 году и составлял 625 лир за 1 доллар США. Билеты на матч стоили, в зависимости от местоположения, от трёхсот лир до девятисот. И все восемьдесят тысяч мест были заполнены. Под завязочку полон стадион впервые за многие годы. В результате СССР, половину выручки получивший, приобрёл двадцать миллионов лир за билеты и десять миллионов в качестве пожертвований на строительство детских больниц в Сталинграде и Киеве. Если эти тридцать миллионов переводить назад в доллары, то получилось сорок восемь тысяч долларов. И это только в одном Милане.
Событие тридцать пятое
«С моей точки зрения, единственная вещь, на которую стоит смотреть в большинстве музеев, — это школьницы на экскурсии.»
Роберт Бэнкс (Бэнкси)
Рим от Милана, если на самолёте по прямой лететь, то не больше пятисот километров. При скорости самолёта в двести пятьдесят километров в час — это всего два часа лёта. В десять с копейками по среднеевропейскому времени вылетели и чуть позже двенадцати приземлились в аэропорту Рим-Чампино. Челенков десяток раз был в Риме со Спартаком, конечно самолётом прилетал, но это был другой аэропорт. Не международный аэропорт Рим-Фьюмичи́но имени Леонардо да Винчи, судя по всему, в 1949 году его ещё не построили. Как и специальных скоростных электропоездов. Опять маленькие неказистые автобусы подогнали, похожие на те, в которых Жеглов с Шараповым рассекали, бандитов разыскивая.
Довезли их до небольшого отеля, со всех сторон окружённого рощицей олив и прочих чинар с греческими смоковницами. Как бонус среди деревьев ручеёк журчит. Комнаты двухместные, и они командой все их заняли, полностью двухэтажный уютный домик оказался в их распоряжении, если обслуги не считать. Итальянцы видимо про ситуацию, сложившуюся в Швеции с фанатами, узнали, и решили сразу русских поселить отдельно и не в центре города, опасаясь, что итальянские болельщики могут оказаться ничем не лучше скандинавов.
В отеле команду ждали не только черноволосые дивчули в соблазнительных одеждах горничных из порнофильмов (Шутка. Нет девушки были, точнее, женщины средних лет с лошадиными хвостами на голове и такими же улыбками, и наряд на них был, можно сказать, пуританский. Тёмные из толстой, скорее всего, шерстяной ткани, закрытые платья с подолами по щиколотку.) кроме горничных были два человека в мешковатых коричневых костюмах, одного взгляда на которых хватало, чтобы вывод сделать — это представители посольства СССР. А нет не два человека — три, за широкой спиной первого товарища скрывалась невысокая девушка с русыми волосами и голубыми глазами. Резко она отличалась от грымз горничных. Сразу видно, что славянских кровей. Овал лица совсем другой. Челюстей выпирающих нет.
— Костылев Михаил Алексеевич — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Италии, — кивнул головой мужчина приятной наружности лет пятидесяти и представил спутников. Фомин, попавший в узкий круг тех, кто оказался перед посольскими вместе с Савиным и Чернышёвым, чуть в осадок не выпал, когда услышал фамилию девушки. — А это наш сотрудник — Чебурашкина Елена Николаевна.
— Чебурашкина? — Вовка вслух ляпнул.
— Вы знакомы? — посол повернулся к Фомину.
— Первый раз вижу… — стушевался Вовка.
— Да это же Владимир Фомин, помните, Михаил Алексеевич, я вам про него рассказывала три дня назад, — улыбнулась Чебурашкина всеми тридцатью двумя зубами.
— Вот как? — Чрезвычайный и Полномочный как на неведомую зверушку Чебурашку уставился на Вовку, — Завтра нам доставят документальный фильм с вашими песнями. Обещали. Что ж, рад знакомству, верно вас Леночка описала. Нибелунг. Только гривы золотых волос не хватает.
— Жарко летом с гривой. К зиме отращу, — стал оправдываться Фомин.
— А фильм «Футбольный финт» тоже ведь с вашим участием, — вступил в разговор второй мужчина в коричневой костюме, как понял Вовка — атташе по культуре.
— Точно. Даже принимал участие в написание сценария вместе с Кассилем. — Себя не похвалишь, как оплёванный ходишь. Нет. Не в этом, конечно, дело. Вовке сейчас мысль пришла, что после этих трёх матчей интерес к русскому или советскому футболу в Италии будет запредельный и фильм могут купить итальянцы за очень приличные деньги. Это Фомин и выдал открывшим рты посольским.
— Интересный вы товарищ, Владимир Фомин. Я переговорю с нужными людьми, — обнадёжил Вовку Костылев, — Так что мы приехали? Товарищи, сейчас, после того, как вы победили в Милане, как мне сообщили, все билеты на оба матча уже распроданы. За вчерашний вечер и утро сегодняшнее. Огромные очереди в кассы выстроились. Теперь вам нужно победить кровь из носа. Это в такой стране, как Италия — футбольной стране, резко поднимет престиж нашей Родины.
Вовка про себя усмехнулся. Ну, как же, вот получили указание и теперь пацаны поняли, что всё, игры кончились. Теперь битва — борьба добра со злом и рубиться нужно, не жалея головы. А до этого думали — выйти
