Боец 4: лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

— Рука рукой, а страховки нет? — спросил я по второму кругу. О том, что вряд ли это дело рук «нариков», я деликатно промолчал. Итак пацан весь на нервяках.

— Ты Антоныча не знаешь. Это же скупердяй, каких свет не видел. Нет, на себя-то ему, конечно, не жалко, на баб своих…

— А он не женат? — неожиданно озарило меня.

— Да как-то так, — Руслан покрутил ладонью. — Вроде бы женат, но с женой не живут давно… Но это все, знаешь, слухи, мухи, сам-то он молчит, как рыба-кит…

— Менеджер! — властно окликнул лейтенант, успевший отойти в сторону, и Руслан сорвался к нему, они стали о чем-то неслышимо для меня разговаривать, Руслан кивал, соглашаясь, потом вдруг засуетился, хватаясь за пейджер, выдернул его, прочитал, что-то взволнованно заговорил дознавателю, а тот отрицательно качал головой. Тогда Руслан сделал жест в мою сторону — лейтенант кивнул утвердительно. Руслан устремился ко мне.

— Слушай, — горячо заговорил он, — шеф звонит! В смысле, пишет: мол, давайте оба ко мне, ты и я. Зачем-то хочет тебя видеть. А меня летеха не пускает! Пояснения какие-то ему туда-сюда… Будь другом, сбегай до автомата, отзвонись ему, опиши ситуацию. На жетон тебе!

— У меня есть, — я не стал брать деньги.

— А, ну ладно, — отмахнулся Руслан. — Номер знаешь?

— Тоже есть, я же тогда взял у секретарши, помнишь?

— Точно, да. Ну, давай! Ближайший автомат вон там, смотри, там еще почта рядом… Ну, разберешься. Давай только галопом, а?

Разобраться труда не составило, две телефонные будки стояли вплотную у входа в почтовое отделение. В одной аппарат молчал как кирпич, в другой работал.

— Слушаю вас, — неповторимо-мелодичный голос Алины.

— Алина, добрый день, это Сергей, — произнес я как можно обольстительнее. Хотел еще потрепаться в похожем духе, но смекнул, что сейчас не время. — Можете соединить меня с Вадимом Антоновичем?

— Соединяю… — пропела она бесстрастно, без малейшего намека на наши приятельские отношения.

— Да, — грубоватый баритон хозяина.

— Добрый день, Вадим Антонович… — и я в кратких словах разъяснил, почему звоню я, а не Руслан.

Босс, выслушав, помолчал.

— Ладно, — сказал, наконец, он. — Ущерб большой?

— Не знаю, не видел, — я объяснил и то, почему не видел.

Здесь я услышал, как в кабинете что-то электрически запищало, мобильник, может. И шеф резко оборвал разговор:

— Ладно, скажи Руслану — как закончатся эти… процессуальные действия, так сразу сюда. Вы оба.

— Я понял.

Не попрощавшись, он брякнул трубку.

Когда я вернулся, то обнаружил, что «процессуальные действия» практически закончились. Руслан расписался в каком-то бланке, после чего дознаватель опечатал взломанную дверь салона и вместе с бессловесными сержантами убыл.

— Эх-хе-хе!.. — горько вздохнул мой начальник. — Вот ведь напасть какая. В разгар сезона!.. Суши весла, суши сухари, дорогой гость с Дона!

— Сухари-то зачем?

— А хавать что будешь?.. Хотя, надеюсь, Антоныч без работы не оставит. Что сказал-то?

— Сказал — быть, как освободимся.

— Ну, будем считать, освободились. Еще что говорил?

— Про ущерб спросил.

— А ты что?

— А что я? Я не видел ничего. А теперь опечатано, входить нельзя, что ли?

— Нельзя, — уныло подтвердил он. — Ну, поехали.

Мы пошли к машине, я спросил осторожно:

— Слушай, а мне во втором домике-то жить можно?

Руслан пожал плечами:

— По мне, так живи, если охота. Но как шеф… Хотя, думаю, ты ему понадобишься.

К Дому профсоюзов подкатили быстро. Еще минуты две — и в приемной. Алина скользнула по нам профессионально-бесстрастным взглядом. Однако я шестым чувством угадал, что она все помнит, и не прочь продолжить знакомство… и более того, ей есть что мне сказать! Но это, конечно, не сейчас и с глазу на глаз.

Я тоже никак не выдал своего понимания.

— У себя? — от почтительности Руслан вроде как ссутулился и стал пониже ростом.

— Да, ждет вас, — Алина что-то быстро набирала на клавиатуре.

Мы прошли в кабинет, насыщенный запахом дорогого табака.

Сигара дымилась в пепельнице, но мало этого, мне шеф показался малость хватившим алкоголя, хотя, понятно, он делал вид, что трезв, да так и не догадаться, если бы не краснота в лице и чуть-чуть заторможенный взгляд. А в остальном — норма. На сей раз он был в темно-синем бархатном пиджаке — индиго, такого же цвета галстук в золотую крапинку. Сорочка белоснежная.

— Входите, садитесь.

Мы присели по обе стороны стола.

Босс коротко затянулся сигарой.

— Докладывай, — велел он Руслану. — Пять минут.

Тот уложился в четыре тридцать семь — я украдкой следил по часам, висевшим на стене кабинета. Рассказал о том, как обежал несколько точек, увидел везде разгром со схожим почерком, по некоторым точкам еще информацию не собрал, так как получил приказ немедленно прибыть. Вот так. По тому что увидел, объем ущерба… ну, тут слов нет, нападающие постарались перегромить аппаратуру, мебель, окна. Суммы изрядные.

— Кто-нибудь видел их? Описание, приметы?

— Ну, как не видеть! Видели. Да толку что? Крепкие парни, с короткими стрижками, спортивного вида… ну, все как всегда. Типаж один. Тут главное, чьи они! Не то черниковские, не то «зеленка», а может, затонские…

— Это не твое дело — думать, кто чей, — прервал босс. — Да и вообще думать. Думаю здесь я. Твое дело докладывать.

— Ну, я доложил, — слегка обиженно сказал Руслан.

Вадим Антонович помолчал. Забытая сигара отчаянно дымила, как бы напоминая о себе. Но шеф не забыл. Скупым движением он взял окурок, сделал пару затяжек, густо выдохнул. Повернулся ко мне:

— Вот что, Боец, — произнес он. — Похоже, придется нам поработать плотно…

Пока Руслан докладывал, мозги у меня работали как атомный реактор. Теперь я не сомневался, что произошедшее — дело рук командированных сюда москвичей плюс кого-то из местных бандюков, вошедших в партнерский союз с Вариантом. У одних бы москвичей просто бы не хватило «пехоты» на такую массированную атаку. Но то, что мотором тут являются они, это я уже понял.

— Как ваш турнир этот боевой? — спросил шеф.

— Ну, с мертвой точки дело сдвинулось…

И я рассказал, как оно обстоит на текущий момент. Босс слушал внимательно, и главное сразу уловил:

— Но организатора, как я понял, нет? Спонсора.

Я развел руками:

— Пока нет.

Он помолчал. Это вообще была его манера — многозначительные паузы перед речевыми отрезками.

— Теперь есть.

И его тяжелый взгляд застыл на мне.

— То есть… вы? — сказал я деликатно.

— Есть другие варианты?

Блин, вот еще одна манера — ничего просто так не скажет, все с перевывертами! Мастер, блин, художественного слова…

— Я вас понял.

— Доволен?

— Мыс доброй надежды, — усмехнулся я. У тебя все речи с пируэтами, так и я умею не