Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Гра-ара вновь поддержала нас со Сли. И пообещала крутящейся вокруг неё малолетней задрыге пенделей по приземлении на очередную островную кочку. А Вейтел вовсю грел телепатические уши да хихикал. Не успела я прознать о такой его наследственности, как Тармени просветил и о способности сынка к дистанционному убийству – чтоб он сдох мерзавец! Разве можно обрушивать на мать такие новости без подготовки? Меня до сих пор дёргает эта ужасная новость. Нельзя совать в руки ребёнка взрослые игрушки – перестреляет всех на хрен! Знаю, читала на Земле в прессе сожаления о тупой по своей сути трагедии с расстрелами в школах.

Тармени не сдохнет – прозвучала до оскомины скучная констатация Сли. И Вейтелу при правильном подходе к эксплуатации подобных способностей тоже почти ничего не грозит. В планах Тармени уже красуется курс лекций для малолетнего неформала от физиологии.

«Мама, а ты явишь себя бискирату Генволу на Вол-бискире?» - благочинно осведомился благовоспитанный сын танаграта Однии.

С самого начала похода он непринуждённо и категорично перешёл на мысленный способ общения со мной. Паршивец! Выпендривается своей полубожественностью, а народ волнуется по поводу нашей якобы молчаливой прохладцы в отношениях. Знали бы они, какие пулемётные очереди вопросов бьют в мой божественный мозг, как в мишень на стрельбище.

«Обойдётся!» - хмыкнула я, приземлившись на спину Гра-ары рядом с Вейтелом.

«Ты его не любишь?» - удивился тот, моргая на меня округлившимися под прозрачной защитной маской глазами. – «Ты же спасла его от смерти»

«Вот пусть себе и радуется», - проворчала над нами Эби, усердно работая крыльями.

Всё-таки, бедняжка ещё слишком мала для подобных морских круизов. Выматывается подруга здорово, но, ни разу не пожаловалась. Молоток!

«У твоей мамы и без ненужных визитов полно дел», - солидно указал летящий позади любимой Арнэр.

«Генвол обидится», - задумчиво указал и Вейтел кое-кому кое на что. – «Он нормальный мужик. Умный. И подлости в нём нет»

«Нормальный мужик?» - усмехнулась я.

«Так говорит отец», - растолковал мне сын очевидное, но тут же пошевелил мозгами и признал: «К Генволу тебе нельзя. Он сразу за нами увяжется. Начнёт корабли снаряжать не туда, куда договорился с отцом. А зачем? Мы ж воевать не собираемся. Тайком прихлопнем эту гадину и смоемся»

«Такой маленький, а как понимает благотворную пользу подлых ударов исподтишка!» - деланно восхитилась Эби, чуть свесив к нам башку.

«Я не маленький!» - грозно напомнил нахалке аэт Варкар, задрав вверх клубок намотанного башлыка. – «Сама-то больно большая!»

«Ну-у», - многозначительно протянула Эби, подровняв башку для безопасности полёта. – «Мне вообще-то сто тридцать семь лет»

«Это просто всего, сколько ты существуешь», - не дал себя облапошить сын богини. – «Это не считается. А сейчас ты такая же, как и я, малолетка»

«Вейтел!» - слегка покоробило нас со Сли такое неприемлемое панибратство.

«Ничего!» - от души заржала Эби, зачастив крыльями, чтоб не потерять высоту и не рухнуть на спину пофыркивающей под ней Гра-ары. – «Мне нравится это признание за «свою». Лучше уж быть на одной стороне, но обеими ногами. А то враскорячку между старостью и юностью начинает трещать задница»

Вейтел, было, заржал. Но Гра-ара мигом гавкнула на сопляка, мол, разговоры старших не про твои уши. И пришлось малышу фыркать в башлык, разводя там мокроту. Весело ему!

Тут Сли начал настаивать на возвращении в бункер, пока ещё оставались силы проснуться самостоятельно. Реанимационные мероприятия бобиков – полный отстой. Расставаться с сыном всегда тошно, но я приняла резоны Сли. Рванула домой, а мои товарищи к острову Генвола, бьющего копытом от скуки мирного бытия.

– Они могли подкрепиться и отдохнуть где-нибудь подальше от столицы Вол-бискира, – резонно заметил Тармени.

И попытался утихомирить какую-то землеройную тварьку, разбушевавшуюся в здоровенном прозрачном кубе на лабораторном столе. Коренных жителей планеты не устраивал микроклимат бункера. Все опыты над ними проходилось доверять таким вот устройствам, расчленяя их не собственными кровавыми лапами, а равнодушными к научному результату щупами.

 – А политика добрососедства и взаимовыгодной дружбы?

Я полёживала на краю этого же бескрайнего стола. Устало пожёвывала морковку, и помахивала хвостом.

– Сарг ни за что не захочет ссориться с воланами. Ты что? У них же там боевое братство потрошителей безмозглых. Совместные военные планы и прочие карусели. Зачем ссориться с хорошим человеком? Особенно, если Генвол всё такой же болван, каким я его помню.

– Сагайна весьма разумная правительница, – возразил Тармени.

Он терпеливо ожидал, когда пакостному грызуну надоест точить щуп, и он отцепится.

– Сагайна не позволит сыну наделать неконструктивных глупостей.

– Но, и против героических бесбашенных традиций своих головорезов она не попрёт, – возразила я.

И долбанула хвостом по кубу, дабы повисший на поднятом щупе грызун прекратил трепать нервы моему богу. Землеройчик шмякнулся на дно своей темницы. И тотчас попытался удрать, елозя широкими копалками. А они тебе не копыта – не ускачешь, задрав хвост. Потому бедолага и попался, прижатый кончиками более ловкого и могучего инструмента своего мучителя.

– Ты что, его потрошить собрался? – забеспокоилась я. – Не вздумай! Я же ем! Не хочу тошнить неоконченным ужином. И вообще, что за зверство? Каких подробностей ты в нём ещё не раскопал за тысячи лет? Чего он тебе сделал?

– Мне ничего, – с терпеливой снисходительностью детского психолога пояснил профессор тупой детсадовке. – А вот земледельцам южных районов Руфеса он сильно докучает. Верней, вся его популяция, которой вздумалось резко повысить поголовье. Как следствие, страдают урожаи. А твоему другу тану, насколько я могу судить, череда грядущих неурожайных лет накануне долговременных военных действий весьма некстати.

Чтоб меня перевернуло да вывернуло! Мы с ним сосуществуем бок о бок всего четыре года. Но я точно помню, что эти вот потаённо ехидненькие, скрытно менторские интонации сопровождали меня гораздо дольше. И значительно дальше от этого места. Это дежавю или паранойя? А интересно: у мартышек-инопланетян психические заболевания в ходу?

– У мартышек? Не знаю, – завёлся Тармени.

Он уже распластал грызуна. И дал команду производственно-лабораторному комплексу угомонить паразита инъекцией снотворного под зад.

– На вашей планете базу разворачивал не я, так что мартышек изучать не пришлось. А у нашего с тобой вида такого рода хронический психоз встречается крайне редко. Нам не присуща склонность к бредовым идеям.

– А ко всяким сверхценным? – съязвила я.

– У нас с тобой существует лишь одна сверхценная идея: выживание в несравнимо более тяжелых, чем здесь, условиях.

– У вас существует, – открестилась я от принадлежности к его фамилии. – Мне ваши сверхценные идеи не приписывай. У меня и своих непочатый край. И вообще, не морочь мне голову и не агитируй. Я тебе тут не ты. А только временно приобщилась. Хрен с ними, с земледельцами юга. Замучай сколько надо этих кротов и реши проблему с житницей страны. Но потом… Слышишь меня?! – грозно потрясла я кончиком хвоста перед наглой мордой. – Потом верни мне лицо. Я не намерена торчать тут до скончания веков. Произведёшь меня обратно в человека, или я за себя не ручаюсь. Да и тебе было бы полезно влезть ненадолго в нашу шкуру. Пожить наверху по-человечески. Ну, чего вылупился, Мичурин?

– Ты хочешь, чтобы я перенёс своё сознание в человеческую плоть? – проблеял Тармени.

Он изо всех сил не верил в то, что мой язык повернулся признаться в еретических наклонностях и пристрастиях. А я уже грациозно стекала со стола со всей возможной эротичностью. Ну, приблизительно.

Поди добейся эротики в такой паршивой шкуре! Да при отсутствии знаний в области иновселенской сексопатологии. И плевать на необразованность! Вы можете запихнуть меня в какую угодно оболочку, господа самоделкины, но гордый дух женщины останется жить в веках – так-то!