Малибу - Пат Бут

Пэт порадовалась за себя, что она не строитель дорог. Она глубоко вдохнула ароматный лесной горный воздух, поправила широкополую шляпу, которую ей выдал Алабама. В ложбинке между ее грудями пробежала капелька пота, заставив ее передернуть плечами. Было слишком жарко, и ее кофточка прилипла к телу, намокнув от пота. В Нью-Йорке редко когда было так жарко, и Пэт не привыкла к жаре. К тому же кончились и сигареты. А в этом царстве Алабамы, где все было свежим и благоуханным, курильщики, очевидно, стояли совсем рядом со строителями дорог и прочими представителями прогресса.

— Верно, что Малибу собирается превратиться в город?

— Да, и развитие на этих землях — один из главных доводов в этом направлении. Если мы объединимся, то все, кто живет здесь, смогут повлиять на то, как будет развиваться этот край. В общем-то неплохая мысль, а? Это называется демократией.

— Но не для тех, кто занимается переустройством и вынашивает план развития за счет природы.

— Да. Обычно те, кто принимает решение о перекройке карты земельных участков, не являются местными жителями. Это у них называется «быть независимым в выборе решения». А развитие края означает поступление в казну новых налогов на содержание все новых бюрократов. А сами они вовсе не собираются жить в Малибу. Поэтому их все это очень мало касается.

— Местные газеты пишут обо всем, кроме проблем канализации. А это главная проблема Малибу.

— Канализация не играет здесь особой роли. В каждом доме есть санитарный бак. К тому же когда океан затопляет все эти великолепные дома на берегу, то люди оказываются буквально по колено в воде и все смывается. Но местные жители довольны этим неудобством, поскольку отсутствие центральной канализационной системы не позволяет строить отели и деловые центры на этом участке. Таким образом, местные жители против канализации; политики и благоустроители — за. Вот и причина всей заварившейся каши. — Алабама засмеялся, и его необъятный живот заколыхался в солнечных лучах от хохота при мысли, что все эти миллионеры, кинозвезды, художники, короче, вся богема, ведет смертельный бой за право самим распоряжаться своими нечистотами.

— Ну и кто же победит? — спросила Пэт.

— Я, — коротко ответил Алабама и пришпорил своего коня, понукая его в гору.

Пэт засмеялась и устремилась за ним. Занятно, Алабама стал казаться ей чем-то всеобъемлющим. Его уверенность, его веселость и неумеренность в питье, весь его эксцентризм странным образом нравился Пэт, и она неожиданно для себя стала относиться к нему как к своему отцу, которого никогда не знала. Он не ставил себя выше ее, и каждый раз она узнавала от него что-то новое, неважно, по фотографии, по искусству ли. При всем этом не было специальных уроков! Все было так взаимосвязано и взаимопереплетено. Алабама не переставал повторять, что образ жизни человека, его шкала ценностей — все это проявляется в том, как он видит мир через объектив и какие снимки он делает. В принципе любой человек внутри фотограф. И в большинстве случаев этому умению лучше там и оставаться. Даже свои явные недостатки Алабама являл как достоинства. Его манера напиваться пивом была вызовом серьезности и прозе жизни. А драка была проявлением американской традиции, воспитывавшей уверенных и сильных людей. Без них любое общество было бы обречено на проигрыш с таким же, но более боевитым. Его задиристость была всего лишь отстаиванием своих принципов, что должен был делать любой человек, кто жил по законам морали. Они достигли самого ближайшего пика, и Алабама повернулся в своем ковбойском седле для того, чтобы полюбоваться чудесным видом, открывшимся перед ним. Пэт последовала его примеру и замерла, восхищенная красотой дикой природы, открывшейся перед ней в кристально чистом горном воздухе. С одной стороны была долина Сан-Фернандо со всеми ее домами, дорогами, садами и прочими благами цивилизации, окаймленная горным массивом. С другой — Малибу граничил с океаном. В прозрачном воздухе Пэт смогла разглядеть Каталину, что на южном берегу залива Санта-Моника и на севере четко виднелся проход между горами в графство Вентура. Солнце играло, переливаясь блестками кристаллов, вплавленных в скальный массив, отдыхало на зарослях магнолий и жасмина. Глядя вверх, Пэт вдруг представила себя на лестнице в небо.

— Именно здесь можно постучаться в дверь небес, — сказал Алабама, поняв ее чувства.

Пэт спешила, забыв даже про стертые ноги.. Она достала свой рюкзачок, где хранилось самое необходимое, на ее взгляд, для нормального существования. Вынула «Лейку» и восьмидесятипятимиллиметровыи телеобъектив и прикрутила его к фотоаппарату. Глаза привычно оглядели небосвод, прикидывая выдержку. Она не глядя зарядила аппарат и на вскидку сделала три снимка.

— Тебе нужна широкоугольная камера, а не «Лейка». Ты делаешь цветные фотографии, а не что-либо! И для этого надо брать «Кодаком» и возможно, применить красный фильтр, чтобы не было теней. Сейчас солнце у нас над головой. Такое освещение не годится для съемки фотопейзажа. И тебе надо объектив шире, чем восемьдесят пять миллиметров. Примерно в половину больше.

Алабама наклонился со своего седла к девушке. Она его расстроила. Она делала все, как обычно, и совсем не продумывала свои действия. Он ничего и никому больше не будет рассказывать об искусстве фотографии. Пэт обернулась, мгновенно нашла в видеоискателе его недовольное, рассерженное лицо и на фоне монументальных гор в солнечном блеске закрепила навечно его изображение. Щелчок затвора подтвердил это историческое событие.

— А вот это и будет то самое искусство фотографии, — поддразнила его Пэт, широко улыбаясь, что смогла застать нужный момент в нужном месте.

— О-о-о! — только и произнес Алабама.

Ему следовало бы предусмотреть такой оборот. Но этот чертенок его провел. Настроение Алабамы заметно улучшилось, похоже, что из нее выйдет толк. Он убедился, она может мгновенно собраться и сделать нужный снимок. За много лет своей работы он еще ни разу не видел такого проявления реакции и мастерства в одном человеке. Она прекрасно пользовалась фактором неожиданности. Более того, эта девчушка видела предмет для фотографирования и могла определить нужный момент для съемки. Она могла правильно составить композицию, могла правильно ее разделить, могла и прекрасно отпечатать. Да, у нее определенно был талант. Он правильно сделал, что пригласил ее в Малибу и сейчас об этом нисколько не жалел. Фотографии, которые она сделала, пока была его гостьей, лишь подтвердили правильность его решения. Только дважды он засомневался в ней, но уже во второй раз она элементарно утерла ему нос, походя сбив с него немного спеси. Фотография «садового гнома», как он называл про себя тот снимок, должна была получиться великолепно.