Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы будем проверять все известные нам факты, – заверил эксперта прокурор.
Дронго сделал вид, что не придал значения словам своего собеседника об игре во французский покер. Он их якобы просто не понял.
Глава тринадцатая
Дронго вернулся в свой номер. Прокурор Рашидов был так расстроен случившимся, что даже забыл о своем любезном предложении пригласить гостя на обед. Было понятно, что происшедшее убийство и открывшиеся новые факты в связи со смертью Самиры Хаквердиевой окончательно вывели его из себя. Он решил лично еще раз допросить Мехмана и собрать оперативное совещание в полиции, чтобы выяснить, у кого из местных жителей могла быть коллекционная винтовка.
Дронго в это время набирал номер мобильного телефона Мовсума. Тот почти сразу ответил.
– Где вы находитесь? – уточнил эксперт.
– Я уже проехал Шемаху, скоро буду в Баку, – сообщил Мовсум.
– Пока повремените с деньгами, – попросил Дронго. – Не нужно ничего предпринимать. И не прилетайте в Габалу. Я вам позже позвоню и скажу, когда вам лучше приехать.
– С деньгами?
– Деньги пока не нужны.
– Что-то случилось?
– Да. Убили нашего информатора. Кто-то сумел узнать о нашей предполагаемой встрече и опередил нас, или несчастный сам решил заработать побольше на своей информации и подставился под удар убийцы.
– Убийцу поймали?
– Если бы.
– Вы останетесь в городе?
– Конечно. И постараюсь помочь полицейским и прокурору с расследованием, если, конечно, они примут мою помощь. Кстати, я хотел у вас уточнить. Какую винтовку вы обычно возите с собой в багажнике вашей машины?
– Карабин винчестер, – сообщил Мовсум. – Такой облегченный вариант. А почему вы спрашиваете?
– Вы хорошо разбираетесь в оружии?
– Не очень. Я бывал несколько раз на охоте, но не считаю себя профессионалом.
– Может быть, сумеете вспомнить. У кого-нибудь из ваших родственников есть коллекционная «беретта»? Может быть, у вашего отца? Или такая была у вашего зятя? Я имею в виду не только Этибара, но и мужей ваших сестер. Или еще у кого-то из родных?
– Никогда не слышал, – признался Мовсум. – Но если хотите, то я могу узнать у отца. Он тоже охотник, часто ездил охотиться в районы. А Этибар и его отец никогда не ходили на охоту, это абсолютно точно.
– Узнайте, – согласился Дронго. – И пока не прилетайте сюда без моего сигнала.
Он положил телефон на столик перед собой. Задумался. Понятно, что Гулам уже предлагал кому-то свою информацию за приличное вознаграждение. И, видимо, уже давно торговался. Возможно, убийца тоже не торопился выкупать информацию. Понимал, что после получения денег Гулам не сможет скрыть сам факт своего внезапного обогащения. Рано или поздно он проговорится, даже если действительно уедет из района и переедет в столицу. Значит, убийца умный человек, который понимал всю пагубность заключения возможного соглашения с Гуламом. Теперь нужно подумать над тем, кому и зачем могла понадобиться смерть молодой женщины?
Главный подозреваемый, конечно, муж погибшей – Этибар Хаквердиев. Она дважды играла во французский покер, приходила на встречи, где присутствовали и другие мужчины. По местным понятиям это хуже, чем измена. Это страшное бесчестье, и, возможно, муж об этом узнал. Тогда он решил таким образом избавиться от жены, которая опозорила их род. Весомая причина для убийства. Более чем. И еще Этибар заплакал, не сдержавшись, когда они говорили о его погибшей супруге. С одной стороны – это свидетельство его большой любви к жене и осознания горькой потери. А с другой – возможен некий комплекс вины, при которой он переживает из-за своего поступка. И еще этот композитор, который играл вместе с ней в покер. Все-таки Джаннет-ханум абсолютно права. Доверять местным мужчинам просто невозможно. Это восточное бахвальство вкупе с самомнением местных представителей сильного пола. Удержаться от бахвальства практически невозможно. Приходят на игру женщины, каждая из которых, возможно, даже никогда в обычной обстановке не посмотрит в твою сторону и уж точно не захочет с тобой знакомиться. А здесь она не раздевается перед тобой, а всего лишь находится в комнате, где снимает обувь и ремень. Но для слабого мужчины это просто вызов. Невероятный вызов. Она нарушила некие правила игры, и теперь он вправе рассчитывать на большее.
Ему даже непонятно, что она играет для себя и собственного удовольствия, пытаясь раскрепоститься, пытаясь стать свободной хотя бы на один вечер. И присутствие мужчины ее всего лишь может немного волновать, но не более того. Особенно если мужчина ничтожен и жалок. Его единственный шанс – получить джокер и попытаться хотя бы поговорить с понравившейся ему женщиной. И, конечно, Заур Мирзоев рассказал обо всем своему родственнику Рашидову, работавшему в Габале. Глупо и стыдно. Но он это сделал. Дронго подумал, что в таких случаях нужно давать пощечину мужчине, способному на подобные сплетни.
Следующим главным подозреваемым мог быть отец Самиры, который, безусловно, ее очень любил. Но в его окружении были молодые женщины, родственницы и знакомые, которые могли сообщить ему о поведении дочери. Для гордого и сильного человека, каким, безусловно, является Бахрам Мурадбеков, такое поведение дочери несовместимо с моралью его семьи. Возможно, проговорилась Эльвира. Но тогда зачем ему нанимать такого эксперта, как Дронго, если дело уже закрыто? Зачем снова будоражить дело, о котором лучше забыть? Понятно, что Мурадбекова самого не было в Габале, это легко проверить. Но он мог нанять убийцу, при своих-то возможностях и связях. Но нет, не получается. Гулам говорил, что сам убийца был влиятельным человеком. Значит, это был не наемник. Возможно, кто-то из самых известных людей района. Для Гулама все местные руководители представляли собой особый клан «неприкосновенных». Интересно, кто из местного руководства мог контактировать с погибшей? Ведь она жила и работала в Баку. Хотя в разговоре с Дронго проректор института Салман Пириевич упомянул, что его сын работает в Габале.
Дронго снова потянулся к телефону.
– Извините, Мовсум, что я вас снова беспокою. Кажется, без вашей помощи мне сложно обойтись.
– Да, конечно, я вас слушаю.
– Вы еще не въехали в город?
– Пока нет. Можете говорить.
– Проректор Сеидов, с которым я встречался
