Тин (ЛП) - Робинсон Кэндис

Его дыхание стало тяжелым, движения — вялыми. Как долго он находился под атакой? Не меньше тридцати колесников погибли под его топором, но оставалось вдвое больше живых. Теплая кровь брызнула ему в лицо, затуманив зрение, еще больше текло по деревянной рукоятке его оружия. Хватка Тина соскользнула. Его следующий удар оказался не точным, и он упал на спину трупа, поскользнувшись на пропитанной кровью земле.

Тин перекатился на спину, прихватив с собой оружие, как раз вовремя, потому что, колесо ударило туда, где только что была его голова. Он зарычал на женщину и махнул топором. Лезвие вонзилось ей в грудину. Прежде чем жизнь покинула ее налитые кровью глаза, она ударила его головой. Он не ожидал этого — не ожидал, что удар колесника будет настолько сильным — его отбросило назад.

Мгновение спустя к его горлу прижалось колесо. Он замер в ожидании. Все, что потребовалось, — это легкое давление, чтобы металл разорвал ему горло. Он надеялся, что дал Дороти достаточно времени, чтобы сбежать, и что она была достаточно далеко, чтобы избежать его участи. Он надеялся, что она скоро будет в безопасности в стенах дома Глинды. Она сможет спасти Кроу и избавить Юг от Ленгвидер и Лиона, если только сможет добраться до Глинды.

Тин молился, чтобы воспоминания Дороти о нем были хорошие, несмотря на то, что он натворил.

Он посмотрел на колесника, он не хотел умирать, как трус с закрытыми глазами, когда почувствовал удар по голове. Его накрыла тьма.

Боль пульсировала в голове Тина, когда он очнулся и со стоном перекатился на бок, пытаясь открыть глаза. Было слишком темно, чтобы что-то увидеть, но в воздухе пахло влажной землей и гнилью. Он потянулся за своим плащом, но его не было — он остался в доме. К счастью, в кармане куртки он носил несколько предметов первой необходимости, и, опыт в блуждании в пещерах во время охоты на блуждающие огни, научил его всегда носить с собой источник света. Это был маленький плоский камень. Положив на ладонь, он подул на его поверхностью, чтобы активировать магию.

Вокруг вспыхнул белый свет. Пахло влажной землей, потому что он был в пещере. Земля была исполосована бесчисленными следами от колес. Корни деревьев, пробывшие землю, свисали с потолка пещеры и вились вниз, обвивая стены.

Словно украшения, в стенах торчали головы, разной степени разложения. Были как голые черепа, так и головы, покрытые гниющей плотью, некоторых поедали личинки, и казалось, что кожа на их лицах двигается. Селки, уриски, мерфолки — все виды фейри, а также головы поменьше, принадлежащие другим лесным существам. Свежая голова болотной твари смотрела на него с отвисшей челюстью и ужасом в глазах.

— Ох, черт, — прорычал Тин. Он, конечно, понимал преданность хозяину, но это… Он даже не мог назвать это одержимостью, потому что это было бы преуменьшением. Это было чудо, что его голову не добавили в эту коллекцию.

Ему нужно было сбежать и добраться до Глинды, прежде чем Дороти сделает что-нибудь поспешное. Но как? Тин медленно поднялся на ноги, но ему пришлось сгорбиться, чтобы не задеть потолок. Его голова болела, а в глазах сыпали искры.

— Проклятые колесники, — прохрипел Тин. Его рука опустилась на бедро, но топора на нем не оказалось. — Они пожалеют, что не убили меня сразу.

Из темного туннеля позади него раздалось тихое карканье. Тин повернулся и пошел на шум. В центре туннеля, жалко подпрыгивая на одной ноге, а другой поджатой к телу, и бесполезно болтая обеими крыльями, сидела черная птица с мерцающими карими глазами. Птица снова закричала жалким приглушенным карканьем.

Тин шокировано смотрел, его сердце заколотило в груди.

— Черт возьми, Кроу!

Ворон-Кроу упал на землю. Его дыхание было рваным и тяжелым. Тин бросился к нему и опустился на колени.

— Что с тобой случилось?

Кроу устало моргнул. Даже такое простое движение требовали от него много энергии, по крайней мере, так казалось Тину, не говоря о том, чтобы превратиться обратно. Ответ Кроу о невозможности перевоплощения, когда они искали Дороти, теперь имел смысл. Судя по всему, это были не свежие травмы. Тин почувствовал, что жалеет Кроу, но подавил это чувство. Зачем тот перевоплотился, если это ставит в такое невыгодное положение? Гребаный идиот.

— Мы должны убираться отсюда.

Тин поморщился. Был только один вариант, поскольку он не мог оставить Кроу здесь. Как можно осторожнее Тин поднял друга из грязи. Его птичья форма была почти невесомой. Хрупкие, тонкие кости торчали из-под его гладких перьев, угрожая переломаться, поэтому Тин поправил пальцы, чтобы нечаянно не сломать ничего.

— Расскажи об этом кому-нибудь, и я тебя убью.

В ответ послышалось тихое карканье.

Тин медленно двигался по туннелям, останавливаясь только тогда, когда доносился скрип колес. Следы на земле резко изгибались на каждом повороте, некоторые исчезали в жидкой грязи. Останки тел лежали повсюду в жидкой грязи. Тин замечал ребра и часть позвоночника, но не сомневался, что по пути им встретятся еще больше тел. Там, где корни истончались, колесники вырезали небольшие углубления, похожие на логово, с лежанками из палок и волос, перемешанных с землей. Невозможно было сказать, как долго они пробыли здесь, или где вообще были. Туннели могут охватывать весь Юг, насколько знал Тин. Может даже дальше.

Где-то поблизости раздался голос. Мужской голос. Тин прислушался. Колесники не могли разговаривать, значит, не только они пользовалась этими туннелями. Если это были не колесники и не Ленгвидер, значит…

— Лион, — пророкотал Тин. Он осторожно усадил Кроу между корнями и отправился на звук голоса.

Пора убить труса.

Глава 22. Дороти

Дороти ненавидела себя, презирала за то, что бросила Тина. Зачем она вообще послушала его самоотверженную чушь? Ей не следовало его слушать. Она ведь никогда не слушала его раньше.

Тин силен, и она знала, что если кто и сможет победить колесников, то только он. Она пыталась воспользоваться силой, которая предположительно была у нее, но ничего не вышло. Даже сейчас будучи в отчаянии, силы не приходили к ней. Возможно, в ней действительно не было никакой магии. У нее не было такой силы, как у матери, и она не могла перевоплощаться, как Кроу.

Слезы текли по лицу, пока она продолжала бежать по лесу, останавливаясь только на несколько мгновений, чтобы отдышаться и попить воды. Когда подошла к дороге из желтого кирпича, то думала только о худшем. Кроу и Тин возможно, мертвы, а она снова осталась одна.

Дороти остановилась возле дерева, с ветвей которого свисала паутина. Прижавшись спиной к стволу, она затаила дыхание и попыталась успокоить колотящееся сердце. Юг нуждался в спасении больше, чем что-либо еще в Оз, и ей отчаянно нужно было добраться до Глинды, прежде чем Ленгвидер вторгнется в ее дворец — если она еще не сделала этого.

Собравшись с силами ради Тина и Кроу, она оттолкнулась от дерева и продолжила бежать.

Хотя по-прежнему не верила в себя, ей нужно было попытаться ради своих друзей.

Вдоль дороги из желтого кирпича растянулся город, полный домиков в форме грибов. Каждый был яркого неонового цвета, некоторые в горошек, другие в полоску. Город был красивым, но выглядел он таким же безлюдным, как и везде на Юге. Дворы заросли сорняками и засохшими цветами, а занавески на окнах выглядели выцветшими.

Дороти остановилась у колодца, выложенного серым камнем изнутри. Она выпила столько воды, сколько могла, прежде чем шагнуть к одному из домов в форме гриба. Он был раскрашен в цвета радуги, и ей стало интересно, живет ли в нем единорог. Дороти дернула за ручку, но дверь оказалась заперта. Она постучала несколько раз — без ответа.

Она слишком устала, чтобы идти дальше, поэтому просунула мачете через маленькое окно и поддела засов. Дверь со скрипом открылась.

Дороти заскочила в дом и заперла дверь. В комнате стояла софа и мальберт с красками. Она рухнула на диван, потому что её тело болело от усталости.